— Он тебе что-нибудь рассказывал о ждущих?
— Об этих шизиках? А он-то тут при чем?
— Может, и при чем.
— Сказал, что увели его девочку. Вашу Свету.
— Это я и так знаю. Скажи лучше: Юдин следил за сектантами?
— Вроде.
— И что-нибудь раскопал?
— Вроде. Меня эти приколотые совсем не интересовали. Он что-то говорил… О стариках… Их убивают.., кажется. Не помню. Я выпивши был. Володька, кстати, тоже.
— Неужели все забыл?
Парень опустил голову. Его нагловатое лицо приняло капельку виноватое выражение.
— О! Вспомнил! — оживился он. — Я Вовку к одному деду подвозил на Урицкого. Но о чем они говорили, не знаю, в машине сидел.
— Дом помнишь?
— Без проблем.
— Поедем, покажешь мне, — взмолилась Полина.
— Бесполезно все это, — сказал, усаживаясь в ее машину, Роман. — Я и Володьке тогда сказал: бес-по-лез-но.
На Урицкого они без труда нашли нужный дом.
Щеглов затопал к автобусной остановке, а Полина загрохотала в облезлые голубые ворота. Дверь приоткрылась, и показалось одутловатое старческое лицо. Хозяин испуганно уставился на женщину:
— Что вы; хотите?
— Мы собираем сведения о пожилых людях для оказания им материальной помощи, — соврала Полина.
— Что-о-о? — плаксиво протянул старик.
— Я говорю, вам заплатят денежку, 600 рублей, если вы правильно ответите на вопросы. Но сперва давайте зайдем в дом.
Полина оттеснила деда и по-хозяйски шагнула в комнату. На мгновение женщина испытала легкое угрызение совести оттого, что столь бессовестно обманывает бедного старика. Но с другой стороны.., ею руководит благородное стремление помочь.
В том числе этому несчастному.
Полина расположилась в пропыленной гостиной, обставленной в стиле 80-х годов прошлого столетия. Тогда ни о каких дизайнерах и речи не шло. Каждый был сам себе режиссер.
Женщина достала ручку и блокнот:
— Представьтесь.
— Иван… Иван Николаевич… Дергунов, — с трудом произнес старик.
— Сколько вам лет?
Дергунов долго молчал. Наконец, просопел:
— Шишишать пять.
Для шестидесяти пяти он выглядит что-то уж слишком плохо. Язык заплетается. Руки дрожат.
Взгляд затуманен.
— Близкие родственники есть?
— А?
К тому же, наверное, еще и глухой.
— Я спрашиваю! — возвысила голос Полина. — У вас дети есть?! Сестры? Братья?
— Братья? Есть, есть, — закивал старик. — Как бы я без них… Я без них никуда.
У Полины радостно вздрогнуло сердце. Ага!
Вот они, голубчики.
— Что же? Вы к ним ходите?
— Они сами… Вот как та добрая женщина их прислала, так и ходят.
Добрая женщина — это, без сомнения, мать Роди. Везде поспевает!
— Они и уберут, и приготовят, и постирают, — причитал старик.
«Да уж, дел они тут наделали», — отметила Полина, оглядывая захламленную комнату и несвежую рубашку хозяина.
— И давно братья к вам ходят?
— А? Каждый день… Каждый день…
— Я спрашиваю: с какого времени они ходят?!
— Да вот… С этого… Год… Нет… Два… Год…
Старик провел под сопливым носом рукой и вытер ее о штаны.