- А куда он собрался идти, случайно, не знаешь?
- На Саскую Кемпу, - был ответ. Брат с сестрой не вскрикнули, не подпрыгнули, лишь понимающе переглянулись. Ну вот и раскрыта причина непонятного отсутствия Зютека на его наблюдательном пункте! И даже, возможно, именно его высматривал адвокат-очкарик, что так не понравился девочке.
- Ты откуда знаешь? - спросил Павлик, чтобы уж никаких сомнений не осталось.
Полным фиаско закончились неудачные попытки Стефека скрыть обуревавшие его гордость и радость по случаю одержанной над противником победы. И в его голосе прозвучало явное торжество, когда он попытался ответить как можно равнодушнее:
- Знаю уж, у него вырвалось, потом сам спохватился, да я уже услышал. А сначала темнил, что так, дескать, в город, ну да я его поприжал малость... И выяснилось - на Саскую Кемпу.
- И не пошел? - допытывался Павлик.
- И не пошел! - с триумфом закончил Стефек и замолчал.
Вот тебе и на! Нет, Павлик с Яночкой жаждали подробностей. Девочка не выдержала первой:
- А почему же он не пошел?
У Стефека не хватало духу глядеть на божество, хотя безумно хотелось. Впрочем, глядя в пол или в дальний угол комнаты, он прекрасно видел Яночку. Собравшись с силами, он хотел скупыми мужскими словами описать свои подвиги, и тут только до него дошло, что не сможет он признаться в том, к какому фортелю прибегнул в квартире Зютека, чтобы его задержать. Да у него просто язык не повернется...
Перестав обрезать громадными ножницами ногти на левой руке, он одним махом перерезал что-то свисающее с полочки и начал с ключей. Тут не было чего стыдиться, напротив.
- Сначала у него ключи исчезли, - заявил он, оглядываясь по сторонам. Что бы еще такое разрезать? - Без ключей он не мог уйти.
- Клево! - восхитился Павлик. - И где ты их спрятал?
Стефек сказал правду:
- Сначала в ботинок отца. А потом, когда мы с ним перерыли всю квартиру, сунул под кучу бебехов, их мы уже перетряхнули.
- Прекрасная идея! - сдержанно похвалила Яночка, и этого скупого признания было достаточно, чтобы Стефек, сорвавшись с места, перемахнул комнату и со всего размаху бухнулся в кресло, в результате чего на него свалилась повешенная Павликом над креслом для украшения ржавая подкова. Вертя подкову в руках и сверхчеловеческим усилием удерживая себя от того, чтобы взглянуть в лицо Яночке, он сдавленным голосом поинтересовался:
- А что? Это вам пригодилось?
- Еще как! - выкрикнул простодушный Павлик, но Яночка снова постаралась сдержать эмоции, почти холодно заметив:
- Мы еще не знаем, может, и пригодилось. И спросила Павлика:
- Как ты думаешь. Очкарик не его ли ждал? Павлик, напротив, эмоций не сдерживал.
- Теперь точно знаю - его! Ждал как нанятый и так и не дождался!
- Тогда, надо полагать, у них что-то не получилось.
- Не получилось, факт! Ну, что дальше было?
Безуспешно пытаясь разрезать ножницами подкову, Стефек сообщил;
- Ну а дальше я притворился жутко больным...
Заметив, чем занят его приятель, Павлик отобрал у него подкову. Яночка подумала, что следовало бы отобрать ножницы, но ничего не сказала.
- А что у тебя заболело? - допытывался Павлик.
- А, всякое такое... - уклончиво ответил Стефек. - Приступ у меня случился, так он собрался вызывать "скорую", а потом принялся меня лечить воду кипятил, лекарства всякие подсовывал. Я, значит.., того.., болел, а он порядок в доме наводил, мы там здорово повеселились, говорю вам, все вверх дном. Порядок наводил один. Когда вверх дном переворачивали, я ему помогал, а тут не мог, ведь у меня схватило... В общем, совсем я помирал.
