Открылась дверь, и официант стал расставлять на столе бутерброды и кофе. В наступившей тишине инженер Рочфорт начал карандашом раздраженно выбивать дробь на столе.
— Они активно патрулируют прибрежные воды, — продолжал Макферлейн. — Особенно на юге, вдоль границы с Аргентиной. У двух этих стран давний спор о границах, как вам, по-видимому, известно.
— Что можно добавить к тому, что я сказал относительно климата?
— Я как-то был в Пунта-Аренасе поздней осенью. Бураны, дожди со снегом, частые туманы. Не говоря уж о вилливау.
— Вилливау? — спросил Рочфорт высоким срывающимся голосом.
— По существу, это порывы ветра, которые длятся одну-две минуты, но могут достигать скорости двести восемьдесят километров в час.
— А как насчет якорных стоянок? — спросил Гарса.
— Я бы сказал, там нет подходящих якорных стоянок. На островах у мыса Горн, как я слышал, кораблю негде пришвартоваться.
— Мы любим бросать вызов, — заметил Гарса.
Глинн собрал свои записки, аккуратно их сложил и засунул обратно в карман пиджака. Каким-то образом Макферлейн понял, что тот знает ответы на все свои вопросы.
— Ясно, что перед нами трудная задача, даже кроме метеорита, — подытожил Гарса. — Давайте теперь поговорим о нем. Рейчел, насколько я понимаю, у тебя есть вопросы, касающиеся параметров.
— У меня есть комментарии в отношении параметров, — сказала Амира.
Она опустила взгляд на лежащие перед ней записи, а потом с приторной улыбкой уставилась на Макферлейна. Она держалась высокомерно, и у Макферлейна это вызывало досаду.
— Да? — спросил Макферлейн.
— Я не верю ни единому слову.
— Чему именно вы не верите?
Она указала рукой на его папку.
— Вы эксперт по метеоритам, так? Тогда вы знаете, почему никто никогда не находил метеоритов тяжелее шестидесяти тонн. Чуть больше, и он разлетается при ударе. А метеорит больше двухсот тонн от столкновения испаряется. Каким же образом монстр вроде этого остался целым?
— Я не могу… — начал Макферлейн.
Но Амира перебила его:
— Во-вторых, железные метеориты ржавеют. Пяти тысяч лет достаточно, чтобы самый большой из них стал штабелем тонких пластинок. Если этот каким-то образом пережил удар, почему он еще там? Как вы можете объяснить геологический отчет, свидетельствующий, что он упал тридцать миллионов лет назад, был погребен в осадочных породах и только теперь вылез вследствие эрозии?
Макферлейн откинулся на стуле. Она ждала, вопросительно подняв брови.
— Вы когда-нибудь читали о Шерлоке Холмсе? — спросил Макферлейн, улыбаясь про себя.
Амира округлила глаза.
— Не хотите ли вы процитировать старую пословицу, что если исключено невозможное, то оставшееся, каким бы невероятным оно ни было, должно быть правдой, так?
Макферлейн стрельнул в нее удивленным взглядом:
— А разве это не так?
Амира победоносно улыбнулась, а Рочфорт покачал головой.
— Итак, доктор Макферлейн, — продолжала Амира, рисуясь. — Таков источник вашего научного авторитета? Сэр Артур Конан Дойл?
Макферлейн медленно выдохнул.
— Данные собрал некто другой. Я не могу за них поручиться. Я могу только сказать, что, если они точны, это не что иное, как метеорит.
Наступило молчание.
— Кем-то собранные данные, — сказала Амира, очистив орех и отправив его в рот. — Случайно не доктором Масангкеем?
— Да.
— Вы знали друг друга, насколько я понимаю?
— Мы были партнерами.
— Ох. — Амира кивнула, словно слышала об этом впервые. — И поэтому, если данные собраны доктором Масангкеем, вы в высшей степени им доверяете? Вы ему доверяете?
— Абсолютно.
— Интересно, сказал бы он то же самое о вас, — произнес Рочфорт тихим высоким четким голосом.
Макферлейн повернул голову и уставился на инженера.
— Давайте продолжим, — сказал Глинн.
Макферлейн отвернулся от Рочфорта и постучал по своей папке тыльной стороной ладони.
— На острове есть огромная круглая залежь засоренного и оплавленного коэсита. Непосредственно в центре ее находится плотная масса ферромагнитного материала.
— Естественные залежи железной руды, — предположил Рочфорт.
— Аэросъемка показывает сильное нарушение осадочных горизонтов вокруг этого места.
— Что? — заинтересованно спросила Амира.
— Смешались слои осадочных пород.
Рочфорт тяжело вздохнул.
— Что это доказывает?