Нежданный визитер большими шагами приближался ко мне. Его голубые глаза сверкали и переливались, даже несмотря на полумрак, царивший в бывшей парадной. Светлые пепельные волосы были идеально уложены в модную столичную прическу. Сердце болезненно сжалось, а на лицо, уверена, снова выползло горько-болезненное выражение. Этого не может быть! Почему Дима здесь?
Он приближается уверенной твердой походкой, а я никак не могу взять себя в руки, которые, к слову, очень сильно дрожат. Успокойся, дура! Это не может быть он! Внутренне кричу сама на себя, а точнее на ту слабую и глупую часть себя. Я же в другом мире, а мой бывший остался на Земле. Просто человек, похожий на него, и не более того. Незачем так сильно волноваться. Но сколько бы я себя не уговаривала, успокоиться не получалось. Предательское сердце билось где-то в горле. Кончики пальцев, которыми я вцепилась в юбку платья, заледенели. На глаза набегают слезы. Кажется, я так и не смогла до конца разобраться со своими чувствами к бывшему возлюбленному и теперь это может выйти боком. Нужно собраться.
Пока боролась с собственными чувствами, не заметила, как незнакомец приблизился и остановился в нескольких шагах от меня. Теперь он внимательно рассматривает мое лицо, которое хорошо освещено щедрыми утренними лучами весеннего солнца, пробивающегося сквозь единственное уцелевшее окно. Этого мне только не хватает. Наконец, беру разбушевавшиеся эмоции под контроль. Отпускаю подол платья и вытираю мокрые глаза и щеки. Спрашивается, когда только успела снова начать плакать? На лицо с трудом натягиваю подобающую светскую улыбку.
— Доброе утро, Варис, — здороваюсь с дворецким, который успел подойти к нам и теперь стоит и делает вид, что не видел моих слез.
— Доброе утро, миледи.
— Доброе утро, господа, — обращаюсь к двойнику Димы и едва удерживаю на лице легкую улыбку. — Не имела чести быть представленной Вам ранее. Надеюсь, вы исправите столь досадное упущение. А так же просветите меня о том, с какой целью Вы пожаловали в мои владения?
Молодой человек, всё ещё изучающий эмоции на моем лице, отвлекается. Его голубые глаза сверкают и переливаются на свету. На лице красуется серьезное выражение без малейшей тени улыбки. Даже светской.
— Доброе утро, леди де Морр. Я граф Рейнольд де Грасс, а это Джесс. Он дворецкий маркиза дель Рошш. Приятно с вами познакомиться.
От имени, прозвучавшего в пустынном зале, мои брови едва не пошли искать встречи с волосами на голове. Это что же понадобилось знаменитому снежному демону в моем замке? Сейчас, когда эмоции поутихли, память баронессы стала выуживать из своих недр информацию о новом знакомом. Популярность графа была чуть меньше, чем у его друга маркиза. Снежный демон королевства Ритория был широко известен и в других государствах. Свое прозвище получил за беспощадность на поле боя, а также за то, что, в отличие от Люка, женщин к себе не подпускал и на пушечный выстрел. Всегда вел себя с девушками холодно и отстраненно, но это не останавливало прекрасную половину человечества от попыток завладеть его вниманием или оказаться в его постели. Пока никому еще не удавалось удостоиться хоть крупицы расположения графа. Также является напарником моего нареченного. Служит с ним в одном ведомстве. Спокойный и рассудительный.
Да уж. При внешнем сходстве с Димой имеет диаметрально противоположные характер и поведение. Кстати, вопрос о цели его визита отпадает сам по себе. Что не может не нервировать. Как узнал, что на нас напали?
— Рада знакомству, граф де Грасс. Я так полагаю, вы приехали с целью навестить раненого маркиза?
— Всё верно, леди. Я хотел бы осмотреть Люка. Вы позволите?
— Конечно. Но я бы предпочла, чтобы вы, как минимум, отправились вместе с маркизом в его лагерь. Не поймите меня неправильно. Как видите, мой замок в не лучшем своем состоянии. А это единственная комната пригодная для жилья, в которой я могу отдохнуть. Как вам наверняка известно, я тоже пострадала в этом инциденте.
Граф внимательно меня выслушал. Слегка кивнул дворецкому маркиза и тот поспешил к своему господину. Проверив состояние огненного мага и кивнув его другу в знак одобрения, мужчины аккуратно подняли бессознательного Люка, закинув его руки к себе на плечи и поддерживая за талию и под лопатки с двух сторон, и отправились на выход.
У самой двери Рейнольд остановился и, слегка повернув голову ко мне, произнес:
— Прошу прощения за доставленные неудобства. Скорейшего выздоровления. Если вам что-то понадобится, мы будем в лагере Люка. Также через час вас посетит лекарь для осмотра и назначения лечения. О финансовой части можете не переживать. Все расходы на лечение берет на себя король лично. Мы пойдем, а вы пока отдыхайте.
