- Да рассказывай пока без записи! - не выдержала Яночка.
- Ладно, без записи... Погоди, кажется, нашел. Нет, это о гантелях. Так вот, Збиня знает, что Зютек интересуется марками, потому что у всех знакомых их клянчит, у Збини тоже клянчил и обменивал их на брелочки. Какие-то классные брелочки достал, неизвестно откуда, Збиня хвастался. И еще Збиня так понял, что марками он занимается не сам по себе, а с кем-то еще. Он не очень откровенничал со Збиней, но Збиня парень с головой и сам кое о чем догадался. Он считает, по маркам Зютек работает на подхвате у какого-то типа... Ага, вот, нашел! Я записал, этого типа зовут Медянко. Помнилось мне, что-то металлическое. И этот Медянко жутко важная шишка, у него своя рука... А где рука, Збиня не сказал. Или темнит, или сам не знает. Может, на почте, может, в Обществе филателистов, я не знаю, во всяком случае он имеет доступ к пробным оттискам марок, и к бракованным экземплярам, и к прочему такому...
- Дедушка должен знать о таких вещах.
- Может, и знает, спросим. Погоди, это еще не все. Зютек связан еще с одним типом, который, говорит Збиня, живет где-то на Проспекте Вызволеня, только Збиня не знает, кто это такой.
- Зато мы знаем, Файксат. А Медянко где живет?
- Этого Збиня не знает. Зато, слушай, он мне такое сказал! Отказывается, его дружок Зютек вечно роется в некрологах, в газетах его интересуют только некрологи, ничего другого он не читает. И Збиня уверен: со своими дружками занимается имуществом покойников!
- А мы с тобой теперь знаем, что из имущества покойников его интересуют марки, - подытожила Яночка. - Это их он ищет, роясь по помойкам. Думает, наследники выбросили. Дурак.
- Почему же дурак? - возразил Павлик. - Ведь выбрасывают же. Вот доказательство.
И мальчик махнул блокнотом на лежащий под Яночкиным столом старый фанерный чемодан с письмами.
Сестра презрительно пожала плечами.
- Ничего себе доказательство! Прочитает некролог, узнает, кто недавно умер, и мчится покопаться в близлежащей помойке! Просто гениально! Ведь вот эти письма выбросили только вчера, а по словам той женщины, ее тетка умерла уже давно. У нее все руки не доходили навести порядок, слишком уж трудоемкое это дело. А ты говоришь... Кто наводит порядок с покойником в доме? Сначала надо его похоронить, потом устроить поминки, а уж уборкой занимаются только спустя какое-то время. Порыться в мусоре имеет смысл, ничего не скажу, но ведь не сразу же!
- Ты права, - согласился покладистый брат. - Вот ведь он роется, а чемодан достался нам! Но сдается мне, не в этом дело...
- А в чем же?
- Збиня темнил, может, и сам толком не знает, вот и ничего членораздельного не сказал. Если бы речь шла о брелочках, тогда, уверен, уж он бы знал все досконально, марки его не колышат. Но намекнул, что помойки - по ходу дела, главное же для Зютека - познакомиться с наследниками.
- Покойника?
- Угу. Вроде бы знакомится и разузнает, был ли покойник филателистом, не осталось ли после него марок. Но Збиня только намекнул, прямо ничего не сказал. Вот и нужен алжирский брелок. Мне сдается, что с родственниками умерших Зютек может знакомиться вовсе не из-за марок. Может, парень хочет просто подработать, а у тех всегда найдется работа, всегда из квартир выносят какие-то вещи, так вот, может, для уборки и выноса тяжестей? Ты как думаешь? Потому он и выискивает адреса недавно умерших людей, торопится, чтобы без него не выбросили.
Яночка кивнула, соглашаясь с братом.
- Очень может быть. Или по дешевке скупает вещи, возможно старые книги. Или макулатуру собирает. Но кажется мне, что только делает вид, будто старье покупает, а на самом деле его интересуют марки! И все равно дурак, ни о старье, ни о марках никто не станет с ним говорить, пока не похоронит покойника.
- Я вот еще о чем подумал, - неуверенно начал Павлик. - Збиня сказал, что Зютек ради марок пойдет на все, я и подумал, может, он проверяет, вдруг квартира пустая, тогда он.., того...
