- До завтрашнего утра еще пропасть времени. У вас ведь есть ключ от квартиры?
- Есть, конечно.
- Значит, все в порядке. Я отвезу вас домой, вы возьмете ключи без лишнего шума и принесете мне. Потом мы махнем еще в одно место, где я постараюсь уточнить некоторые подробности относительно вашего отъезда, а под утро посажу вас в поезд и вручу адрес, по которому вы будете пребывать до тех пор, пока я за вами не приеду. Ясно?
Она покорно кивает.
- Как у вас с деньгами?
- У меня нет ни сантима.
- Ничего, и это уладится. Поехали.
Она молча встает, и мы выходим. Лида снова в каком-то трансе, передвигается как автомат, и мне приходится слегка поддерживать ее, пробираясь в толпе.
- Вы правильно сказали тогда, - произносит она упавшим голосом. - У меня такое чувство, что я и в самом деле иду по жизни без цели и направления.
- Почему без направления? - возражаю я. - Мы же едем за ключами?
7
Мери Ламур совершенно права: встреча в семь утра не особенно соблазнительна. Но если ты перед этим глаз не сомкнул за всю ночь, свидание становится и вовсе непривлекательным.
Отпирая квартиру в предместье Монмартр, я машинально отмечаю про себя, что в последнее время в моем кармане завелось слишком много ключей, а это довольно нелепо для бездомного бродяги вроде меня. Нахожу на кухне кофе и стараюсь припомнить уроки Франсуаз относительно способов приготовления этого напитка. Для невзыскательного вкуса кофе получился вполне приличный. Едва успеваю его распробовать, как у входа раздается звонок.
Мери Ламур в ослепительном весенне-летнем таулете - оранжевое платье с огромными красными цветами. Один пышный мак расцвел у нее на животе, а второй такой же - на обратной стороне медали.
- Как ты меня находишь? - спрашивает она, с довольным видом вращая своими внушительными бедрами. - Пришлось так спешить...
- Ты чрезвычайно соблазнительна и оделась как раз к случаю, - говорю я. - Дорогая Мери, у меня такое чувство, что нынче день твоей свадьбы.
Женщина смотрит на меня не то с испугом, не то с радостным оживлением.
- Моей свадьбы?
- Вот именно. И если я о чем-либо сожалею, то лишь о том, что не я буду женихом. Но, между нами будь сказано, роль друга дома тоже имеет свои хорошие стороны...
- Погоди, мой мальчик, а то у меня голова разболится. Можешь сказать мне членораздельно, о чем ты мелешь?
- Это как раз я и собираюсь сделать, - киваю я, протягивая ей свои "зеленые".
Мери Ламур закуривает и разваливается на диване, закинув широкий подол платья, чтоб не помять и чтоб показать мне, что ее бедра одинаково привлекательны в любое время суток.
- Дорогая Мери, волею непредвиденных обстоятельств тебе придется сегодня же утром вступить в брак с нашим другом Марином Младеновым.
- С Младеновым? С этим старикашкой? - негодующе восклицает артистка.
- Вот, вот, - киваю я, - но это пустяки.
- Для тебя пустяки, а мне каково венчаться с ним?
- Не сокрушайся, моя девочка, - успокаиваю я ее. - Говорил ведь я, что моя задача - спасти тебя от грозящей опасности. Нынче твой последний безопасный день. Завтра могут разразиться ужаснейшие вещи. Нам нельзя терять ни минуты. Ты нуждаешься в защите. А в этой стране лучшей защитой служит закон.
- Ради бога, не изворачивайся. Что общего между законом и этим стариком?
- Ты должна иметь надежное убежище на случай покушения на тебя со стороны Димова. А что может служить более надежным убежищем, чем дом такого известного и уважаемого гражданина, как Младенов? Но чтобы Димов не имел права посягнуть на тебя, ты должна находиться там в качестве законной супруги Младенова.
- Если Димов захочет посягнуть, никакие законные основания его не остановят, - не без логики выпаливает женщина. - Он будет караулить у самого выхода и при первой же возможности пристукнет меня.