Сказав всё, что посчитал нужным, мужчина поудобнее перехватил друга, и они ушли, оставляя меня наедине с самой собой. Во дела. Даже не знаю, чему удивиться в первую очередь. Тому, что незваные гости всё ещё остаются на территории замка? Или тому, что король, подумать только, лично берет на себя расходы на мое лечение. Исходя из этого, становится понятно, почему маркиз, один из сильнейших магов современности, появился у меня дома так внезапно и совершенно не хотел уезжать, оставаясь в лагере у моего дома. Теперь причина ясна как день! Он здесь не как каратель, а как телохранитель. И судя по всему, охранять меня маг должен тайно. Других причин, почему он появился здесь один, просто и быть не может. Я как-то влипла в секретные государственные дела. От этих открытий закружилась голова. Я пошатнулась, но не упала. Мой компетентный дворецкий вовремя помог подхватив.
Благодарно улыбнувшись, опустилась на матрас. Мир вокруг снова начинал вращаться. Тело болеть. Что совсем неудивительно, ведь адреналин схлынул, и всё вернулось на круги своя. Только к прочим симптомам еще добавилась жуткая слабость. Глаза закрылись сами по себе.
— Отдыхайте, госпожа. Я обо всём позабочусь.
— Спасибо, Варис.
Сон нежно окутал, приглашая спрятаться от боли в своих объятиях, и я с удовольствием приняла это приглашение. К тому же, мозгу тоже, как и телу, требовался отдых, который ему получить было не суждено. Встреча с Рейнольдом всколыхнула давно забытые воспоминания.
***
Он снова опаздывал на свидание, которое сам же и назначил. Но я не злилась на Диму. Вернее будет сказать, что никаких душевных или физических сил обижаться или злиться на парня, моего любимого парня, у меня уже не было.
— Кх-кха-кха, — громкий сухой кашель нарушил тишину и покой заснеженного, по-зимнему уютного дворика многоэтажки.
Справившись с приставучим кашлем, вынула из кармана синего зимнего пальто старенький, потрепанный жизнью со мной мобильник. Тридцать шесть минут одиннадцатого — послушно отразил заблокированный экран телефона. Ни пропущенных звонков, ни смс. Абсолютно ничего. Дима, по своему обыкновению, опаздывал, но не утруждался даже смс-кой предупредить, что задерживается или не придет вовсе.
— Ха-а-а, — запрокинув голову к тусклому фонарю у подъезда, я увидела клубы мною же выпущенного пара. Он витал в холодном декабрьском воздухе, смешиваясь с падающими крупными хлопьями снега, и устремлялся в темную беззвездную ночную высь. На глаза навернулись непрошенные слезы, и только один вопрос вертелся в моей голове. Почему?
Голова снова начинала болеть, горло першить, в глаза будто песка насыпали, а замерзшие без перчаток руки — дрожать. Видимо, действие лекарства, которое приняла перед выходом из своего дома, подходило к концу. Сколько я его уже жду? Вроде бы договаривались на восемь, но, возможно, я что-то напутала? Определенно напутала. Не мог же Дима опаздывать в день нашей с ним годовщины? Или мог? Где-то в самых дальних уголках моей души разумная, рациональная часть меня уже знала ответ на вопрос, но я с упорством осла игнорировала её. Он придет. Нужно только подождать, и мой Дима точно придет. Извинится за опоздание в своей любимой шутливой манере. Обязательно скажет, что задержался из-за того, что не мог выбрать подарок на нашу годовщину. Ведь я у него такая красавица, что сложно подобрать что-то, что будет также прекрасно, как и я. Потом мы вместе поднимемся в его квартиру, где будем праздновать наш первый юбилей. Всё-таки уже год вместе! Трудный, но совместный путь мы прошли за это время.
— Кха-кха-кха, — снова этот кашель. Грудная клетка от него уже болит.
Тело начала бить крупная дрожь. Замерзла. Холодные серые джинсы совершенно не грели. Как и сапоги на толстой подошве. Чтобы немного согреться, я начала переступать с ноги на ногу. Дрожь никуда не делась, как и холод, пробирающийся под одежду. В руках снова оказался мобильный.
Без шести минут одиннадцать — светятся цифры на разблокированном экране телефона. Крошечный конвертик украшает правый верхний угол экрана своим миганием. Я улыбаюсь. Дима. Это определенно он написал! Наверное, только освободился и решил предупредить. Внутренний голос спешит напомнить, что никогда такого не было и не будет. Я всегда сама звонила и писала ему, но сегодня ведь наша годовщина!
Холодными и красными от мороза пальцами нажимаю на иконку с сообщениями, предвкушая увидеть письмо от любимого, но меня ждет жестокое разочарование. Написала Васька.
«Конфета, ты куда, болезная моя, умотала, пока я в магазин ходила? Тебе нужно лежать. Возвращайся, пока я сама тебя не нашла! Не вернешься через полчаса — хуже будет!»
