- Вот мы и поймали Бонифация! - с удовлетворением произнесла Яночка. Отдай лупу! Да только не знаю пока, что нам это даст.
- Все-таки какой-то улов, - оптимистично заметил брат. - Там было записано 30? Давай действовать методично. Сначала посмотрим, не номер ли это какой марки.
Под номером 30 фигурировала марка номиналом в 3 геллера с надписью "Польская почта". Из той самой серии за 10 крон. Павлик собирался на этом закончить свои методичные изыскания, но теперь вмешалась Яночка.
- Что-то тут не так. Гляди, после "Бонифац" сколько оставлено места, а там всего-то осталось дописать две буквы. А зато перед 30 совсем нет места на номер. Ведь как он пишется? No и потом цифра, а тут ничего не поместится. Выходит, записано лишь число, без номера.
- Тогда что же он записал за Бонифацием? Бонифаций всплыл совершенно неожиданно и явился превосходным стимулом для последующих изысканий. Ведь недаром же подозрительный Файксат так настойчиво напоминал о нем Зютеку. Яночка с Павликом единодушно решили - в покое Бонифация не оставят! Опять загадка, опять сложность, но ведь им не привыкать. Так и эдак разглядывал Павлик затертое пустое место между Бонифац и 30 и решил сбегать к дедушке за самой сильной лупой. У него было несколько, и среди них одна с десятикратным увеличением.
С помощью чудесной лупы удалось обнаружить на стертом месте букву "я". Что бы это значило? "Бонифац" и сразу "я".
- Бонифация! - заорал Павлик. - Улица Бонифация, а вовсе не паршивец Бонифаций. Бонифация, 30, теперь все умещается. Адрес!
- Зачем же было Файксату упоминать это имя? - засомневалась Яночка. - Ты не ошибся, хорошо расслышал?
- Еще как расслышал! Ведь он орал на лестнице так, что стены тряслись. И не "Не забудь о Бонифация, 30", а "Не забудь о Бонифация".
- Может, специально так кричал, вдруг кто услышит, а Зютек все равно догадается, раз знает, о чем речь. Ладно, давай, пока у нас эта лупа, еще кое-что попытаемся рассмотреть.
Смертельно обиженный на Файксата Павлик постепенно оттаял и тоже энергично принялся за расшифровку стертых надписей. К сожалению, прочитать удалось не много. Записи делались мягким карандашом, который не оставлял следа на бумаге. Стирали грязным ластиком, после него остались лишь грязные пятна. Удалось разобрать только одну фамилию, и ту не целиком. Сохранилась лишь надпись "ховск", а впереди большая буква, похожая на "Н". После нее маленький интервал и потом "ховск".
- Голову даю на отсечение, что это Мария Наховская, ведь она и в блокноте фигурирует, - сказала Яночка. - Дедушка считает ее очень порядочным человеком.
- Без причины ее бы на полях не записывали, - засомневался Павлик. Видишь, и здесь. Значит, в двух местах. Я бы к ней наведался.
- И что дальше?
- Не знаю, там видно будет. И на улицу Бонифация я бы тоже сходил. Надо посмотреть, что там, в доме номер 30. Кто там живет...
- ..или кто умер? - подхватила девочка. Подстегнутое Бонифацием воображение заработало живее. Кое-что прояснилось, наметились какие-то связи между отдельными элементами. А главное, опять появилось поле действий. Яночка снова взяла в руки тетрадь.
- Все запишем, - сухо заявила она. - Что знаем, чего не знаем, что надо сделать и в каком порядке. А также, кто с кем или с чем связан.
На составление такого реестра понадобилось не меньше двух часов. Самые разветвленные контакты оказались у Зютека: и с Файксатом, и с перессоренными наследниками на Саской Кемпе, с филателистами в Клубе филателистов. И ему все мало, он стремится все к новым, знакомясь с родными усопших коллекционеров. Вот за кем надо особенно тщательно понаблюдать! Следующей по значимости фигурой оказалась пани Наховская. Уж слишком часто ее повписывали в разные места. Обязательно следует повидаться с ней. В тетради также были зафиксированы объекты, которые непременно следовало посетить, чтобы установить, кто и когда там бывает, с кем общается и пр. При этом особое внимание следовало уделить адресу на Бонифация, 30.
Заглядывая через плечо сестры в ее записи, Павлик предложил:
- Имеет смысл начать с клуба, там есть шансы застать всех сразу. Вот только не уверен, что туда удастся проникнуть с Хабром.
- По-моему, ни в Обществе филателистов, ни в клубе нигде не висит объявления, что вход с собаками запрещен, - сказала Яночка.
- Но ведь клуб в здании школы! - возразил брат.
- Ну и что? По воскресеньям там клуб, а не школа. А Хабр так спрячется, что его никто и не заметит. Зато он тебе кого хочешь унюхает. Но до воскресенья осталось еще три дня, можно наведаться на Бонифация, посмотреть, что там.
