- Ты хитер, старина, но не умен!
- Ты говоришь мне это уже тридцать лет!..
- И буду повторять это ещё столько же! Боксон не успел отслужить в Легионе один срок, как стал офицером - тебя это не настораживает?
- Ничего особенного, парень с головой...
- Правильно - с головой! Его купили - вместе с его головой - понимаешь?
- Кто купил?
- Неважно - военная разведка, контрразведка или что там у французов ещё есть... За ним кто-то стоит - кто-то очень сильный! Этого Боксона можно использовать - лучше всего для подбрасывания дезинформации...
Боло молчал. Будь его воля, он давно бы бросил этот чертов Лондон, этот проклятый бар, этого непоседливого Клауса со всем его хитроумием, перебрался бы куда-нибудь в Калифорнию, купил бы домик где-нибудь между Лос-Анджелесом и Сан-Диего, вечерами бы пил пиво и смотрел на закат... А в прохладную ночь его согревала бы плохо говорящая по-английски филиппинская девчонка...
- Не тоскуй, компаньон! - сказал Клаус. - Мы ещё не так стары, чтобы просиживать задницы на террасе...
- Мы уже не так молоды, чтобы играть в ковбоев... - проворчал Боло. Вчерашняя шпана пришла не сама по себе - их кто-то послал... Ты сможешь выдержать войну?
- Если ты называешь войной вчерашнюю поножовщину - то это не война! Война была весной 42-го, под Севастополем! Я дрался в рукопашной с русскими моряками - по сравнению с этим вся остальная моя жизнь была сплошным отдохновением разной степени активности! Лондон - не Чикаго, англичане давно потеряли свою бульдожью хватку, Бикслер и Диаш уничтожат любого нашего противника...
- И привлекут внимание полиции!..
- Боло, полиция давно уже нас зарегистрировала и вложила в картотеку!.. Нам этого не изменить, будем продолжать работу...
(Боло не был согласен с компаньоном. Что мог знать Клаус о настоящих гангстерских войнах, жестокость которых ещё в незапамятные времена вынудила противников принять правило: не воевать против женщин и детей, и это правило всегда и неизменно нарушалось? Как объяснить Клаусу, что настоящая гангстерская война - это постоянная тревога, боязнь предательства со стороны самых близких людей - а предают самые близкие, другим ведь ты уже не доверяешь? И эта постоянная тревога иногда переходит в психоз, с которым не пойдешь к психоаналитику, и нервы сдают, и тогда сорвавшийся человек реагирует на стук в дверь выстрелами - не из-за этого ли рекомендуется всегда стоять сбоку от двери? Но бывает ещё хуже, когда появляется смутно растущее подозрение, когда любое действие друга приобретает двойной смысл, и случайная неудача становится поводом для обвинения, а попытка оправдания расценивается лишь как ловкая увертка предателя. Наверное, поэтому итальянцы строят свои банды по семейному признаку, но в каждом поколении все равно находится хоть один, смотрящий в другую сторону, продавшийся врагам, и не сразу становится известно - кто? И осознаешь, что собственных сил не хватит для продолжения войны, и надо найти союзников, а слабейшая сторона известна с самого начала, и тогда любой шаг может стать последним - предательство союзников есть закономерность, в стае шакалов иначе не бывает...)
- Клаус, я все-таки старею... Как не крути, но мы уже прожили жизнь... На что ты надеешься?
- На продолжение жизни, Боло! Ещё в тюрьме я решил, что жить буду до своего последнего дня - каким бы он не был...
Клаус действительно в 1942 году служил обер-лейтенантом в 11-й армии вермахта и участвовал в штурме Севастополя. Там же, на севастопольских развалинах, он подобрал обгоревший сборник пьес Шекспира на английском языке и имел неосторожность вслух прочитать монолог главного героя из "Ричарда III". Услышавший декламацию солдат из его взвода, недоучившийся студент филологии из Гамбурга, написал донос в гестапо: "пропаганда вражеской культуры!". С Клаусом провели беседу и, определив, что английским языком молодой офицер владеет в совершенстве, направили его распоряжение военной разведки - абвер. Из пехотинца сделали диверсанта.
В 1943-м руководству абвера показалась подозрительной серия провалов контактирующих с ирландской мафией агентов, и для проверки подозрений в Штаты направили Клауса. Его арест был предусмотрен, Клаус блестяще сыграл свою роль в кратковременной, но почему-то безрезультатной радио-игре, и пережил капитуляцию рейха в достаточно комфортабельных условиях американской тюрьмы, проявляя лояльность к начальству и демонстрируя неизменно хорошее поведение. В 1947-м американцы его за ненадобностью выпустили, снабдили новыми документами и депортировали в Германию. Там Клаус узнал о гибели всей своей семьи в осажденном Бреслау; на удивление быстро отыскал некоторых бывших руководителей, забывших о нем в катастрофе последних лет; доложил о выполнении задания. С помощью уцелевших сослуживцев он установил связь с нацистскими структурами в Уругвае и Аргентине, а так как имел отличную подготовку для работы в США и знакомства в уголовной среде, то, по заданию нового руководства, вернулся в Нью-Йорк. Послевоенный экономический рост предоставлял огромные возможности для вложения вывезенных из рейха капиталов - "новый курс" покойного президента Рузвельта начал давать свои результаты, растущий спрос стимулировал производство, гигантский внутренний рынок требовал инвестиций и не особенно интересовался их происхождением. Начавшаяся компания охоты за коммунистическими агентами удачно отвлекла внимание секретных служб от активности нацистских финансистов.