Забота подруги в свойственной ей манере умилила. На губах появилась растроганная улыбка, а на глазах слезы. Всё-таки Вася — самая лучшая в мире подруга. Вся трогательность момента была безжалостно разрушена. Во двор, гремя басами, вкатилась серая заниженная тонированная девятка. Я сразу же узнала машину Валеры, лучшего друга моего парня. Сердце в груди зачастило. По телу прокатилась теплая волна предвкушения. «Дима. Дима приехал! Сейчас его увижу», — радостно носилось в моей голове. Я улыбнулась, прижимая мобильник к груди.
Тем временем машина подкатила к подъезду и остановилась, противно заскрежетав тормозами. Задняя дверь тут же распахнулась и из нее выбралась высокая светловолосая девушка. Короткое темное платье, облегающее фигуру как вторая кожа, помятое и сидевшее не так, как должно. Расстегнутая нараспашку меховая светлая шубка. Высокие лакированные сапоги на огромной шпильке. На лице размазанная красная помада, а на голове беспорядок, оставшийся после стильной прически, которая была у неё ещё сегодня днем. Я видела.
Зоя, сестра Валеры и первая красавица нашего факультета, выглядела весьма говорящим образом. Я видела подобную картину уже не в первый раз и не во второй. Неужели опять?
— Ой, малышка?! А ты чего здесь делаешь? — столько удивления в низком голосе Димы, который придерживал за талию Зою, словно я была здесь лишней. Ненужной.
Эта мысль ударила в голову, подобно небесному откровению. Он был нужен мне, но я не нужна была ему. Как только это уложилось в мозгу, всё сразу стало кристально ясно. Его вечные задержки, измены, отсутствие звонков и смс, да и любых других знаков внимания. В груди стало до одури больно. Моё живое любящее сердце только что сгорело в пламени его безразличия.
— Эй, — перед моим лицом появилась большая мужская ладонь того, кого я так сильно и отчаянно любила. Он помахал ее у меня перед носом буквально секунду, но заметить его любимую метку я успела. Это подбросило дров в пламя агонии моей души. Как могла всего этого не замечать? Нет. Всё я видела и замечала, просто не хотела верить. Поэтому неистово отрицала и, конечно же, прощала. Но больше не осталось никаких сил. Моя первая любовь, пора сказать тебе прощай. Сердце ныло, а душа умоляла не делать того, что я собиралась. Но так больше продолжаться не может.
Я схватила Диму за руку. Ту самую, которой он мгновение назад размахивал перед моим лицом. Перевернула её ладонью вверх и посмотрела парню прямо в глаза. Не знаю, что он увидел в моем взгляде, но свой Дима поспешно отвел. Всего на долю мгновения, но на его лице промелькнула растерянность и что-то ещё, но мне уже было всё равно. Я почувствовала, как на губы наползает горькая болезненная усмешка.
— Ты чего, малышка?
Всего несколько секунд ему потребовалось, чтобы снова вернуть себе свой привычный вид.
— Ты опять оставил метку, — произнесла я сиплым простуженным голосом, разорвав ссохшиеся обветренные губы.
Его взгляд метнулся на большой палец правой руки, которую я всё ещё держала своими оледеневшими руками. На нём ярким красным пятном горела его любимая забава. Он всегда так делал, когда изменял мне с другими девушками. Оставлял метку на пальце из смазанной с губ любовницы помады. Зоя отстранилась от парня и сделала несколько шагов к машине брата, который из неё так и не показался. Достала с переднего сидения объёмную сумку и начала в ней копаться. Это происходило на периферии моего зрения, потому как взгляд от Димы я так и не оторвала. Он неловко взъерошил левой рукой волосы на затылке.
— Прости? — произнес он, улыбаясь.
— Сегодня была наша годовщина, — произнесла я, игнорируя его попытку снова всё замять одним вопросительным «прости».
— Прости? — снова сорвалось с его губ, но по глазам видела, что ему не жаль и он не раскаивается.
— Мы расстаемся, Дима. Я так больше не могу.
Самой не верится, что мне хватило душевных сил произнести эти роковые слова. Сколько бы раз он мне не изменял, я ни разу не бросалась в его сторону подобными словами. Парень на секунду замер, не зная, как реагировать на мое заявление. Я воспользовалась этой заминкой, вложила в его раскрытую ладонь небольшую коробочку с подарком, который всё время моего ожидания покоился в кармане пальто. Дорогие брендовые часы, на которые я потратила все деньги с подработок. Я ведь так хотела удивить и порадовать любимого, но… Развернулась и ушла, в свете фонаря осталась стоять только растерянная фигура моего уже бывшего парня.
Меня больше не волнует головная боль и прочие симптомы болезни. Ледяные руки больше не дрожат. Искусанные обветренные губы болят, но не волнуют. В душе стремительно зарождается это непростое чувство отчаяния. Сдерживаемые всё это время слёзы струйками потекли по щекам. Но я упрямо заставляла себя идти вперед, не оборачиваясь туда, где оставила сгоревшее своё сердце.