- А ты смогла бы разыскать ту женщину? Яночка не знала, что ответить. Женщина незнакомая, даже фамилия ее неизвестна. С другой стороны, на конвертах есть адреса, среди них может оказаться и адрес ее умершей тетки, так что в принципе шансы были. Вот только не было ни малейшего желания отдавать ей обратно эти чудесные марки. Возвратить их человеку, который решил от них избавиться?!
- А что? - осторожно поинтересовалась Яночка. - Ты хочешь ей вернуть марки?
- Я полагаю, - важно ответил дедушка, - что она в любом случае должна знать, какую ценность они представляют. Возможно, мы бы их у нее приобрели.
- За полцены! - выкрикнул Павлик. - Больше ей не дадим, не стоит она того!
- Возможно, ты и прав, - неуверенно согласился дедушка. - Возможно, и прав.
- А еще лучше поменяться, - предложила внучка. - За марки мы можем отдать ей один из наших алжирских аметистов.
- Здорово! - обрадовался Павлик. - Это ты хорошо придумала. Аместиста нам не жалко, у нас их полно. Только не очень большой.
Дедушка подумал и согласился на аметист. Камень драгоценный, такая замена не в ущерб покупателю, честная замена, а аметисты дети привезли из Алжира, куда ездили с матерью проведать работающего там по контракту отца и случайно обнаружили сокровища (о чем подробно написано в романе "Сокровища"). Аметисты вполне можно считать подарком судьбы, которой немного помог Павлик, взорвав старую каменоломню, но это обстоятельство лишь подтверждало права детей на драгоценные камни, ведь мальчик в их добычу вложил и свой труд. Пригоршни две камней дети привезли с собой в Польшу, значит, имели право распоряжаться ими по своему усмотрению.
- Не так-то это просто, - сказала осмотрительная Яночка. - Конечно, раз ты просишь, дедушка, мы постараемся, но при одном условии.
Дедушка, проявив решительность в главном вопросе, меж тем целиком занялся любимым делом, извлекая пинцетом из кляссера марки и рассматривая их сквозь лупу.
- При каком условии? - рассеянно поинтересовался он.
- При условии, что ты нам кое о чем расскажешь, нам надо знать.
- Второй тип, - пробормотал дедушка, откладывая марку в сторону, и потянулся за следующей. - Говори, говори, я слушаю.
- Тебе не слушать надо, а говорить! - нетерпеливо заметил внук.
Яночка же, не теряя терпения, спокойно сказала:
- Мы хотим знать, как зовут пана Медянко.
Случайно, не Бонифаций?
- Бонифаций? - удивился дедушка. - С чего вы вдруг взяли? Никакой он не Бонифаций, а Шимон.
- И еще скажи, есть ли телефон у Файксата, - не выдержал Павлик.
- Не знаю, я ему никогда не звонил, - неохотно ответил дедушка, но вдруг до него дошел смысл расспросов. Он отложил марки и повернулся к внукам, не выпуская лупы из рук. - Минутку, откуда вам известны эти фамилии? Такое неподходящее знакомство... Что значат ваши расспросы?
- Насчет фамилий... - начал было Павлик, не зная, что сказать, но его перебила более сообразительная сестра:
- Дедуля, а почему ты сказал - "тип второй"? Что это значит?
У дедушки моментально вылетели из головы все подозрительные фамилии.
- Об этом свидетельствует надпись на марке, - охотно пояснил он. Посмотри-ка через лупу, вот, возьми. Видишь? Написано Zeitung, что значит газета. У первого типа этих марок буква i немного кривая, а у типа два прямая.
- Вижу, - подтвердила девочка. - И в самом деле, прямая. Голубая марка, номинал ноль шестьдесят кр. Крон?
- Да, 0,6 кроны, или шестьдесят крейцеров. Павлик понял, какую политику ведет сестра, и поспешил ей на помощь.
- Забыл я, почему их так мало, - сказал он озабоченно. - Ведь вроде бы марка обычная, печаталась большими тиражами.
