— Да.
Рис швырнул книжку на стол.
— Посмотри на дату. Вклад был сделан в прошлую среду.
Пинк подобрал книжку. Цвет его лица из розового стал алым. Он, не отрываясь, смотрел на дату, как будто не мог поверить своим глазам, а возможно, пытаясь таким образом скрыть смущение.
— Прости, папа, — прошептала Вэл, опустив голову на руки.
Последовала длительная пауза.
— Это мог сделать только Спет, — заговорил наконец Рис. — Он приходил ко мне в спортзал сегодня утром, как я сказал Глюке. Должно быть, когда я отвернулся, он сунул книжку в сумку.
— Но за каким чертом?! — воскликнул Пинк. — Кто же запросто дарит пять миллионов? Неудивительно, что я решил...
— Теперь я понимаю. — Рис бросил сигарету в раковину. — Я никогда не говорил вам, но когда дела с «Огипи» начали идти скверно, я поручил своему доверенному бухгалтеру все расследовать... — Он снова принялся шагать, кусая губы. — Я выяснил, что дружище Солли, до сих пор действовавший только по инструкциям Руига, решился на самостоятельную операцию и крупно погорел. Он разослал проспекты дальнейшей продажи акций, в которых сфальсифицировал финансовое положение компании. Ему было нужно, чтобы акции выглядели надежными...
Вэл подняла голову.
— Солли всегда был вором, — устало промолвила она.
— Ну и что дальше? — осведомился Пинк.
— Использование почты с целью обманного получения денег — серьезное преступление, Пинк, — объяснил Рис. — Если бы правительство добралось до Спета, его бы ожидала тюрьма.
— Почему же ты не остановил его? — хрипло спросил Пинк.
— В то время еще был шанс возместить убытки. А вот позже, когда наводнение разрушило электростанции, я пригрозил отправить его за решетку, если он не восстановит их. — Рис пожал плечами. — Но Спет выдвинул встречную угрозу. Он сказал, что может настолько испортить мою репутацию и подорвать доверие ко мне, что ничто уже не спасет электростанции. Должно быть, он имел в виду этот вклад, который представил бы меня двуличным мошенником, только притворившимся разоренным.
— Но пять миллионов долларов!..
— Если уплата десяти процентов от полученной им пятидесятимиллионной прибыли могла спасти его от тюрьмы, — глухо отозвался Рис, — то Солли был достаточно хорошим бизнесменом, чтобы на это пойти.
— Грязная крыса! — воскликнул Пинк. — Порочить ни и чем не повинных людей! И зачем только разыскивают тех, кто убивает подобных мерзавцев? Это несправедливо!
— Меня поставили в затруднительное положение, — вздохнул Рис. — Я не могу оставить деньги себе — они не мои. А если бы я использовал их с целью создания фонда для спасения «Огипи», никто бы не поверил в эту историю. Ведь после аукциона меня считают полностью разоренным... Я не могу ни хранить, ни отдать эти деньги.
— Да, — пробормотал Пинк, — это нужно обдумать.
Рис вышел из кухни в прихожую, чтобы снять пальто.
Пинк резко повернулся к плите, будто что-то начало пригорать. Вэл с трудом встала.
— Пожалуй, мне уже не хочется есть, Пинк, — сказала она. — Я пойду...
— Боже мой! — послышался сдавленный голос Риса.
Вэл застыла, парализованная страхом. Голос вернулся к ней вместе со способностью двигаться.
— Папа! — крикнула она и едва не сбила с ног Пинка, стараясь первой выбежать в прихожую.
Рис включил верхний свет. Дверца стенного шкафа была открыта, и он, присев на корточки, заглядывал внутрь.
На полу шкафа лежали два предмета.
Одним из них была длинная рапира с рукояткой-чашечкой и бурым пятном на острие.
Другим было скомканное коричневое пальто из верблюжьей шерсти.
— Твое пальто! — ахнула Вэл. — И... шпага!
Рис схватил рапиру за рукоятку, вытащил ее из шкафа и стал вертеть в дрожащих руках, будто был настолько ошеломлен, что мог лишь разглядывать страшную находку.
Это, безусловно, была та самая итальянская рапира, которая ранее висела на стене в кабинете Солли Спета. Окровавленное острие уничтожало последние сомнения на этот счет.
— Не трогай ее! Не прикасайся к ней! — прошептала Вэл. — Она... она отравлена! Ты можешь пораниться!
— Положи рапиру, — сказал Пинк. — Нет, лучше дай мне. Мы должны избавиться от нее.
Но Рис крепко держал рапиру, внимательно обследуя ее, как ребенок — необычную игрушку.
Пинк полез в шкаф, вытащил пальто и встряхнул его. Несомненно, это было пальто Риса. Под правым карманом был выдран узкий лоскут шерстяной ткани.
— Смотрите! — тихо вскрикнула Вэл.
На груди пальто было запачкано темной жидкостью. Красная кровь, свернувшись, приобрела грязно-бурый оттенок.
Рис поднялся, все еще сжимая в руках рапиру.
— Каким образом эти вещи оказались здесь? — прохрипел он.
Перед глазами Вэл промелькнуло малопривлекательное видение мрачного и пьяного Уолтера Спета, сидящего на краю кресла в их гостиной, когда они вернулись после допроса. Он сам признался, что украл ключ со столика портье внизу. Неужели...
— Уолтер! — тихо простонала Вэл.
Рис провел рукой по глазам.
— Не делай поспешных выводов, Вэл. Мы должны сесть и все обдумать. — Он стоял с рапирой в руке, словно не зная, что с ней делать.
— Ради бога, Рис, не будь ослом! — заговорил Пинк. — Ты не можешь торчать здесь с этой штукой. Это слишком рискованно...
И тут в дверь позвонили.
Все выглядело настолько нелепым и мелодраматичным, что Вэл начала нервно хихикать и не могла остановиться, пока слезы не покатились по ее щекам.
Звонок раздался вновь, уже не прекращаясь, как будто человек за дверью забыл убрать палец от кнопки.