- А как узнаешь? Ясно же, больше звонить в дверь нельзя.
- Проследим за теми, кто выйдет?
- Проследим, но спрячемся внизу! И старинный лифт опять стал медленно спускаться на первый этаж.
На первом этаже уже довольно долго дожидался лифта некий молодой человек. Звали его Доминик Левандовский, он недавно закончил институт и в настоящее время работал над диссертацией, тема которой была чрезвычайно актуальной: "Психология ребенка". Сквозь застекленную дверцу лифта пан Доминик разглядел в кабине мальчика и девочку, очень милых и на вид культурных детей, которые катались в лифте вверх и вниз, причем делали это безо всякого удовольствия. Явление чрезвычайно заинтересовало молодого научного работника. Неисповедимы тайны детской души! Возможно, данный случай представит новый интересный материал для будущей диссертации. Молодой ученый решил обязательно пообщаться с детьми. Если, разумеется, ему удастся их перехватить. Бдительно прислушиваясь к звукам, издаваемым лифтом, паи Доминик понял, что сейчас памятник старины движется опять вниз, и ученый на всякий случай заранее схватился за латунный шар ручки.
На уровне второго этажа Павлика осенило:
- Если мы будем внизу, как я узнаю, что именно тот тип вышел из квартиры пани Наховской? Самое умное - ждать на втором или третьем этаже. Лучше на третьем. Если он надумает спускаться на лифте, то пока его вызовет, я сто раз успею по лестнице спуститься. А если сразу станет спускаться по лестнице, я тем более успею.
Яночка согласилась - логично. И пожалуй, лучше действительно ждать его на третьем, чтобы видеть дверь квартиры, из которой выйдет злоумышленник.
- И вообще на лестнице безопасней. Похоже, по ней никто не ходит, все ездят на лифте. Какого же мы дурака сваляли, что Хабра не прихватили!
- Ясно, дураки. Теперь без него никуда! Мальчик подождал, пока внизу лифт выполнит свой ритуальный подскок, и уже собирался нажать кнопку третьего этажа, но у пана Левандовского реакция оказалась лучше. Он успел распахнуть дверь лифта.
- Нам на третий! - невежливо пробурчал Павлик и невежливо нажал кнопку своего этажа, не поинтересовавшись, на какой собирается подняться вошедший мужчина.
Пан Левандовский точно знал, что только что дети спустились с четвертого, и твердо решил ехать туда, куда и они.
Как только лифт двинулся, молодой человек вежливо спросил своих соседей по лифту:
- Вы разрешите задать вам вопрос? Яночка так же вежливо ответила:
- Задавайте, пожалуйста.
В этот момент лифт подпрыгнул на третьем этаже и остановился. Все вышли. Пропустив первыми детей, ученый муж вышел последним, уже на ходу говоря:
- Я позволил себе обратить внимание на тот факт, что вы в этом лифте совершили.., гм.., несколько поездок, неоднократно поднимаясь вверх и спускаясь вниз. Мне бы хотелось узнать причину и цель этих.., гм.., поездок. Скажите, вы катались просто для удовольствия?
- Какое там удовольствие! - проворчал Павлик.
- Удовольствие? - удивилась Яночка. - Ничего себе удовольствие, ведь этот лифт каждый раз подпрыгивает! Нет, мы не для удовольствия. Мы.., мы обсуждали очень важную проблему, вот и не заметили, что катаемся в лифте. Вам пришлось ждать? Извините, пожалуйста.
- Понятно, - ответил пан Левандовский, довольный тем, что понял психологическую подоплеку непонятного явления. - А не могли бы сказать мне, что за проблема? Может, вы пришли в гости к кому-то из нашего дома, и проблемы могли возникнуть в связи с этим?
- Нет, - коротко и сухо ответила Яночка. Воцарилось тягостное молчание. Прервал его Павлик. Не найдя культурной замены выражению, которое так и просилось на язык: "А вам какое дело?", мальчик неопределенно заметил:
- Есть у нас кое-какие проблемы... Пан Левандовский, психолог, способный молодой ученый, словно читал мысли мальчика. Он понял, что тот из хорошей семьи, не хочет грубить, но и не собирается откровенничать с незнакомым человеком. Это наверняка брат и сестра, очень похожи. И по всей видимости, не намерены рассказывать незнакомому человеку о своих проблемах. В таком случае ему остается лишь сказать правду.
- Видите ли, - с улыбкой сказал молодой человек, - я пишу диссертацию о психологии...
Пан Левандовский замялся, не желая произносить слово "дети", зная, как многие из них не любят, чтобы их считали детьми. Особенно в подростковом возрасте. Молодой ученый с честью вышел из трудного положения.
- ..о психологии молодежи, - сказал он. - И я был бы вам очень признателен, если бы вы могли уделить мне немного времени. Я очень дорожу мнением молодежи.
