— Не боитесь на старости лет без крыши над головой остаться?
Дергунов ничего не ответил. Бессмысленно перекладывал с места на место замусоленную диванную подушку, свитер с протертыми локтями.
— Сколько вы просите за дом?
— В два часа придут брат и сестра, — снова затянул старик.
— А деньги им отдавать?
— Угу.
— Иван Иванович, — снова попыталась достучаться до его сознания Полина, — деньги-то за дом братья вам не отдадут.
— Конечно, — кивнул старик.
В его голосе не слышалось ни недовольства, ни упрека. Одно покорное равнодушие. Словно Дергунов напрочь отгородился от своего безрадостного настоящего и туманного будущего.
Полина с тоской осознала, что уперлась лбом в стену. Двести рублей потрачены зря. Без всякого сомнения, они перейдут в потные лапы Роди и его бесчестной компании. Старик впал в младенческое состояние, и братья ловко манипулируют беднягой.
Что его ждет дальше? Работать — у Дергунова сил уже нет. Он даже рекламные листочки раздавать не в состоянии. Зачем Новому Учителю такая развалина? Это следует выяснить Рязанцеву. Доктор запретил Полине звонить ему. Сказал, что сам с нею свяжется. Мол, так надо для конспирации.
И хотя женщина считала подобные мелочи излишними, все же подчинилась.
«А вот племяннице, к счастью, можно позвонить в любое время. Жаль только, что она продолжает молчать и дуться», — подумала Полина, набирая знакомый номер. Однако телефон не отвечал. «Отключили!» — выдохнула женщина. Теперь братья полностью изолировали девушку от негативного влияния тетки. Надо срочно найти Николая. Настало время собрать свою маленькую армию и противопоставить ее ждущим.
Из треста «Гефест» Николай ушел пару месяцев назад. Возможно, кому-нибудь из дружков он оставил адрес новой работы. Полина неоднократно убеждалась в том, что в сегодняшней жизни деликатность — вещь бесполезная и даже вредная. Вот постеснялась спросить у зятя, куда он направляет свои стопы — теперь страдает. Пощадила его мужское самолюбие, хоть и почувствовала неладное: уж больно Николай, сообщая новость по телефону, мялся и мычал. Нет! Не стоило ей юлить:
«Место хоть стоящее?», а выпалить ему прямо в лоб вопросом: «Где и сколько будешь получать?»
Полина постаралась придать хмурому лицу приветливое выражение и спросила заискивающим голосом заголенную снизу и сверху секретаршу:
— Девушка, у вас в «Гефесте» два месяца назад работал Николай Полунин…
Девица прервала ее излияния:
— Он полгода назад уволился.
У Полины вытянулось лицо, но она тут же собрала его в любезную мину.
— Э-э-э. Возможно. Мне его нужно найти. Очень.
Не подскажете, с кем Полунин тут дружил?
— Что я вам? Справочное бюро? — вытаращила секретарша глаза, обведенные черным карандашом.
Полина дернулась. Она не любила и не умела просить. Хамов же обычно останавливала жестким замечанием-предупреждением: смотри, чтобы самому не досталось. Однако сейчас нельзя выходить из роли смиренной просительницы. Полина достала из пакета и положила перед девчонкой коробку дорогих конфет.
— Это вам к чаю.
Секретарша скосила глаза и все таким же недовольным голосом процедила:
— Вроде он с Паниным Иваном Сергеевичем водился. В гараже его поищите.
— Спасибо, — подскочила Полина. — Такая добрая, такая красивая, такая яркая девушка!
Больше она ничего добавить не решилась и ушла с легким чувством неудовлетворенности.
В гараже бестолково суетились мужики.
— Скажите, где Ивана Панина найти? — спросила Полина одного из них.
Тот долго молчал, словно раздумывал, сообщать ли незнакомой симпатичной бабенке о местонахождении товарища. Наконец кивнул в дальний угол:
— Вон там «Газель» видите? Это он.
Полина отправилась к белому «гробу». Так недовольные жители Старого Бора окрестили маловместительные «Газели», которые в одночасье вытеснили на городских маршрутах более дешевые и удобные автобусы.
— Иван Сергеевич?
— Ну? — поднял на нее недобрые глаза мужик.
— Я ищу одного человека, — затараторила Полина, — вашего друга — Николая Полунина.
— Ну? — повторил мужик.
— Не подскажете, где он сейчас работает?
— А вам зачем?
Хорошенький вопросик!
— Дело в том, что я его родственница. Сестра жены.
Лицо мужика стало еще более хмурым. Видимо, подлец Николай наговорил дружку всяких гадостей о свояченице.
— Не знаю, где он, — буркнул Иван и занялся железным россинантом.
— Мне очень нужно его найти, — не отступала Полина. — Дома Николай не ночует.
— У бабы небось, — бросил Панин, звякая инструментами.
— Ну что вы говорите! У какой бабы?! У него жена-умница год назад умерла. Дочке восемнадцать лет.
— Хм, — покрутил головою Иван, старательно закручивая какую-то гайку.
— И потом, Николай не такой. Я его сто лет знаю. Это недоразумение недоразвитое…