- Не возражаю! Как только ты расскажешь что-нибудь стоящее.
Отпив из рюмки, я закуриваю сигарету.
- И долго ты будешь тянуть мне душу? - спрашивает Франсуаз и тоже закуривает.
- То ли еще будет, - отвечаю я. - Франсуаз, я присутствовал при этом убийстве.
- Очень интересно, - небрежно замечает брюнетка. - Вот почему ты так важен! Рассказывай же, чего ждешь!
Я коротко рассказываю о случившемся, опуская один-два момента, которые мне самому пока не ясны и нуждаются в уточнении. Франсуаз слушает с безучастным видом и, потягивая сигарету, задумчиво смотрит в сторону террасы.
- Основываясь на твоих показаниях, мы можем задержать Кралева, заявляет женщина, когда я заканчиваю рассказ.
- И все испортить, - добавляю я.
- Вот именно. Но так как мы в судебной палате не работаем, то этого делать не станем. А почему ты вчера не уведомил меня о подслушанном разговоре и о своих проектах?
- Потому что не придал этому значения. И потому, что ты и не требовала уведомлять тебя о всяких мелочах. Если бы я уведомил тебя, ты бы сказала: хорошо, действуй.
- Вероятно.
- И получилось бы то же самое.
- Вероятно.
- Поэтому было бы куда лучше, если бы ты уведомила меня своевременно. Я понятия не имел, что Милко работал на вас.
- Не работал он на нас. Оказывал мелкие услуги, как многие другие эмигранты, но на нас он не работал.
- И не уведомил вас о том, что меня хотят ликвидировать?
- Уведомил. Но это лишь одна из мелких услуг, которые нам оказывают люди вроде него, чтобы поддерживать хорошие отношения с полицией.
- А есть у вас сведения, что он работал на болгар?
Она отрицательно качает головой.
- Тоже нет. Хотя, как я установила сегодня утром, в свое время возникали подобные сомнения. Он приехал сюда несколько лет назад для какой-то специализации, потом попал под влияние эмигрантов и отказался вернуться на родину. Но так как у него не было серьезных оснований для того, чтоб оставаться здесь, к нему относились с недоверием.
- Это не столь важно, - говорю я. - Оставим мертвых в покое и вернемся к живым. Те справки, что я просил, очень нужны мне.
- Не волнуйся, они уже готовы, - отвечает брюнетка и тянется за сумочкой. - Вот они, твои справки, на официальных бланках, с подписями и печатями. Димов и в самом деле нещадно доит своих американских шефов. Выходит, ты зря от них шарахаешься...
- Франсуаз, - прерываю я ее, пряча справки, - необходимо записать один разговор.
- Какой разговор?
- Любовного характера.
- Обожаю такие разговоры.
- Этот не доставит тебе удовольствия - говорить будут по-болгарски.
- Где?
- В отеле "Сен-Лазер".
- Когда?
- Сегодня, завтра, послезавтра - не знаю точно.
- В котором часу?
- Вероятно, пополудни, где-нибудь между пятью и шестью.
- Ладно. Приготовим комнату сегодня же. Еще что?
- Эмблема "скорпион". В полном комплекте.
- Готова. Ты ее получишь. Еще что?
- Пошли обедать.
- Тебе ни в чем нельзя отказать, - вздыхает она. - Особенно если учесть, что я с голоду подыхаю.
- Это у нас прогулка или гонки? - недовольно бормочет Младенов, косясь на спидометр.
Мы летим по авеню генерала Леклера со скоростью, чуть превышающей сто тридцать километров в час, а политический лидер должен заботиться о собственной жизни.
- За нами, кажется, следят, - объясняю я, не снимая ноги с педали газа.
- Не допускаю. За Младеновым не могут устанавливать слежку!
- Могут, - кратко возражаю я. - Так же, как за всяким другим. Эти типы ничем не пренебрегают.
До этого момента я не был уверен, что за нами следят. Но теперь, взглянув в зеркало заднего вида, убеждаюсь, что черный "ситроен", набрав скорость, снова показался далеко позади, на пересечении Алезиа. Перед бульваром Брюн я несколько замедляю ход, затем, оставиви позади Порт д'Орлеан, жму на педаль газа до предела.
- Если за нами в самом деле следят, так лучше вернуться, вместо того чтоб так гнать, - нервно замечает старик.
Но после того как я с таким трудом вытащил его из дому, упустить его сейчас я никак не могу.
- Не бойся, долго так нестись не будем. Поедем на матч. Потерпи немного.
Перспектива посмотреть матч не вызывает у Младенова ни малейшего энтузиазма, однако это все же лучше, чем оказаться изуродованным или убитым в случае, если у меня хоть чуть дрогнет рука, держащая руль. По существу, сто сорок километров для "ягуара" не такая уж фантастическая скорость, но когда ходовая часть у этого "ягуара" разболтана и расшатана, скорость эта весьма ощутима.
Я снова смотрю в зеркало заднего вида и в тот момент, когда черный "ситроен" снова показывается вдали, резко сворачиваю к стадиону "Буффало". А тремя минутами позже ставлю свою колымагу среди множества других машин и, слегка подталкивая, ввожу Младенова на стадион, сотрясаемый возгласами продавцов. Кому охота, пускай ищет нас здесь, в обществе двадцати тысяч человек.