Ждали они, как показалось Стефеку, целые годы. Стефек ругал себя на чем свет стоит за то, что упустил объект, не выполнил задания. Может, не стоит торчать на месте, а предпринять что-то? Знать бы, вошел в этот дом Зютек или еще его нет?
Он уже собирался посоветоваться с девочкой, как вдруг увидел вдалеке человека, бегущего в их сторону. В свете одного из немногих фонарей мальчик распознал Зютека, и к нему сразу вернулись и уверенность в себе, и присутствие духа. Ладно, пусть ему не удалось удержать объект дома, но зато теперь рядом свирепая овчарка и с ее помощью он не даст войти этому проклятому Зютеку туда, куда он так торопился явно в преступных целях. В этот дом, No 130, или в другой, не имеет значения!
- Вот он! - прошептал Стефек девочке. - Летит как на пожар! Не дадим ему войти в дом! Науськай собаку!
Девочке еще ни разу в жизни не доводилось науськивать свою Кару на кого бы то ни было, и она замешкалась. Кара же, замерев, внимательно следила за приближающейся человеческой фигурой. В глотке овчарки зародилось и нарастало глухое угрожающее рычание, шерсть на загривке встала дыбом. В создавшейся ситуации она явно чувствовала себя более уверенно, чем ее хозяйка, и знала, что следует делать. Приближался враг, в этом не было сомнений!
- Пусти же ее! - яростно прошептал Стефек. - Натрави! Гляди, он уже звонит.
Зютек и в самом деле позвонил у калитки. Вспыхнула лампочка на крыльце дома. Кара приняла решение.
Каролина не спускала собаку с поводка, она просто выпустила его из рук, когда Кара рванулась вперед и, в два прыжка перемахнув мостовую, обрушилась всем косматым телом на врага с такой силой, что они оба влетели в раскрытую калитку. Двери дома открылись, на крыльцо вышел какой-то человек.
Вскрикнув, Каролина кинулась вслед за собакой.
Особого вреда овчарка не могла Зютеку нанести, ведь на ней был намордник, но кое-какие возможности у нее оставались. Сначала она двинула этим намордником Зютека в подбородок, потом в коленную чашечку. Не ожидавший нападения огромного взъерошенного чудовища, Зютек орал благим матом. Человек на крыльце тоже заорал. На крик из дома выскочили еще двое.
Сжавшись в комок, не помня себя от ужаса, Зютек повалился на землю, не переставая кричать. Трое мужчин сбежали с крыльца и пытались оттащить - кто за загривок, кто за поводок - разъяренную овчарку. Каролина изо всех сил тащила ее за голову. Откуда-то появилась еще одна собака и активно подключилась к свалке.
- Быстро! - сказала Яночка, наблюдавшая непонятную сцену из-за угла дома. - Не услышат!
- Что там произошло? - допытывался Ра-фал, бегом возвращаясь к окну. - И Хабр подключился.
- Значит, правильно. Не теряй времени! Теперь не было необходимости соблюдать тишину. Рафал поднапрягся, нажал покрепче, и окно со звоном распахнулось. Яночка в мгновение ока забралась в дом.
- Павлик! - громко позвала она в темноте. Павлик в соседней комнате расслышал голос сестры, несмотря на оглушительный шум, доносившийся снаружи. К этому времени ноги он успел уже освободить, с руками было сложнее.
- Я здесь! - хриплым голосом откликнулся он. - Помоги мне!
Идя на голос, Яночка в темноте отыскала дверь и, распахнув ее, увидела на диване связанного брата с перочинным ножичком в руке. Расспрашивать не было времени. Тремя быстрыми, четкими движениями девочка закончила начатое братом дело, и вот они уже выскочили в распахнутое окно.