- Верно, - соглашаюсь я. - Но речь идет о нескольких днях. Я постараюсь обеспечить поддержку властей. А через два-три дня Димова самого могут пристукнуть. Междоусобица все разгорается.
- Мне не хочется выходить за Младенова, - капризно заявляет артистка, ее красноречивый взгляд недвусмысленно говорит мне: уж если так необходимо заключать с кем-то брак, давай лучше заключим его с тобой.
- Видишь ли, Мери, это ведь лишь нечто символическое - формальность перед законом. Подобные браки расторгаются с той же легкостью, с какой заключаются. Хотя, если хочешь знать, от этой связи ты будешь иметь только выгоду. Младенов политический деятель, человек почитаемый, а в скором времени он будет иметь еще больший вес. Благодаря ему ты сможешь появляться в высшем обществе, ходить на приемы, обретешь имя и положение. Притом он человек либеральный, не ревнивец, как твой Димов, и вообще не станет вмешиваться в твою личную жизнь. А то, что он стар, имеет и свою положительную сторону - случись ему завтра умереть, денежки его тут же соединяются с твоими.
- Ты сладкоречив, как поп, - вздыхает Мери. - Хорошо, раз ты считаешь, что так необходимо...
- Крайне необходимо. От этого зависит твоя жизнь.
Я устремляюсь на кухню за кофе, а Мери тем временем обнаруживает, что у нее нет свадебной фаты.
- Символично все это или нет, но я венчаюсь впервые, - вдруг заявляет она, полагая, вероятно, что этот первый брак не останется последним. - Я должна раздобыть фату.
- Найдется и фата. Через полчаса открываются большие магазины. А теперь скажи, как дела с медальоном?
- Да подменила его, как ты мне велел. Вчера ездила на машине за покупками и, прежде чем вернуть ему ключи, сменила талисман.
Допивая свой кофе, я с беспокойством замечаю, что Мери собралась по-своему скоротать оставшиеся полчаса. Она подходит ко мне, и надо мной устрашающе нависает ее огромный бюст. Полные губы награждают меня влажным поцелуем.
- Ты заставляешь меня терять голову, - бормочу я, сдерживая ее пышные округлые плечи. - Жаль, что у нас нет времени. Мне бы не хотелось вот так, украдкой, по крайней мере в первый раз.
Но Мери, очевидно, готова и украдкой, поэтому я тороплюсь отвести ее мысли в другую сторону.
- Ты, наверно, производила фурор на сцене того кабаре...
- И какой еще! - восклицает Мери, уперев руки в мощные свои бока. Некоторые приходили туда только ради моего номера. Какой номер, господи! Сенсасионнель! Дье тоннер! [Сенсационный! Потрясающий! (фр.)] Вообрази включают красный прожектор, и я выхожу на вращающийся дансинг, залитый красным светом... Но что это за свет!.. С той поры никакой красный свет не кажется мне достаточно красным. Вот, пожалуйста, разве это красный цвет! восклицает она, хлопая себя по животу, где красуется огромный мак.
Слушая ее, я думаю о том, что отчаянный дальтонизм Мери при подборе туалетов имеет все же какие-то основания.
- Свет красного прожектора падает на меня, а я в одной тонкой тунике, тонкой и прозрачной, как паутина, представляешь! В тунике, сквозь которую все видно... А ведь, можешь мне поверить, было на что посмотреть, потому что, кроме чулок с подвязками, я ничего не носила. Дико визжит оркестр, потом трубы умолкают, ударные отбивают такт, и начинается номер...
Мери Ламур полными руками мягко хлопает в ладоши, воспроизводя запомнившийся такт, и медленно шевелит бедрами, иллюстрируя свой номер, но я вовремя останавливаю ее.
- Дорогая Мери, как бы нам не упустить фату! Церемония в половине девятого.
- Какой ты ужасный, - вздыхает актриса, выведенная из возбужденного состояния. - Как только я начинаю входить в раж, ты тут же обрываешь меня!