- Потому что эти марки наклеивались на бандероли - узкие полоски бумаги, которыми перехватывались газеты. Видишь, само название марки говорит об этом. Получатель газеты раздирал бандерольку, чтобы развернуть газету, а бумага бандерольки легче всего разрывалась как раз на марке. Ненужная бумажка с разорванной маркой, разумеется, выбрасывалась. Тогда, под конец минувшего века, коллекционирование марок еще не было явлением повсеместным, вот так и получилось, что основная масса этих марок погибла. Уцелели главным образом те, которые остались на бандеролях непрочитанных газет, ну и если случайно бандеролька разрывалась в другом месте. И лишь в крайне редких случаях с полученной газеты осторожно сдвигали бумажный поясок и опять же осторожненько отклеивали с него марку, стараясь ее не повредить. Так поступали редкие в то время филателисты, и благодаря им-то до нас и дошли эти марки. Поняли, дети? Вскрывая полученное письмо, мы в большинстве случаев не повреждаем марку, а сдирая с газеты бандероль, как правило, разрываем ее.
- Поняли, поняли, - заверила дедушку Яночка, продолжая разглядывать сквозь лупу редкую газетную марку. - Вот эта целехонькая.
Потом девочка передала лупу брату, чтобы тот тоже полюбовался на целехонькую марку и прямое "и" с точкой. А дедушка с удовлетворением приговаривал:
- Да, очень аккуратно отклеена марка, спасибо тому неизвестному собирателю. Редкий экземпляр. Позже я его изучу подробнее.
- Дедуля, а почему пан Медянко - неподходящее знакомство? - вежливо поинтересовалась внучка.
- Потому что это аферист, мошенник! - сердито ответил дедушка. - Называет себя благородным именем филателиста, а на самом деле просто мошенник! Вечно занят какими-то грязными махинациями, нет ни одной аферы, в которую он... Постойте, а почему вы меня о нем расспрашиваете? - насторожился дедушка. - Что вы о нем знаете?
- Дедуля, а как с чистыми? - применил испытанное средство Павлик. - Как обстоит дело с чистыми? Их много сохранилось?
Отвлекающий маневр подействовал безотказно. Любимое хобби заставило старого джентльмена забыть обо всех мошенниках мира.
- Чистых сохранилось раза в два меньше, чем гашеных, - вздохнул он. - Но известны целые блоки, например, шесть штук не отделенных друг от друга марок. Одним куском! Но таких очень мало, мне известны всего три случая. Это уже настоящее сокровище.
- Хорошо, а пан Файксат тоже аферист?
- Тоже, но несколько иного рода. Личность крайне подозрительная, вроде бы мелкий мошенник, но я боюсь... Дети! Что за расспросы? Что все это значит? Почему вы интересуетесь этими людьми? Что у вас может быть с ними общего?
- Ничего, - ответила Яночка. - Просто мы хотим знать, нужно ли эти марки отрезать или лучше оставить их вместе с конвертом? И надо ли отклеивать или желательно сохранить вместе со штемпелем?
На сей раз уловка не подействовала. Дедушка вместе со стулом отодвинулся от стола, чтобы марки больше не отвлекали его, и испытующе взглянул на внуков.
- Мои дорогие, не такой уж я склеротик, как вы считаете. Мне весьма не по сердцу тот интерес, который вы проявляете к людям типа Медянке или Файксата. Я желал бы знать, как и почему вы с ними столкнулись. И я рассчитываю на честный ответ.
- Да не сталкивались мы с ними! - честно ответил Павлик. - Мы их в глаза не видели.
- Тогда почему же расспрашиваете о них? - Именно потому и расспрашиваем, что не знаем, - невинно пояснила Яночка. - Но слышали, вот и хотим знать.
- Что вы слышали и от кого? - допрашивал сурово дедушка.
- Ничего особенного. Что есть такие и интересуются марками. Каждый отдельно.
Павлик счел нужным пояснить высказывание сестры:
- То есть мы не знаем, занимаются ли они марками каждый отдельно, просто мы слышали о них каждый отдельно.
- И очень хорошо сделаете, если этим и ограничитесь, - так же сурово сказал дедушка. Яночка возмутилась:
- Почему мы должны ограничиваться? А если мы желаем прояснить темное дело, вывести на чистую воду этих аферистов? Что в этом плохого? Всем честным филателистам пойдет только на пользу, а ты прекрасно знаешь, что родители нам разрешают...