Военные перевороты в Латинской Америке поначалу не воспринимались всерьез, новые правительства не посягали на частные финансово-промышленные активы, но когда партизаны Кастро без боя вошли в Гавану, стареющим эсэсовским бонзам пришлось призадуматься. Появление в Боливии маленького отряда Эрнесто Че Гевары расценивалось, как преддверие нового Сталинграда. Федеральное казначейство США, к своему немалому удивлению, вдруг обнаружило, что налоги можно брать не только с коммивояжеров, автомехаников и домохозяек, но и с финансовых магнатов. Изумленные открытием такой примитивной истины, агенты министерства финансов набросились на сомнительные банковские счета с голодной яростью ирландских волкодавов. Простой арифметический подсчет показал, что затраты на отмывание денег в Штатах и Европе примерно одинаковы, так что парагвайские, аргентинские и чилийские капиталы двинулись через швейцарские, люксембургские и лихтенштейнские банки в европейскую промышленность.
Клаус был одним из многих, поэтому, когда у его главного контрагента Боло возникла открытая конфронтация с правительством США, обоих просто перевели на европейское направление. К середине 70-х не забывавший своего интереса Клаус накопил достаточно денег для спокойного проживания где-нибудь в немецкоязычной местности, но неуемная жажда деятельности привела его к покупке бара "Черный лотос" и к попыткам ещё немного поиграть в политические игры. Старые товарищи по оружию идею поддержали.
- Боло, старина, за нами стоит такая сила, что никакие местные гангстеры нам не страшны! - сказал Клаус.
Боло недовольно засопел, пыхтя сигарой:
- Остались такие же старики, как и мы...
- Ошибаешься! За нами стоят не старики - за нами стоят финансы! К тому же лондонская шпана на войну не способна...
В дверь постучали.
- Войдите! - сказал Боло.
В распахнувшуюся дверь вошел радостно улыбающийся Боксон, вслед за ним изображающий непонимание Мак-Рэй.
- Я так рад видеть вас живыми, джентльмены, что совсем не буду выражать своего неудовольствия вашим вмешательством в мою частную жизнь... - с этими словами Боксон протянул Клаусу пустую фотографическую кассету.
- Вы смелый молодой человек! - сказал Клаус и бросил кассету в корзину для бумаг. - Похоже, вы ознакомились с работой вашего друга Джейми...
- Да, мистер Клаус, у Мак-Рэя несомненный талант фоторепортера, я даже готов взять его в Африку...
- В Африке вам нужен фоторепортер? - спросил Клаус.
- А как же! Джейми сделает около двух сотен высококачественных снимков из жизни наемников и потом продаст их в какой-нибудь дамский журнал - уверен, номер с этим фоторепортажем пойдет нарасхват...
От таких слов лицо Мак-Рэя вдруг замерло - подобный вариант заработка ещё не приходил ему в голову, невероятная простота замысла и перспективы осуществления прямо-таки ошеломляли.
- Ну ты и хитрюга! - рассмеялся Боло. - Хочешь увести у нас лучшего фотографа...
- Боло, если это лучший фотограф, то рано или поздно он уйдет сам! отпарировал Боксон. - Лучше расскажите-ка мне, джентльмены, зачем вы послали славного парня Джейми следить за мной?..
- Вы полагаете, мы обязаны дать вам отчет в своих поступках? - спросил Клаус.
- Придется, джентльмены, я ведь могу обратиться в полицию... Согласитесь, ваше заведение, представшее в несколько ином ракурсе, может привлечь ненужное внимание некоторых чересчур активных работников министерства внутренних дел...
- Парень, ты пытаешься нам угрожать? - злобно произнес Боло. - Да ты даже не думай об этом!..
- Боло, ты пытаешься угрожать мне? - невозмутимо отозвался Боксон. - Мне трудно в это поверить!..
- Прекратите, - резко сказал Клаус, - сегодня трупы уже не вывозят! Итак, мистер Боксон, перейдем сразу к делу: меня интересуют ваши связи среди бывших легионеров. Цель - создание группы готовых на все военных специалистов для выполнения краткосрочных контрактов в странах третьего мира.
Боло необыкновенно удивился таким словам компаньона, но, по многолетней привычке, удивления никак не проявил, и даже, сделав понимающее лицо, согласно закивал:
- Это серьёзное дело, парень, советую хорошенько подумать!
- Мир определенно сошел с ума! - грустно констатировал Боксон. - Всем подавай военных специалистов... Страны третьего мира трепещутся в экстазе... Вам ещё не надоела эта чушь?
"Отлично поставил вопрос! - подумал Клаус. - Начинает с отрицания, заставляет уговаривать. Точно, он из французской разведки, пора подкинуть идею..."
- Мистер Боксон, - сказал Клаус, - ситуация на Черном континенте перманентно взрывоопасна. Колониальные империи рисовали свои границы по линейке, освободившиеся государства превратились в сосредоточия межплеменных разногласий, даже жесточайшая диктатура правительства чаще всего превращается в диктатуру какого-либо одного этноса. Ваш друг Джейми служил в Кении, об африканском театре военных действий знает не понаслышке...
- Мерзкое место! - вставил молчавший до того Мак-Рэй.
- Поэтому в ближайшие десятилетия спрос на наемников будет стабилен. Но, как вы понимаете, требуются прежде всего офицеры - с боевым опытом и авторитетом... Вы, разумеется, слыхали такое название - Шаба?
- Раньше эта местность называлась Катанга. - ответил Боксон.
- Именно там в ближайшее время могут понадобиться наемники...