- А Саская Кемпа?
- Там тоже надо побывать.
- Тогда разделяемся?
Яночка подумала.
- Правильно, незачем терять время и всем троим ходить кучей. Ты поедешь на Саскую Кемпу, а я на Бонифация. Сразу два объекта охватим!
***
Со своего объекта Яночка вернулась недовольная и разочарованная. В ожидании брата времени даром не теряла. Снова позаимствовала дедушкину лупу, снова рассмотрела сквозь нее неразборчивые записи в каталогах, но теперь уже имея в активе кое-какие сведения. И ко времени возвращения Павлика в голове сложилась довольно четкая концепция. Недовольство и разочарование как рукой смело!
В отличие от сестры Павлик ворвался в дом счастливый и торжествующий, удовлетворение просто распирало его, и мальчик с трудом дождался конца ужина хорошо, хоть не опоздал к нему! - когда они с сестрой остались в кухне вдвоем и принялись за мытье посуды. К сожалению, сегодня была их очередь.
- Ну, я попал прямо в яблочко! - возбужденно произнес он, с грохотом поставив у мойки поднос с грязной посудой. - Что там делалось! Содом и Гоморра! Говорю, угодил как раз в подходящий день. А еще приходилось прятаться от Зютека. Он там тоже был, на стреме стоял и глазами так и шарил по сторонам.
- Говори по порядку! - одернула его сестра. - И не обо всем сразу. Начни с самого начала, я хочу вникнуть И она принялась мыть посуду и подавать брату, который вытирал тарелки и ставил их на буфет.
- Ладно, пусть по порядку. - согласился покладистый брат. - Вхожу я, значит, в подъезд, а там на лестнице полный бардак. И орут, и ругаются, и стучат чем-то. Осторожненько поднимаюсь по ступенькам, чтобы посмотреть, что там, а там, оказывается, Зютек торчит. Я ходу! Меня он не заметил.
- Ты уверен? - пожелала убедиться сестра.
- Уверен. Я не орал и не грохал, тихонечко поднимался, так, знаешь, по стеночке, гляжу, на площадке четвертого этажа чьи-то ноги. Потом осторожненько и рожу разглядел. Он! Я дальше и не полез.
- Но если рожу... - начала было сестра, но Павлик пояснил;
- Так рожу он не ко мне повернул. Глаз не сводил с того, что происходило на третьем этаже.
Ведь квартира тех наследников на третьем. Вот Зютек и уставился на них, позабыв обо всем на свете. Говорю тебе, было на что поглядеть!
- Ну! - нетерпеливо подогнала сестра, потому что брат не вовремя переключился на вытирание тарелки, а сразу вытирать и рассказывать он не умел. Яночка уменьшила напор воды из крана, чтобы не заглушать слова брата. - Ну же!
- Взломали дверь! - выдал брат потрясающую информацию. - Похоже, два наследника сговорились, два ключа у них было, третий замок отперли с помощью отмычки и проникли в квартиру! А сосед снизу был в сговоре с третьим наследником и поднял шум. И мешал им проникать. И грозился милицию вызвать, а потом помчался звонить - то ли в милицию, то ли третьему наследнику. А те уже комод выносили. И еще какие-то тюки и корзины. И тут примчался третий наследник с подмогой и с адвокатом...
- Постой, а ты откуда знаешь, что с адвокатом?
- Так они же на всю округу вопили, все в подъезде слышали, что чинится беззаконие, и они с, адвокатом прибыли, чтобы восторжествовала справедливость. Говорю тебе, столпотворение! А как они поносили друг друга! Это надо было слышать. Нет, вовсе не так, как пьяные ругаются или хулиганы, а как-то очень хитро, все слова такие употребляли.., ну вроде как из словаря иностранных слов. И друг у друга выдирали из рук несчастный комод, так что из него все ящики повылетели, один чуть по голове мне не треснул. И другие вещи сыпались вниз.
- А ты зачем туда сунулся?
- Надо же было наблюдать. Да ты не думай, я там на площадке между ихним и нижним этажом спрятался. У них дом роскошный, на лестничных площадках у окон стоят всякие цветы в огромных кадках, на подставках. Вот я за такой и прятался. Все было видно, а меня никто не видел.
- На тебя пустой ящик упал?
- Почти, но не совсем. И пока они там возились, я успел пособирать с пола.., вот...
Яночка так стремительно повернулась к брату, что мыльная пена с ее рук брызнула на пол. Павлик выгребал из кармана и аккуратно складывал на буфет рядом с только что вытертыми тарелками кучку мусора.
- Все собрал, до последней кнопки! Вот кнопка, видишь? Две кнопки. Три спички, одна обгорелая. Какая-то железная штуковина, не знаю, что такое. Сигарета, поломанная. Полконверта. Кусок фотопленки с двумя кадрами. Какой-то официальный бланк. Помятый, что-то на нем записано.