- Казик - крестник моего дядюшки, - с ходу ответила пани Амелия. - Сейчас это уже взрослый человек, несколько лет назад уехал на постоянное жительство в Швецию и женился там. И знаете, теперь вспомнила, он собирал марки! Начал еще мальчиком, но и взрослым очень ими интересовался. Ведь вам нужно знать об этом, правильно я понимаю? Главное для вас - марки.
- Правильно, спасибо, - поблагодарила Яночка и задала следующий вопрос:
- А Фелек кто такой?
Теперь пани Амелии понадобилось время для того, чтобы вспомнить.
- А, это один из хороших знакомых дядюшки. Фамилии его я не знала, и где он сейчас - тоже не знаю. Кажется, тоже коллекционировал марки. Да, да, смутно припоминаю, вроде бы дядя их и познакомил друг с другом, Фелека с Казиком, ведь они оба были филателисты. Но как давно это было!
Остальных неизвестных лиц пани Амелия не знала, но ей казалось, что Густав когда-то работал вместе с дядюшкой, хотя не уверена. На вопрос о том, почему в чемодане не нашлось ни одного письма от Казика, пани Амелия объяснила, что Казик присылал дядюшке только почтовые открытки из Швеции, по большим праздникам поздравлял. А все открытки она выбросила с самого начала, за что очень просит ее извинить.
Не очень-то помогла пани Амелия, от дедушки оказалось гораздо больше пользы.
- Разумеется, я знаю, кто такой Иеремия Плошинский, - сразу же заявил он. - Вернее, был. Не только филателист, но тоже эксперт, весьма известный у нас. Уже несколько лет как умер.
- А поточнее не помнишь? - добивался Павлик.
- Поточнее сейчас не скажу, но если вам это очень нужно, завтра в Обществе филателистов уточню. Кто там еще у вас? Вицковский? Не знаю такого. М.Наховская, Мария, эта женщина раньше работала в магазине "Филателия", время от времени появляется у нас в клубе. Сама она марок не коллекционировала, но очень хорошо разбиралась в них, многие через нее и продавали, и покупали. Человек очень порядочный, честный. Правда, что-то в последнее время ее не видать, странно... Так, давайте дальше. Пшеворского не знаю. Махняк и Филипек - первый раз слышу. Судзиковский... - тоже не знаю. Но учтите, мои милые, я могу и не знать всех польских филателистов, ведь их тысячи!
- Ничего, дедуля, и за этих спасибо, - радовались внуки. - А теперь у нас кое-какие сокращения, мы уже головы сломали. Например, что, по-твоему, может означать "фальш. п"?
- Конечно, "фальшивые польские", - не задумываясь ответил дедушка.
- А что это значит?
- Значит - поддельные марки. Слышали ведь о фальсификации марок? Целые книги об этом написаны. Конечно, может означать и подделку, например, подписей или еще чего, но вы просили меня называть первое, что приходит в голову в связи с марками? Так вот, первая ассоциация - фальшивые марки, польские.
- Лопнуть мне на этом месте! - с горечью воскликнул Павлик. - Так просто! Чем я думал, где была моя дурацкая голова?
- Оба мы неизвестно чем думали, - согласилась сестра, - и давно надо признать, что на нас нашло какое-то умственное помрачение. Дедуля, а заграничные марки тоже подделывают?
- Еще как! - ответил эксперт-филателист. - По этому поводу написана целая литература. Вон полка, видите?
Повернувшись, дедушка указал на одну из полок своего стеллажа. Она была тесно заставлена множеством книг, толстых и тонких, на разных языках.
- Во всех странах существует специальная литература на эту тему, - пояснил дедушка.
Брат с сестрой издали одновременно тяжелый вздох. Нет, этой литературой им ни за что не овладеть!
- Ладно, дедушка, литературу оставим в покое. Давай отгадывай дальше. "Кат рыбы".
Тут дедушка призадумался, потом не очень уверенно произнес:
- Может быть, так прозвали какого-нибудь выдающегося удильщика? Люди чего только не придумают. Но тогда логичнее было бы его прозвать "катом рыб". Палач одной рыбы? Сомнительно...
- Да нет же, - вмешалась Яночка, - там после слова кат стоит точка, значит, сокращение. Кат, точка, рыб.
- Каталог? - предположил дедушка. - Каталог рыб?
- А разве такие бывают? - удивился Павлик.
Очень не хотелось дедушке выглядеть в глазах внуков этаким незнайкой, но честная натура победила.
