- И пан Файксат проявляет интерес к месту его проживания, - решила уж все сказать внучка.
- Откуда вы это знаете? - удивился дедушка.
- Подслу... - начал было Павлик, но Яночка не дала ему докончить.
- Просто мы знаем одного человека, который связан с паном Файксатом, сказала она. - Он приятель школьного приятеля Павлика. И через него можно многое узнать.
- А кто эти два человека с телефоном и адресом? - поинтересовался дедушка.
- Это тебе, дедуля, ничего не даст, оба они уже померли, - ответил Павлик таким мрачным голосом, что дедушка вздрогнул и уронил трубку.
- Вы хотите сказать, что они убиты?
- Да нет, сами померли.
- Во всяком случае никого их смерть не встревожила, никакого расследования не велось, - с горечью произнесла девочка. - Впрочем, мы не делаем из этого тайны, можем сказать тебе. Это пан Спайер и пан Боровинский.
- Или пани Спайерова, - уточнил Павлик. - Возможно, номер телефона записала она, а не ее муж. Она тоже недавно умерла.
Дедушке пришлось снова разжигать трубку. Успокоившись немного, он откинулся на спинку мягкого кресла и с грустью подытожил:
- Вот так, собственно, выглядят мои попытки найти марки. На каждом шагу препятствия: или кто-то исчез, или не желал говорить, или покинул этот мир. А хуже всего иметь дело с наследниками! Если им переходили по наследству какие-то марки, они боялись словечко проронить, возможно опасаясь налогов на наследство. И что мне было с ними делать? Не мог же я их заставить говорить или силой ворваться в их квартиру и обыскать ее в поисках марок...
- Силой вообще немного добьешься, - поучающе заметил внук. - Гораздо лучше действовать хитростью.
Дедушка встревожился. Так встревожился, что забыл о своей трубке.
- Уж не собираетесь ли вы... - начал он, но Яночка не дала ему докончить:
- Пока не собираемся. Сначала мы хотим лично познакомиться с пани Наховской. А потом подумаем. Ведь ты не против знакомств с порядочными людьми? Зачем же волноваться...
***
Пани Наховская проживала в капитальном довоенном доме на улице Вильчей, на четвертом этаже. Лифт работал! Величественно поплыл он вверх и, неожиданно подпрыгнув, остановился на нужном этаже.
Яночка с Павликом подошли к двустворчатой высокой двери, сверху застекленной, и позвонили.
- Надо было все-таки предварительно договориться с ней по телефону, вслух подумал Павлик, третий раз нажимая на звонок. - Кажется, никого нет.
- Задним умом крепок! - фыркнула раздраженно сестра. - Конечно, надо было, я и пыталась, да меня соединяли то с прачечной, то еще с чем-то, всякий раз не туда попадала, ну и кончилось терпение!
- Что ж, попробуем еще раз, - сказал Павлик и только приготовился позвонить четвертый раз, как одна из половинок двери приоткрылась и в нее выглянула какая-то женщина.
- Мы к пани Наховской, - вежливо присев, сказала Яночка.
- Это я, - ответила женщина. - Слушаю вас.
Была она уже немолода, среднего роста, волосы с проседью и голубые глаза... Голубые глаза женщины смотрели на детей с каким-то странным выражением, как-то так непонятно... И вопрос она задала сквозь стиснутые зубы, что тоже плохо сочеталось с ее милым, приятным лицом. У Яночки создалось впечатление, что женщина вот-вот захлопнет дверь и больше не откроет, надо побыстрее изложить ей суть дела. И девочка затараторила:
- Наша фамилия Хабрович, мы внуки Романа Хабровича, эксперта по маркам, он ваш знакомый. Вот мы и пришли кое о чем спросить вас.., поговорить...
- О марках, - добавил Павлик.
Вздрогнув, пани Наховская дернулась, как будто с трудом удержавшись от того, чтобы не обернуться, высунулась немного в дверь и одними губами прошептала:
- Уходите скорее! А громко произнесла:
- Мне очень жаль, но передайте, пожалуйста, пану Хабровичу, что я больше не занимаюсь марками.
Яночка подумала, что, как видно, пани Наховская их не поняла, и попыталась вывести ее из заблуждения:
- Нет, проше пани. Это не дедушка обращается к вам через нас, а у нас к вам дело. Мы бы хотели спросить о пане Боровинском.
Сделав опять чуть заметный непонятный знак, пани Наховская снова произнесла громко и отчетливо:
- Я такого не знаю. Прошу извинить, я очень занята. Я очень больна. Я больше марками не занимаюсь.
Видя, что до ее маленьких гостей все еще не доходит, женщина на минутку отпустила крыло двери, выразительным жестом приложила палец к губам, потом той же свободной рукой не менее выразительным жестом велела им немедленно идти прочь, а сама громко сказала:
- Так что вы ошиблись, теперь я уже марками не занимаюсь. Всего хорошего!
И она захлопнула дверь.
Дети так и остались стоять, тупо уставившись на закрытую дверь. Прошло немало времени, пока Павлик втянул наконец шею в плечи и закрыл рот. Отойдя к лифту, дети обменялись впечатлениями.
- Кто-то там был, в прихожей, у нее за спиной, - сказал мальчик.
- Был и есть, - возразила девочка, - ведь никуда же не делся. Ты хоть видел кто? Вон как шею вытянул!
- Только кусочек какого-то мужчины. Слушай, что же все это значит? Она и в самом деле больна?
- Она смертельно напугана, - опять возразила сестра.
Брат с сестрой вошли в лифт, и Павлик нажал кнопку первого этажа.
- Ты думаешь? - с сомнением спросил он.
- Еще бы! Да ты что, слепой, что ли? Ведь по ее липу ясно видно! И в глазах такой страх! Я сначала тоже не сообразила, выскочила, как дура, с этим паном Боровинским. Эх, не надо было! Этот кто-то в ее квартире.., не знаю.., в общем, может ей что-то нехорошее сделать. Она хотела хоть нас уберечь!
- И ты думаешь, я так спокойно отсюда уеду? - возмутился Павлик. - Похоже, на нее действительно напали, надо спасать. Нажимай кнопку ее этажа! Нет, лучше второго!
В этот момент лифт с обычным своим подскоком остановился на первом этаже. Павлик тут же нажал снова кнопку второго.
Пока ехали, Яночка лихорадочно рассуждала:
- Напали вряд ли, тогда она прошептала бы нам "Милицию!" или "Помогите". Тут что-то другое...