А у калитки все еще продолжалось столпотворение, в которое Хабр внес свой немалый вклад. Возможно, он бы сохранил нейтралитет, если бы Кара была кобелем. Но Кара была сукой, и извечный инстинкт повелел Хабру прийти ей на помощь, тем более что боролась овчарка с человеком, который был и его врагом. Более того, врагом номер один, ведь это именно он напал на его хозяина, который теперь подвергается смертельной опасности. И все эти люди, бросившиеся ему на помощь, нападавшие на очаровательную суку, тоже были давними врагами Хабра. Кроме девочки, хозяйки суки, это Хабр понял сразу. Ведь она же не причиняет ей вреда.
И Хабр самоотверженно бросился на помощь Каре.
Получавший один за другим мощные удары железным намордником, Зютек орал не своим голосом, три его сообщника бестолково метались вокруг и тоже орали. Теперь они боялись приблизиться к овчарке, получив от нее несколько весьма чувствительных ударов лапами и намордником, тем более что собака внезапно раздвоилась и даже поблескивала страшными оскаленными зубами, невзирая на намордник. Каролина тоже кричала и плакала. Один Хабр действовал молча.
Файксат отскочил на порядочное расстояние и оттуда пытался криком отпугнуть овчарку. Очкарик помчался за дом в поисках какой-нибудь подходящей дубинки, Баранский изо всех сил замахнулся ногой, целясь в бок овчарке, но ударить не успел. На его щиколотке сомкнулись острые белые зубы. Не удержав равновесия, Баранский повалился на землю рядом с Зютеком, чем немедленно воспользовалась Кара. Хабр выпустил щиколотку из пасти, и Кара двинула подкинутого ей нового врага намордником в ухо.
Каролине удалось наконец ухватить вьющийся по земле поводок. Рядом с ней материализовался из темноты Стефек и шепнул:
- Смываемся! Оттащи ее! Быстро! Мальчик с огромным, прямо-таки космическим восторгом наблюдал заваренную им кашу. Теперь уж Яночка останется довольна, врагу досталось на орехи! А потом он подумал о том, что теперь будет, и пришел в ужас. Тем более что совершенно не представлял, что же теперь будет. И вообще, не так уж хорошо придумал. Во-первых, ему не поручали разорвать Зютека в клочья. Это раз. Во-вторых, все эти мужики во дворе могли сделать что-нибудь плохое Каре. Это два. А главное, они могли обидеть Каролинку. И что подумает Каролинка о нем, ведь он даже не пришел ей на помощь, вообще остался где-то в стороне? Ладно, потом объяснит, что он не имел права попадаться на глаза Зютеку. Вот если бы он мог как-то изменить внешность...
В этой сложной ситуации появление Хабра Стефек воспринял как поистине дар Божий. Значит, Павлик и Яночка где-то рядом. Значит, все правильно. Яночка! При мысли о ней все сомнения отлетели прочь, и он уже знал, что надо делать. Вот и приказал Каролине:
- Смываемся! Быстро!
***
А спрятавшиеся за углом дома с восторгом и недоумением наблюдали сцену нападения огромной овчарки на их противника.
- Чтоб мне лопнуть! Такого еще не видел! Откуда взялась эта собака? восклицал Павлик.
- Все здорово, но давайте сматываться, пока они заняты! - нервничал Рафал.
- Кажется мне, это они - Кара и Каролина, - говорила Яночка, пытаясь разглядеть что-то в мечущемся клубке у калитки... - Да, вон Стефек! Молодец, это он организовал! Надо их прихватить. Свистни!
Зютек, как заведенный, истошным голосом звал на помощь. Баранский, стараясь руками прикрыть голову от ударов намордником, орал своим сообщникам, чтобы принесли воды и облили этих бешеных собак. Каролина, оттаскивая овчарку, с плачем уверяла, что ее собака не бешеная. Сообщники куда-то делись возможно, кинулись за водой и оружием.
