— Я не могу. У меня горе.
— Да что такое?
— Это не телефонный разговор.
— Ну знаешь, три недели — это ни в какие ворота!
— Тогда я возьму в счет отпуска.
— Он у тебя в августе. Ты сама хотела.
— Да, но то было в начале года. Сейчас все изменилось.
— Но это срочный дорогой заказ. К нам обратился сам Зубарик.
— Ну и подождет!
— Ты там, наверное, с ума сошла!
— Ну пусть его обслужит Лера или Стае.
— Он хочет, чтоб ты. Видел, как преобразилась дача Петровых. Ему понравилось.
— Да что ж это такое? Я и так у тебя работаю с 8 до 7. И по выходным вкалываю. Неужели не имею права на какое-то понимание? У меня беда! А ты становишься на горло со своим дерьмовым Зубариком!
— Ладно. Не кричи! Я вижу ты вправду на взводе. Но предупреждаю: три недели и ни дня больше;
«Эксплуататор поганый!» — выругалась Полина, глядя на телефон. Теперь предстояло решить еще одну проблему. Кошелек женщины вовсе не лопался от тугих пачек крупных купюр: отправляясь к племяннице, она не планировала задерживаться в Старом Бору надолго. Сейчас, когда ситуация вышла из-под контроля, нечего и думать о том, чтобы сгонять домой за деньгами. За время ее отсутствия может произойти что угодно. Ругая себя за легкомыслие, Полина позвонила Алле Смирновой. Попросила подругу дать взаймы десять тысяч. У Аллы всегда водились деньги — муж откупался за свои бесконечные романчики на стороне.
Полина нервно закурила. Если Света не появится в течение дня, тогда… Лучше всего купить где-нибудь наркотик, подкинуть в особняк на Охтырской и звякнуть ментам. Может, тогда НУ разгонит свою братию?
В дверь позвонили. Полина бросилась открывать, теряя шлепки и спотыкаясь. На пороге стоял прямоугольный следователь. «Вот так подумай о менте, и он тут же явится», — мысленно перефразировала Полина народную мудрость, а вслух спросила враждебным голосом:
— Вы ко мне?
— Вообще-то, хотелось бы видеть Светлану.
— Ее нет.
— А когда будет?
— Не знаю.
Мент состроил удивленную физиономию.
— Молодые люди сейчас не очень-то отчитываются перед близкими, — заспешила Полина. Ей совсем не хотелось рассказывать о секте этой ходячей презумпции виновности.
— Давайте тогда с вами побеседуем. Вы в Старый Бор на чем приехали?
— На «девятке».
— Это та, что во дворе стоит? С поцарапанным капотом?
— У нее не только капот поцарапан, но и дверь, если вы заметили. Все некогда привести машину в порядок.
— А вы позволяете пользоваться ею своей племяннице?
— Нет. С чего вы взяли?
— Да вот ваша соседка говорит, что видела, как вечером 5 апреля Светлана садилась в машину.
Полина взяла сигареты и медленно закурила.
— Вечером пятого… Это в тот день…
— Да-да..
— Вы знаете, кажется, припоминаю. Ездила я.
У меня закончились сигареты. А я без них не могу.
Еще зашла в «Сладкоежку». У них очень вкусные пирожные. Вы не покупаете там? Зря.
Пятого Полина действительно заходила в «Сладкоежку». Вряд ли продавцы вспомнят, если их допросят, днем это было или вечером.
— А соседка Нина Прохоровна утверждает, что в машину садилась Светлана.
— Эта та, которая все время подсматривает?
— Ну не то чтобы подсматривает…
— Да-да. От сплетниц нет никакого спасения.
У меня тоже жила на этаже такая. Представьте!
Муж уехал в командировку. Мой, не соседки. У нее-то его никогда и не было. А к нам приходил мужик в одно и то же время, ванную кафелем обкладывал.
Так она сочинила, будто ко мне любовник повадился. Вот вам и свидетель!
— Недоразумения порой случаются, — улыбнулся мент.
— Но это не все! Оказывается, мастеров нельзя нанимать по объявлению. Они приходят, высматривают. Замечают, кто во сколько с работы возвращается. Так что вскорости нашу квартиру обокрали. И этот момент соседка как раз проспала.
А воров так и не нашли. Хоть и ходил к нам из милиции такой же, как вы, молодой и интересный, и уверял, что негодяев поймают.
— Я вижу, у вас очень плохое мнение о правоохранительных органах, — посерьезнел Егорычев.