- Думаешь, заберется и марки свистнет? Сомнительно.
- Очень свободно! Збиня сказал - он бы не удивился.
- А как он может узнать, что квартира стоит пустая?
- Откуда мне знать? Наверное, по-разному. И в дверь звонит, и по телефону, и соседей расспрашивает, и по вечерам смотрит, не горит ли свет в окнах.
- А телефон у него есть?
- У кого?
- У Зютека.
- Нет.
- В таком случае надо узнать, есть ли телефон у Файксата, - сказала догадливая Яночка. - Если есть, тогда ясно, зачем прямо с почты Зютек мчится к нему. Раз у них шайка, он звонит от Файксата.
- Знаешь, очень может быть! Или сам Файксат звонит. Он может звонить и ночью, и на рассвете.
- А при чем тут Бонифаций? - вдруг вспомнила Яночка. - Збиня ничего о нем не говорил?
- Какой еще Бонифаций?
- Ну как же, ты сам мне говорил - Файксат велел Зютеку не забывать о Бонифации.
- А, вспомнил. Нет, ни о каком Бонифации Збиня не упоминал. Может, Медянко зовут Бонифацием? Надо спросить дедушку.
И мальчик бросился к двери. Сестра удержала его:
- Нет, погоди. Нечего дедушку беспокоить из-за одного Медянки. Кроме Медянки надо иметь за душой еще кое-что. И действовать дипломатично.
- Что ты имеешь в виду?
- Ну как ты не понимаешь? Ведь мы столкнулись явно с подозрительной историей, и, если этот самый Медянко тип подозрительный, дедушка нам ничего не скажет. Вспомни все его рассуждения о том, что надо оберегать детские души от морального разложения.
- Еще бы! - перебил Павлик. - Сколько раз заливал!
- Ну вот, значит, надо найти к дедушке подход, - продолжала рассудительная сестра. - Вот с этим пойдем! - махнула она на чемодан с письмами. - Я кое-какие просмотрела, по-моему, там есть чрезвычайно ценные экземпляры. Вот с ними мы и пойдем к дедушке, а Медянко всплывет сам собой, попутно.
Настало время заняться чемоданом вплотную. Павлик извлек его из-под стола и откинул оторванную фанерную крышку. Чемодан был битком набит письмами в конвертах с марками. На некоторых конвертах остались следы от перевязывавшей их некогда веревки или ленточки. Видимо, письма были в свое время рассортированы по пачкам и перевязаны и только недавно их все свалили в этот старый чемодан.
Мальчик взял лежащий сверху конверт, внимательно осмотрел его и вскрикнул:
- С ума сойти! Гляди!
- А что я тебе говорю? - отозвалась сестра. - На это письмо я с самого начала наткнулась. Дедушка наверняка скажет - "чрезвычайно ценный экземпляр". И в хорошем состоянии. Вот только не знаю, как лучше поступить, - оставить его на конверте или вырезать с кусочком конверта. Ведь я же обещала той женщине письма сжечь.
- Письма, но не конверты! - возразил брат.
- О конвертах я не спросила.
- Вот и хорошо! Надо же, первый раз вижу эти марки не в кляссере, а на обычном письме. Я побежал за каталогом.
Осторожно положив конверт на стол, мальчик выбежал из комнаты, а Яночка взяла конверт и принялась любоваться марками. Их было три, портреты Траугутта, Костюшко и Домбровского, первая послевоенная серия, первая серия Народной Польши. Кроме того, на конверте стоял штамп "Заказное письмо" и штемпель с датой. Письмо было отправлено 9 ноября 1944 года из Люблина в Красник. Эти марки были им с Павликом хорошо знакомы, они неоднократно рассматривали их в каталоге. Есть эти марки и в дедушкиной коллекции, но о том, чтобы обнаружить их на обычном конверте, нельзя было и мечтать. Сокровище невероятное!
- Дедушка сказал, что в сорок четвертом году заказное письмо стоило злотый пятьдесят грошей, - сообщил вернувшийся с каталогом Павлик. - А этот налепил на злотый семьдесят. Богач какой-то!
- Надеюсь, у тебя хватило ума не сказать дедушке, что мы нашли чемодан с марками? - насторожилась Яночка. - Ведь мы же договорились, скажем потом, когда разберем, и вместе с Медянко.