Неохотно посторонившись, впускаю незнакомца. Он проходит ко мне в "студию" уверенной походкой, как в собственный дом, снимает свой черный плащ и, небрежно бросив его на стул, садится, не дожидаясь приглашения.
- Вы нас обманули, мсье Бобев.
- Лично с вами я не знаком, - бормочу я в ответ, беря с камина коробку "житан".
- Вы обманули полковника Дугласа.
- Если следовать порядку, то полковник Дуглас первым обманул меня, уточняю я, ища глазами спички.
Рыжеватый достает из кармана зажигалку и четким движением зажигает ее у меня под носом. Я закуриваю, не предлагая сигареты гостю. Пусть не воображает, что мы можем тут болтать до вечера.
- Я говорил полковнику Дугласу о своем желании уехать в Париж. Он мне ответил, что я и на это могу рассчитывать. Но вместо того чтоб сдержать обещание, меня заперли на вилле и стали готовить к возврату на родину. Извините, но, как у всякого живого существа, у меня есть инстинкт самосохранения.
- Вы нас обманули, мсье Бобев, - повторяет незнакомец со своим неприятным американским акцентом.
- Нет. Я лишь спас себе жизнь.
- Вы пытались сбежать от нас, - продолжает рыжий, не обращая внимания на мои слова. - Вы, как видно, не понимаете, что от нас сбежать нельзя. У нас могучая организация, мсье Бобев, и она в состоянии наложить на вас руку, где бы вы ни находились.
- Ну хорошо. Только не пугайте меня. Вы наложили на меня руку. Что дальше?
- Дальше? Это зависит от вас: если вы вернетесь к исполнению своих обязанностей, то пока будем считать инцидент исчерпанным. В противном случае будем вынуждены совершить нечто нежелательное, но необходимое.
- Только не пугайте меня. Для меня нет ничего страшнее, чем вернуться назад. Так что, если вы имеете в виду именно это, говоря о моем возвращении к своим обязанностям, то должен вам сказать, я ни за что не соглашусь. Любой работник, даже самый скромный, имеет право ставить определенные условия...
- Вы лишены такого права, мсье Бобев. Условия ставим мы.
- Ставьте их кому-нибудь другому. Я свободный человек.
Рыжий непродолжительно смеется, издавая при этом что-то вроде рычания.
- Свободным вы можете стать разве что на том свете.
- Что ж, я и на это согласен. Мне ничего не остается, кроме как пожелать и вам провалиться в тартарары!
- В порядке очередности, - спокойно отвечает рыжий. - Боюсь только, что ваша очередь где-то совсем близко.
Не считая нужным отвечать, я внимательно слежу за движениями незнакомца.
- Не бойтесь, - снова смеется он, поймав мой взгляд. - Я не выдаю паспортов на тот свет. Но у нас есть люди и для этого дела.
Он неторопливо надевает плащ и направляется к выходу, однако у самой двери останавливается и заявляет:
- Я не вполне убежден, что вы меня правильно поняли. Мы в самом деле уберем вас, мсье Бобев. Уберем по чисто техническим соображениям: нет иного способа заставить вас забыть то, что вы узнали от нас.
- Ясно. Я вас прекрасно понял.
- В таком случае запомните следующий телефон. - Человек медленно и членораздельно произносит три буквы и четыре цифры. - Сегодня у нас четверг, даю вам срок на размышление до воскресенья. Звоните вечером, только вечером.
Он кивает мне отрывисто, словно голова его качнулась под влиянием чего-то постороннего, и исчезает.
Я достаю авторучку и на всякий случай записываю номер телефона на коробке сигарет, хотя я его и так уже помню.
Сегодня в самом деле четверг, и под вечер мне предстоит выполнить задачу совершенно частного порядка - уладить отношения с Лидой. Наши с ней отношения зашли в такой же тупик, как и все остальные мои дела. Все развивается крайне скверно, хотя случай с Лидой меня особенно не волнует.
Встреча назначена на семь часов в весьма добропорядочном заведении, и я приезжаю туда на полчаса раньше. Это дает мне возможность немного проветриться на свежем бензиновом воздухе Елисейских полей и рассеяться после разговора с рыжеволосым. Усевшись на террасе перед Колизеем, я заказываю рикар. Анисовый запах желтого напитка пробуждает во мне тоску по Франсуаз. Я так сейчас сожалею, что мне предстоит встреча с Лидой, а не с Франсуаз. Просто ненавижу таких женщин, которые воображают, что все на свете для них, а они постоянно нуждаются в чьей-либо защите. Защищай ее, и все тут, будто мне делать больше нечего.
Закуриваю сигарету и посматриваю на бульвар, вспоминая террасу с оранжевым навесом и остроты, которыми мы обменивались с Франсуаз вот в такую же несколько грустную пору ранних сумерек. Глядя в сторону бульвара, я неожиданно обнаруживаю Франсуаз. Она идет прямо ко мне, на ней строгий серый костюм в талию и черная кружевная блузка. Какая женщина! Ей идут любые цвета.
- Бесценное видение! - бормочу я.
- Только без кривляний, - бросает мне Франсуаз. - Придвинь лучше стул. Эти туфли ужасно неудобны.
- У тебя нет ни капли человеческого чувства, - вздыхаю я, беря стул у соседнего стола. - Хотя бы сказала: "Какая неожиданность" - или что-нибудь в этом роде.
- Какая там неожиданность, когда я пришла за тобой, - отвечает брюнетка. - Закажи и на мою долю один рикар.
Выполнив распоряжение, я снова впиваюсь глазами в Франсуаз. Какая женщина! И какие формы! Она тоже несколько мгновений меня пристально разглядывает.
- Немного пополнел. Ничего, тебе идет полнота. Прежде ты был слишком утонченным. Утонченность и ты... это, понимаешь, не очень вяжется.
- Понимаю, понимаю. Точно так же, как я и воспитание. Только не надо держать меня в напряжении.
- Спокойно, - тихо замечает Франсуаз, снимая перчатки. - Дай мне сигарету. Зачем куришь этот мусор?
- Тебе какие? - спрашиваю я, так как было бы слишком долго объяснять, почему я курю этот мусор.
Подзываю мальчика с сигаретами, и Франсуаз, как и следовало ожидать, берет пачку "синих". К этому моменту подоспевает и заказанный рикар. Закурив, Франсуаз опускает в бокал кубик льда. Прозрачная жидкость медленно мутнеет.
- Я пришла к тебе от нашего общего знакомого, - тихо говорит Франсуаз, терпеливо наблюдая за тем, как белеет содержимое бокала. - Твое предложение принято. Будешь поддерживать связь со мной. И инструкции будешь получать через меня. Больше никаких контактов. Сентиментальная связь, и только.
- Сентиментальная связь с тобой! Не смеши меня.
Отпив немного уже окончательно побелевшего напитка, она делает затяжку и молча посматривает на меня.
- А те знают о том, что ты помогла мне бежать из Афин?
- Ничего они не знают. Да и ты тоже не старайся знать больше, чем нужно. Хватит тебя какая-нибудь мозговая лихорадка, и что мне тогда с тобой делать?
- Верно, - киваю я. - Психические заболевания от общения с тобой вовсе не исключаются. Когда же я получу инструкции?
- Сегодня.
- Слушай, Франсуаз. Через пять минут сюда придет одна девушка. У меня с нею встреча.
- Тогда плати, и пойдем.