- Именно нашим? - не поверил Павлик.
- Именно вашим. В данном случае я столкнулся с весьма нетипичным фактом. Обычно де.., молодое поколение катается на лифтах по двум причинам. Или, если хотите, преследуя две цели. Первое - это доставляет им истинное удовольствие, нечто вроде качанья на качелях. Искреннее и неприкрытое наслаждение в его чистом виде. Второе - удовольствие другого порядка: не дать другим воспользоваться лифтом. Поступок весьма неблаговидный и удовольствие крайне предосудительное, но все равно удовольствие. В вашем же случае не наблюдается ни один из этих видов удовольствия. Вот это меня и заинтересовало, и, если не возражаете, мне бы хотелось обсудить с вами этот феномен.
Если бы пан Доминик просто расспрашивал Павлика и Яночку, не обосновав так научно и убедительно причины своего любопытства, дети наверняка постарались бы поскорее отделаться от назойливого приставалы. Теперь же они совсем иначе отнеслись к просьбе молодого ученого. И не только потому, что она льстила их самолюбию. Яночка сразу сообразила, какие практические выгоды можно извлечь из этой беседы. Ведь им с Павликом все равно надо было дожидаться здесь каких-то неизвестных злоумышленников - выйдут же они когда-нибудь из квартиры пани Наховской! И одно дело торчать двум подросткам на лестнице незнакомого дома в глупом ожидании, и совсем другое - на той же лестнице беседовать с жильцом этого дома. А прервать беседу можно в любой момент.
Павлик был немало удивлен, когда сестра вдруг согласилась побеседовать с этим болтуном и разрешила ему задавать вопросы. А тот страшно обрадовался и задал первый:
- Тогда скажите, почему свои проблемы вы решили обсуждать именно в этом доме.
Так ей и надо!" - с некоторым даже злорадством подумал о сестре Павлик. Ему было интересно, как она выйдет из глупого положения, в которое сама же себя и поставила. Что сестра не намерена открыть их тайну чужому человеку, он не сомневался. Тогда что же она станет говорить?
А Яночка спокойно, без малейшей заминки пояснила:
- Видите ли, в этом доме живет один знакомый нам человек. Точнее, это не наш с братом знакомый, а нашего семейства. Этому человеку мы должны были кое-что сказать, мы виделись с этим человеком и сказали, а теперь подумали, что сказали не очень-то понятно. И решали, стоит ли идти к этому человеку еще раз или неудобно.
- А этот человек живет на третьем этаже или на втором?
- На четвертом.
- А тогда зачем же вы сначала поехали на второй этаж, а потом на третий?
Уже понявший тактику сестры, Павлик подключился к беседе:
- На третий по ошибке, я просто нажал не на ту кнопку.
Как и Яночка, он не совсем соврал. Точнее, не сказал всей правды. Кнопка и в самом деле была нажата не та.
- А на второй?
- На втором мы хотели немного подождать, - небрежно сказала Яночка, - но вот теперь и не знаем, стоит ли. У того человека был гость. Мы подумали может, гость быстро уйдет, тогда можно будет вернуться и сказать что нужно. А возможно, нет смысла еще раз беспокоить человека. Вот мы и решали.
Ученый получил ответ на свой вопрос, относительно лифта все стало ясным. Однако попутно дети затронули очень интересный психологический аспект: ответственности, честности, порядочности, выполнения своего долга и пр. А кроме того, Доминик Левандовский чувствовал, что дети ему сказали далеко не все. Да, они честно ответили на его вопросы, но ни слова не проронили о том, что их самих беспокоило. А беспокойство ощущалось просто физически, в этом психолог не сомневался. Его же как раз интересовали истинные намерения и чувства детей, подспудные механизмы, управляющие поведением.
- Это было очень важное дело? - задал он нейтральный вопрос.
- Да нет, не очень, - неопределенно ответила Яночка, но честность пересилила, и девочка добавила:
- В общем-то важное.
- Важное, но не очень срочное, - уточнил мальчик. - Могло и подождать, но нам хотелось уж разделаться с ним.
Подумав, пан Левандовский задумчиво произнес:
- У меня такое чувство, что дело, о котором вы говорите, касается вас лично. Это не поручение родных, и хотя вы пришли к взрослому человеку, но по своему делу. Такая постановка темы особенно интересует меня. И жаль, что ничего определенного я от вас не узнал.
Павлик в глубине души должен был признать, что пан ученый - очень неглупый человек. Яночка тоже прониклась симпатией к этому вежливому и проницательному молодому ученому и сожалела, что не могут они с Павликом сказать ему больше того, что уже сказали.
- Вот если бы тут с нами была наша собака, возможно, мы бы сказали вам еще кое-что, - вырвалось у девочки.