— Да что ты, мальчик! — усмехнулась Полина.
— А если я покажу твоим названым братцам фотографии одной сладкой парочки? Как думаешь? Им понравится?
— Незаконная съемка, — промямлил Родя. — Статья 137 Уголовного кодекса — нарушение неприкосновенности частной жизни. Год исправительных работ или штраф 200 тысяч рублей.
— Как испугался! — подначила его женщина.
— Молчи, грешница! — пришла на помощь сыну мать.
— Это вам лучше помолчать о грехах и уголовной ответственности, — парировала Полина. — Вспомните стариков, которых сделали бомжами.
Мать Родиона и отец Анастасий быстро переглянулись. А парень нервно взвизгнул:
— Не думай, что перехитрила нас. Сперва найди Васю, а потом грози!
Мать и НУ одновременно зло предупреждающе уставились на Родиона. Тот мгновенно стушевался и замолчал.
— Для этого есть милиция, — Полина почувствовала, что спасительное спокойствие наконец-то вернулось к ней. Голос женщины звучал холодно и твердо:
— Если там узнают о Васе и других, на вас повесят все исчезновения людей в городе за последние пять лет.
Тишина в черном зале загустела. Ее нарушало лишь потрескивание дров в пасти камина.
— Дайте нам уйти, — просьба Полины прозвучала как ультиматум.
Полина предложила ждущим сделку: свое молчание об их преступлениях в обмен на свободу племянницы.
Отец Анастасий защелкал бусинами коричневых четок. Он углубился в это занятие и словно забыл о присутствующих. Толстые пальцы двигались зло, сильно. Мать Роди негромко кашлянула в своем углу. НУ медленно разлепил алые губы:
— Идите. Мы никого не держим. Нам не нужны грязные и заблудшие.
Полина подавила вздох облегчения. Теперь осталось самое трудное — уговорить Светлану. Кивнула:
— Пойдем!
Девушка мгновение колебалась. Всхлипнула и осмотрела угольные стены зала, трех глядевших на нее голодными глазами людей. Быстро наклонила голову и бросилась к тетке. Та крепко схватила девушку за руку, и обе чуть ли не бегом бросились из особняка. До конца не веря в удачу, Полина гнала «девятку», словно спасалась от несущейся по пятам смертельной опасности.
Женщины вошли в квартиру. Полина понимала ненадежность этого убежища. Светлану надо спрятать подальше от преступных братьев. Иначе те в любой момент могут предъявить свои права на мятущуюся душу девушки. Полина дотронулась ладонью до шеи:
— Послушай! Сейчас нам лучше всего уехать их города. Поживем у меня некоторое время. Николаю напишем записку. Ключ у него есть. Ах да!..
Ты же поменяла замок. Ну ничего, ключ для него оставим у соседки. Ты.., согласна?
Девушка, вместо того чтобы дать ответ на вопрос, с покорной тоской сообщила:
— У Родиона есть ключ от квартиры.
Полина постаралась не выдать своего замешательства:
— Ничего страшного. Сейчас я вызову мастера.
— Записываем вас на завтра, — обрадовал ее диспетчер.
— Но мне нужно сегодня, а не завтра. Срочно! — возмутилась Полина.
— Мало ли что кому нужно. У себя на работе командуйте.
— Я хорошо заплачу, — попыталась добиться своего женщина.
— Нам все платят. Мы за так никому не делаем, — хмыкнуло бездушное существо и опустило трубку.
Ругнувшись про себя, Полина начала собирать вещи. Светлана словно неохотно помогала ей. Бестолково ходила из зала в спальню, перекладывала с места на место вещи. Резко зазвонил телефон.
— Не бери трубку! — крикнула тетка и бросилась наперерез племяннице. Стоя на пути у девушки медленно проговорила, точно надеясь, что так ее слова лучше дойдут:
— Не нужно. Мы ведь ни от кого не ждем звонка? Ну вот.
Светлана вернулась в спальню. Телефон подавал голос еще несколько раз. Женщины каждый раз при этом вздрагивали и замирали, словно слышали сигнал подступающей беды.
— Ничего. Завтра не позднее обеда мы будем уже в пути, — повторяла Полина, пытаясь успокоить то ли себя, то ли племянницу.
Однако, когда на другой день женщина выглянула в окно, ее окатила тошнотворная волна страха: они опоздали. У машины Полины с озабоченным видом крутился прямоугольный следователь. С отвратительной ясностью женщина поняла, что опять проиграла. Ждущие не выпустят их из города.
В дверь раздался настойчивый звонок.
Хозяйки испуганно, как преступницы, переглянулись. На негнущихся ногах Полина пошла открывать.
— Я к вам опять с вопросами, — сообщил Егорычев, усаживаясь в кресло. — Вчера полдня звонил — не дозвонился.
— Мы были в гостях, — улыбнулась непослушными губами Полина, тоже опускаясь на стул.
— Вы, я вижу, машину в ремонт отдавали.
— Да, — равнодушно отозвалась женщина, терпеливо дожидаясь, когда же мент перейдет к делу.
— Это не после того ли он понадобился, как вы Юдина сбили?
Полина уставилась на Егорычева недоумевающим взглядом:
— При чем здесь Володя? Машину мне изуродовали подростки, потому что я по глупости оставила ее на улице.
— А почему именно вашу? Их возле домов вон сколько стоит.
— Да. Но… Я приезжая… Видимо, решили, что можно… Не знаю.
— А в милицию вы заявляли?