Тень одобрения, промелькнувшая в глазах девочки, привела к тому, что несчастный влюбленный чуть не отстриг себе уха. Только тут Павлик сообразил отобрать у приятеля опасный предмет.
- А самое интересное было напоследок, - не удержался от самодовольной улыбки Стефек. - Вышел он наконец из дома, не мог я больше там его держать. Вышел, значит, а я за ним увязался...
И Стефек в красках отрапортовал о том, как он вцепился в Зютека, в результате чего тот опоздал на первый автобус, как обманул его с такси, как целенаправленно действовал в истории с кляссерами, как продуманно опрокинул на противника мусорный бак, облив вышеупомянутого противника прогорклым маслом и прокисшим повидлом, так что тот уже никак не годился для поездки в город. В общем, хитроумная операция, заранее разработанная и продуманная во всех деталях, была осуществлена.., неплохо?
- Ты что! Классно! - в восторге выкрикнул Павлик, чем воспользовался его приятель и снова завладел ножницами.
Руки теперь были заняты делом и, обрезая одну за другой кисти гардины в попытке подавить так и бьющее из него торжество, Стефек спросил как можно безразличнее:
- Вот я и хотел с вами посоветоваться - что мне дальше с ним делать? Если что надо - говорите! Правда, возможно, он теперь будет меня остерегаться и я немного рискую, ведь у такого наверняка и пушка припасена, да уж чего там!
Простодушный Павлик не щадил похвал для приятеля:
- Да ты и так здорово нам помог! Надо же, как все у тебя получилось.
- Нам и впредь нужна будет твоя помощь, - снизошла Яночка, и влюбленное сердце мальчика преисполнилось мужеством и готовностью жертвовать собой. Он не успел отреагировать, как девочка добавила:
- Но тогда тебе придется снова к нему как-то подлизаться.
Стефек был поражен мудростью своего кумира, до такой степени поражен, что на какое-то время лишился способности и мыслить, и говорить.
Говорила Яночка, обращаясь к брату:
- Как ты думаешь, марки? Павлик скривился.
- Жалко мне марок. Массовка его не прельстит, а хорошие жалко. Не Меркурия же ему отдавать.
- Кто говорит о Меркурии? У нас есть Ливия. Ведь от пани Амелии мы получили прорву ливийских марок. Дадим ему немного, пусть подавится.
- Тогда только гашеные, - решил Павлик и добавил:
- И еще попросим у Рафала Венесуэлу. Тот столько писем получает от своего приятеля из Каракаса, что уже перестал отклеивать марки.
У Стефека наконец прорезался голос, и он рассказал еще об одном из своих сегодняшних подвигов - о бабе из редакции газеты и имеющихся марках, которыми готов пожертвовать для блага общества.
- Марки от бабы мы сначала сами просмотрим, - сказала Яночка, и Стефек еще раз подивился ее гениальности. - Пока отдадим ненужную нам Ливию и ненужную Венесуэлу. А ты не будь дураком, всего сразу не отдавай, на несколько раз тебе хватит. Разум все еще не очень повиновался Стефеку, его целиком вытеснило чувство. Под его воздействием мальчик очень старательно изрезал на мелкие ровные кусочки прикроватный коврик, за чем Павлик следил с изумлением, а Яночка - с пониманием. Ни один из них не сделал гостю замечания, ведь тот проявил себя просто героем! И все-таки оба с облегчением вздохнули, когда герой отбыл, снабженный большим конвертом с марками и множеством ценных советов.
- Совсем офонарел малый, - произнес Павлик, с ужасом обозревая ущерб, нанесенный приятелем его имуществу. - Смотри, на кусочки изрезал! О, и все кисти у штор! Не понимаю, что на него нашло?
- Не обращай внимания, - ответила сестра, прекрасно понимая, что именно нашло на бедного малого.