Теперь только двое рабочих склонились над ямой, остальные заняли позиции у них за спиной. Макферлейн видел, что на этой глубине почва была влажной, почти насыщена водой, и рабочие не сметали песок, а стирали грязь. По мере того как яма углублялась сантиметр за сантиметром, становилось все тише.
— Сними опять показания, — сказал Глинн.
— Еще дюйм, — сообщила Амира.
Макферлейн наклонился вперед. Двое рабочих использовали жесткие пластиковые щетки, загоняя жижу на совки, которые передавали рабочим, стоящим у них за спиной.
И вот щетка коснулась твердой поверхности. Двое рабочих отошли от ямы и осторожно сгребли лопаткой грунт, оставив тонкий слой, покрывающий твердую поверхность внизу.
— Смойте это, — приказал Глинн.
Макферлейну даже показалось, что он услышал что-то вроде предвкушения в его голосе.
— Ну, скорей же! — крикнул Ллойд.
Прибежал рабочий, разматывая тонкий шланг. Глинн сам взял у него из рук наконечник, направил его на покрытый грязью метеорит и нажал. В течение нескольких секунд слышалось только тихое шипение воды, смывавшей с поверхности метеорита последний слой грязи.
Глинн прекратил подачу воды. Вода стекла с обнаженной поверхности метеорита. Внезапное оцепенение, ощущение волнующей непредсказуемости охватило компанию.
А потом раздался глухой стук, с которым ударилась о влажную почву небрежно брошенная бутылка шампанского.
Остров Десоласьон
9 часов 55 минут
Палмер Ллойд стоял у самого края ямы, его глаза были устремлены на обнажившуюся поверхность метеорита. На мгновение он испытал замешательство от удивительного зрелища. А потом постепенно пришел в себя, почувствовал, как стучит в висках кровь, как воздух наполняет грудь, как холодит нос и щеки. Но осталось всепоглощающее удивление. Он смотрел на это, видел и не мог поверить.
— Марго, — пробормотал он.
Его голос был едва слышен, хотя вокруг все молчали, онемев от потрясения.
Ллойд совершал паломничество к наиболее значительным из железных метеоритов в мире: Гоба, Анайито, Вилламет и Вумэн. Несмотря на разницу формы, они все имели изъязвленную коричневато-черную поверхность. Все железные метеориты выглядели похожими.
Но этот метеорит был алого цвета. «Нет, — подумал Ллойд, когда его мозг снова заработал, — слово «алый» не совсем то. Глубокий, чистый густой цвет полированного сердолика, даже еще богаче. Фактически это цвет настоящего бордо, того экономно распиваемого "Шато Марго", которым приходится ограничиваться на «Ролвааге».
Потрясенное молчание нарушил одинокий голос. Ллойд узнал его, в нем слышалась властность, присущая голосу Глинна.
— Пожалуйста, всем отойти от раскопа.
Машинально Ллойд отметил, что никто не двинулся с места.
— Отойдите, — повторил Глинн более резко.
На этот раз тесный круг зрителей нехотя отступил на несколько шагов. Вместе с ними отступили их тени, солнечный свет упал на раскоп. И снова у Ллойда перехватило дыхание. При солнечном освещении поверхность метеорита выглядела гладким металлом, больше всего похожим на золото. Подобно золоту, этот алый металл, казалось, поглощает свет, забирая его извне, затемняя окружающий мир, но приобретая несказанное внутреннее свечение. Он был не только прекрасен, но и неописуемо необычен.
И это был его метеорит.
Неожиданно Ллойд испытал огромную радость, что эта замечательная вещь лежит здесь у его ног, что удивительная траектория его жизни предоставила ему возможность найти ее. Доставить в свой музей самый большой метеорит в истории человечества — уже великое дело. Но теперь ставки гораздо выше. Это не случайность, что он, возможно, единственный человек на земле, обладающий дальновидностью и ресурсами, находится здесь в это время и в этом месте и смотрит на этот восхитительный объект.
— Мистер Ллойд, — услышал он голос Глинна, — я сказал отойти.
Вместо этого Ллойд наклонился вперед. Глинн сказал громче:
— Палмер, не делайте этого!
Ллойд уже спустился в яму. Он спрыгнул прямо на поверхность метеорита, упал на колени и стал поглаживать пальцами в перчатках слегка рифленую металлическую поверхность. Повинуясь порыву, он наклонился и приложился к ней щекой.
Наверху все затаили дыхание.
— Какой он на ощупь? — раздался вопрос Макферлейна.
— Холодный, — откликнулся Ллойд, поднимаясь. Он услышал в своем голосе дрожь, почувствовал слезы, замерзающие у него на онемевших щеках. — Он ужасно холодный.
Остров Десоласьон
13 часов 55 минут
Макферлейн уставился на экран ноутбука у себя на коленях. Курсор неодобрительно мигнул с почти пустого экрана. Макферлейн вздохнул и поерзал, пытаясь устроиться удобней на складном металлическом стуле. Единственное окно домика под вывеской «Интендант» было покрыто изморозью, сквозь стены слышалось завывание ветра. Ясная с утра погода сменилась снегопадом. Но внутри домика угольная печка распространяла замечательное тепло.
Макферлейн кликнул мышкой и, выругавшись, закрыл компьютер. На ближайшем столе затрещал принтер. Макферлейн беспокойно поерзал на стуле. Он снова мысленно проигрывал события этого утра. Минута благоговейного молчания, Ллойд, неожиданно прыгающий в яму, Глинн, предостерегающий его, впервые, насколько мог вспомнить Макферлейн, назвав того по имени. Триумфальное крещение и полное смятение в голове от лавины вопросов, на которые не было ответа. Макферлейн чувствовал себя оглушенным, у него захватывало дух.
У Макферлейна тоже возник порыв прыгнуть в яму, потрогать эту штуку, убедиться, что она действительно существует. Но он испугался. Метеорит оказался такого сочного цвета, резко контрастирующего с одноцветным ландшафтом, что напоминал зияющую кровавую рану среди белоснежных простыней операционного стола. Он вызывал отвращение и восторг одновременно. И он возродил в нем надежду, которая, как он думал, умерла.
Открылась дверь, впустив завывание метели. Макферлейн поднял голову и увидел входившую Амиру.
— Заканчиваете отчет? — спросила она, снимая парку и стряхивая снег.
В ответ Макферлейн указал на принтер. Амира подошла, схватила распечатку и расхохоталась.
— «Метеорит красного цвета», — прочитала она вслух.
Она бросила распечатку Макферлейну на колени.
— Что мне нравится в человеке, так это лаконичность.
— Зачем тратить бумагу на множество бесполезных предположений? Пока мы не получим кусок для изучения, как я могу сказать, что это такое, черт возьми?
Она взяла стул и села рядом с Макферлейном. Макферлейну подумалось, что при нарочитой своей несерьезности Амира очень внимательно за ним наблюдает.
— Вы изучали метеориты многие годы. Сомневаюсь, что ваши предположения были бы бесполезными.
— А что вы думаете?
— Я отвечу, если вы скажете мне, что вы думаете.
Макферлейн посмотрел вниз на узор столешницы из фанеры, напоминающий волны, поводил вдоль них пальцем. Они имели фрактальное совершенство береговой линии, снежинки или множества Мандельброта. Они напомнили ему, каким сложным является все вокруг: Вселенная, атом, кусок дерева… Боковым зрением он видел, как Амира достала из кармана металлический футляр для сигары и вытряхнула из него на ладонь окурок.