Павлик громко свистнул. Хабр немедленно кинулся к нему. Кара продолжала упорствовать, не желая так просто оставить врагов, Каролине с большим трудом удалось ее немного оттащить, вцепившись в ошейник. Возможно, овчарка решила, что выполнила свой долг, оба врага повержены, потому что вдруг неожиданно легко позволила себя увести. И даже удовлетворенно помахала хвостом, очень довольная собой.
Кара с Каролиной и Стефек опять перебежали на другую сторону улицы, туда же примчались своим кружным путем и Яночка с Павликом и Рафалом.
Стефек счел нужным взять на себя церемонию знакомства.
- Познакомьтесь, это Каролина, - сказал он. - Та самая, о которой я вам говорил. - А это Кара. Та самая... Свирепая овчарка.
Павлик в первую очередь занялся совершенно очаровавшей его свирепой овчаркой, которая, как ни странно, вела себя совсем не свирепо. Возможно, просто не обращала внимания на людей, всецело занятая знакомством с Хабром.
Наглядевшись на овчарку, Павлик перевел глаза на ее хозяйку - и все! Был сражен на месте. Прекрасные черные глаза, в которых еще не просохли недавние слезы, глянули ему прямо в сердце. Собирался ведь ей что-то сказать - но забыл, все слова вылетели из головы, и он только молча пялился с чрезвычайно глупым выражением лица на небесное создание.
Яночка не сразу заметила впечатление, произведенное их новой знакомой на брата. Она занята была тем, что осматривала по очереди собак, чтобы убедиться - они не пострадали в схватке. Вроде бы не пострадали. Теперь можно и приступить к выяснению случившегося. Сначала брат.
- Хабр примчался и сообщил, что тебе угрожает опасность. Что у тебя там произошло?
С трудом оторвавшись от созерцания новой знакомой, проглотив неизвестно откуда взявшийся ком в горле, Павлик ответил как можно небрежнее:
- Да ничего особенного. Хотели меня прикончить, потому что я знал слишком много. И ждали только Зютека, послали его за иглами в аптеку.
Прекрасные черные глаза в момент просохли от слез, зато засияли огнем удивления и даже где-то восхищения. Павлик пожалел, что его не подвергли страшным пыткам, что ему не пришлось вступить в рукопашную с превосходящими силами противника. Связали его, оглушили - большое дело! Хоть бы на пол бросили в сыром подвале! Так нет же, кретины, уложили в теплой комнате на мягком диване!
Рафал настойчиво добивался разъяснений по поводу схватки у калитки, но Стефек, беспокойно оглядываясь, предложил поскорей удалиться отсюда, пока те не явились с оружием и пока Зютек не увидел его. О своих заслугах он, Стефек, еще успеет поведать.
- Парень прав, сматываемся отсюда, по дороге выясним остальное, распорядился Рафал, с удивлением и недоверием поглядывая на эту компанию сопляков, только что провернувших невероятную операцию.
Очень непросто было разместить в малолитражке пять человек и двух собак, но в конце концов удалось затолкать всех. Рядом с водителем на переднем сиденье поместилась Каролина с Карой, причем Кара всю дорогу пыталась содрать намордник с помощью ручки переключения скоростей. Троица на заднем сиденье равномерно приняла на себя тяжесть Хабра. И Стефеку очень мешал рассказывать о своих подвигах хвост собаки, то и дело попадавший ему в рот.
Надо сказать, мальчик честно отметил заслуги Каролины и Кары. Кары, разумеется, в первую очередь.
- Если бы не она, не знаю, как бы вообще справился с Зютеком. Даже если бы я бросился на него у калитки, что я мог ему сделать голыми руками?
- А я тем временем наверняка расстался бы с жизнью, - немного выспренне заявил Павлик, вдохновленный присутствием Каролины. - Или, на худой конец, с разумом.
- О разуме ты ничего не говорил, - удивилась сестра. - В чем дело?
- Глупая история, - ответил брат. - Потом тебе расскажу.