- Не знаю, - признался старый джентльмен. - О каталогах не слыхал, а энциклопедия рыб существует. А может, после "рыбы" еще что написано? Или все-таки там у вас "рыб" и точка, тоже сокращенно? Тогда можно предположить, что речь идет, например, о "Каталоге рыбака", знаете, описание всякого там рыбацкого снаряжения и повадок рыб, правил ужения и прочее. У нас я такого не видел, а за границей встречал.
- Ладно, пока оставим рыбу. Пошли дальше. Гиб. С большой буквы.
- Гиббоне, что же еще? - удивился дедушка.
- Чтоб мне...
- Точно! - перебила брата девочка. - Каталог Гиббонса! Тогда "Цум." обозначает каталог Цумштайна. Есть же у нас оба эти каталога, пани Амелия подарила.
- И умственное затмение тоже есть. - с горечью заметил Павлик. - Чтобы такого не расшифровать, какими же надо быть идиотами! Полный маразм! Дедуля, вот еще - "сант."
- Как ты сказал? - удивился дедушка.
- "Сант." Тоже сокращение.
- Тут у меня никаких ассоциаций с марками что-то не появляется, сокрушался дедушка. - Должно быть, ваше умственное затмение заразное и на меня распространилось. В голову одни сантехники лезут.
- Наверное, это действительно сантехник, - предположила внучка. - Там указан адрес, проверим. Тогда нам осталось всего-навсего "ск. Ф. и ст." и "ан, лаб".
С этими таинственными сокращениями умный дедушка справился одной левой. Может, потому, что совсем недавно бабушка посылала его в мастерскую по склейке фарфора и стекла отдать в ремонт разбившийся абажур настольной лампы. А в аналитическую лабораторию дедушка неоднократно обращался самостоятельно, там для него делали всякие необходимые анализы. К сожалению, к филателии это имело столь же отдаленное отношение, что и сантехник.
Павлик был сильно разочарован.
- Выходит, из всего блокнота нам пригодилось всего ничего, - мрачно говорил он, когда они с Яночкой наконец оставили дедушку в покое и вернулись к себе на первый этаж. - Что мы узнали в результате всей этой каторжной работы? Что у покойного дядюшки были каталоги Гиббонса и Цумштайна, книга о фальшивых марках и все?
- И что книгу он одалживал двум типам, Казику и Фелеку, - дополнила Яночка. - И еще у него был польский каталог марок. Но самое странное то, что сам он не был филателистом, не коллекционировал марки! Зачем тогда ему были нужны каталоги?
- Может, собирался коллекционировать? - предположил брат. - Или получил от кого-нибудь марки и хотел их в каталоге найти. Или, может, когда-нибудь в молодости и собирал марки, а потом перестал. И еще тогда приобрел старые каталоги. Давай-ка посмотрим, какого они года выпуска.
Каталог польских марок был выпущен восемнадцать лет назад, каталог Цумштайна был еще старше. Оба выглядели вполне прилично, хотя и несколько потрепанно.
- Не просмотреть ли каталоги? - с возродившейся надеждой предложил Павлик. - Будем хотя бы знать, что его интересовало.
Оба кинулись к каталогам. Павлик схватился за Цумштайна, Яночка за польский. Действительно, хоть какая-то надежда, а то оба совсем пали духом. Таким заманчивым представлялось расследование марочной аферы и такие ничтожные результаты! Правда, принимаясь за расшифровку записей в блокноте давно умершего дядюшки пани Амелии, они весьма туманно представляли, зачем им это нужно и чего, собственно, ожидают, но все-таки... И вот теперь, тоже не зная толком, что им могут дать пометки в каталогах, они тем не менее со вспыхнувшей вновь надеждой занялись ими. И тут, похоже, судьба решила смилостивиться над несчастными...
Сначала оба трудились в полнейшей тишине, нарушаемой только сопением и шелестом переворачиваемых страниц. Первой сделала открытие Яночка.
- Есть! Гляди.
Павлик поглядел и быстренько раскрыл свой каталог на разделе польских марок.
- Вот это да! - присвистнул он. В швейцарском каталоге цена первой польской марки оказалась зачеркнутой, а рядом карандашом были написаны несколько значительно более высоких сумм. То же самое было и с доплатными марками. Напечатанные цены были исправлены мелким почерком на более высокие. В польском каталоге птичками были помечены марки всех образцов, а на полях виднелось множество заметок. Совершенно неразборчивых, ибо сделаны они были карандашом, а потом еще их пытались стереть ластиком. Не очень тщательно стерли, но прочесть все равно было невозможно. - Вот и получается, что дело нечисто! - в волнении говорила Яночка, пытаясь сквозь лупу разглядеть надписи на полях. - Наверняка это тот самый Бонифаций...