— И не только с ней.
— И каково же ваше мнение? Чепуха, не так ли?
— Наоборот. У меня такое чувство, будто бедная старуха покинула наш грешный мир не без посторонней помощи. Но кто помог ей? В этом-то и вопрос… И еще один вопрос: вы в самом деле хотите узнать правду?
Гостиница святого Георгия была одной из тех маленьких гостиниц, которые можно найти в любом городе, гостиниц, о которых вы никогда не услышите, пока кто-нибудь не пошлет вас туда. Постояльцами ее были священники, фанатичные девы, старики — в общем все, кто в той или иной мере связан с истинной верой — от церковных служак до торговцев свечами.
Вестибюль гостиницы был уставлен стульями с соломенными сиденьями. Мегрэ ждал уже полчаса. Старушка, сидевшая рядом, несколько раз отрывалась от своего вязанья и бросала суровые взгляды на синий трубочный дым, обвивавший канделябры.
«А ты, дорогой, ждешь ту же, что и я», подумал Мегрэ сразу, как только увидел молодого человека, нервно ходившего по вестибюлю и через каждую минуту поглядывавшего на часы.
За полчаса ожидания мужчины кое-что узнали друг о друге, хотя и не обменялись ни одним словом. Ход мыслей молодого человека был несложен: «Так вот каков этот знаменитый инспектор, о котором говорила Сесиль. На вид он неопасен… толстоват, добродушен… Что его привело в гостиницу? Наверно, есть какие-нибудь новости…»
А Мегрэ думал: «Неплох парень, этот Жак Мерсье! Красивый парень. Может быть, чуть-чуть слишком красивый. Никак не похож на провинциала. Такое впечатление, что у него могут быть свои собственные идеи. Правильные черты лица, волнистые волосы, яркие глаза… огонь в крови… Ага, вот идет мадемуазель Сесиль.. При вечернем освещении она не кажется такой благочестивой».
Когда Сесиль вошла, она первым заметила Жака Мерсье, и на лице ее появилась улыбка. Но молодой человек показал на инспектора, и она, нахмурившись, подошла к Мегрэ.
— Вы хотели поговорить со мной? — спросила она, явно недовольная, что Мегрэ увидел ее возлюбленного.
— Мне хотелось бы выяснить некоторые детали. Но, очевидно, лучше это сделать не здесь. В гостинице так тихо, что слышно, как летает моль. Не пойти ли нам в кафе?
Сесиль взглянула на Мерсье. Тот кивнул, и через несколько минут все трое сидели в баре рядом с бильярдом.
— Прежде всего разрешите мне сказать, мадемуазель Сесиль, что вы напрасно умолчали о вашем знакомстве с месье Мерсье.
— Я думала, это не имеет никакого отношения к делу. Но, конечно, я должна была догадаться, что Филипп все вам расскажет. А что он еще обо мне сказал?
— Как вы можете догадаться, ничего хорошего. Я думаю, он, как говорится, вполне светский человек. Пива, гарсон! Что вы будете пить, мадемуазель? Портвейн? И вы тоже?
Мегрэ поглядывал на катящиеся по сукну бильярдные шары, глубоко затягивался трубкой и наслаждался застойным мирком провинциальной жизни.
— Итак, это продолжается уже два года?
— Мы встретились два года назад.
— А как давно месье Мерсье начал посещать вас в доме старой госпожи?
— Больше года.
— И вам не приходило в голову пожениться?
— Старая госпожа, как вы ее называете, никогда ьы этого не допустила. Она бы восприняла это как измену. Ока очень ревновала меня ко всем. У нее никого в жизни, кроме меня, не было… И племянника, которого она терпеть не могла. Она относилась ко мне, как к своей собственности. Мне приходилось скрывать свои отношения с Жаком.
— Ваша очередь, месье Мерсье.
— Я не хочу, чтобы меня впутывали…
— Никто не собираетея вас впутывать. Мадемуазель Сесиль просила расследования, а вы межете помочь полиции, отвечая на мои вапросы. Филипп Делижар уверяет, что ваши дела оставляют желать лучшего.
— Ну…
— Это правда?
— Ответь ему. Жак.
— Да, это правда. Мы вступили в дело с моим приятелем и купили три грузовика, чтобы возить рыбу из маленьких портов на Канале. К сожалению, грузовики оказались очень старыми. и вот…
— И когда?
— Что когда?
— Когда вы прикрываете ваше дело?
— Уже три дня, как грузовики стоят, потому что мы не заплатили за гараж.
— Спасибо. Теперь, мадемуазель, не повторите ли вы, во сколько вы пришли на улицу Реколле?
— Позавчера? Около четырех… Правда, Жак?
— Вы были с ней?
— Я привел ее в машине и ждал за углом. Это было в пять минут пятого.
— Вы приехали вместе из Байе?
Мегрэ сердито поглядел на Сесиль, которая раньше говорила, что приехала в Кан автобусом.
— Так. Теперь скажите мне, мадемуазель, вот что: когда вы прочли в газете о смерти Жозефиныт Круазье, вы попросили Жака отвезти вас в Кан. Во сколько вы приехали туда?
— Примерно в половине десятого утра.
— Расскажите мне подробно, что вы увидели.
— Сначала я увидела лакея, потом разных людей в вести бюле, потом Филиппа Делижара, который подошел ко мне и ухмыльнулся: «Я-то думал, что вы раньше прибежите». А потом я увидела тетю…
— Одну минутку. Вы видели тело? Где?
— В гробу.
— Значит, она была уже в гробу, но крышка еще не была закрыта?
— Они закрыли крышку немного погодя. Люди, которых я встретила внизу, были от гробовщика.
— И вы узнали лицо? Вы в этом уверены?
— Абсолютно. А что же еще я должна была увидеть?