— Ну как, все в порядке, красавица? Вам получше?
— Вы не даете мне возможности хоть что-нибудь почувствовать самой, — отозвалась Эва. — Терри, где моя мама?
Ринг отвернулся. В вертящихся кухонных дверях появился Вей с огромным подносом на голове. Он держал его как Атлант.
— Я не знаю.
— Но вы же говорили…
Он снова повернулся к ней, взял ее за руку, рассеянно ощупывая ее пальцы.
— Я должен был пустить им пыль в глаза. И приободрить вас, детка. Сказать вам хоть что-нибудь. Я подумал, а вдруг старик на это клюнет. Так, небольшой обман, не более того.
— Выходит, вы не знаете! — воскликнула Эва. — И никто ничего не знает!
— Успокойтесь, Эва. Не думайте об этом. Вспомните, что говорил ваш старик. Он был прав. Забудьте. Все наладится.
Вей поставил перед ними огромную супницу.
— Ван-тан, — пояснил он и удалился, шаркнув ногой. Это был китайский бульон с аппетитными клецками и кусками вареной свинины, плававшими в нем словно щепки в реке. Запах показался им очень вкусным.
— Ага, — произнес Терри и потер руки. — Дайте-ка мне вашу тарелку, детка. Это китайские кныши. Знаете, что такое кныши? Я покупал их у старого Финкельштейна, когда мальчишкой продавал газеты на Черри-стрит. У него была маленькая тележка, и он толкал ее перед собой…
Эллери успела надоесть нескончаемая болтовня Терри, а Эва не могла сосредоточиться и как следует обдумать случившееся. Она лишь улыбалась и односложно отвечала Терри. Когда Эллери доедал суп, ему внезапно пришло в голову, что, несмотря на грубоватую речь, пересыпанную жаргонными словечками, и оставляющие желать лучшего манеры, Терри Ринг — на редкость умный и чуткий молодой человек. К тому же он скрытен, и догадаться, о чем он думает, просто невозможно.
— Суп очень вкусный, — заявил Квин-младший. — Извините меня, Терри, за то, я прервал ваш рассказ, но, по-моему, вы ищете наугад.
— А, вы еще здесь? — сразу помрачнел Терри.
— Что же мне делать? — с горечью спросила Эва. — Вы правы, мистер Квин. Не стоит притворяться, будто мы теперь вне опасности.
— Попробуйте яичный рулет, — предложил Терри.
— Благодарю вас, Терри, вы очень милый, но все это бесполезно. Я по уши в грязи, и вы это сами понимаете.
Терри поглядел на Эллери:
— Ну уж вы-то изучили вашего старика, за столько лет. Как по-вашему, что он намерен делать?
— Искать пропавшую половинку ножниц. Эва, вы уверены, что она вам не попадалась?
— Абсолютно уверена.
— Ее не было в спальне, — выпалил Терри. — Убийца мисс Лейт прихватил с собой вторую половинку ножниц. И вашему старику это известно. Его люди буквально пропылесосили весь дом снаружи и изнутри. Подвал, нижний этаж, сад. Да они там ни пылинки не оставили.
Эллери покачал головой:
— Хотел бы я знать, чем нам дальше заняться. Но, увы, теряюсь в догадках. И никакой гипотезы у меня нет. Впервые сталкиваюсь со столь замысловатым делом — на вид такое сочное, с массой подробностей, а приглядишься, и ухватиться не за что.
— Меня радует лишь одно, — заявила Эва, отщипнув кусочек рулета. — Мама никак не могла это сделать. Ведь дверь в спальню была заперта на задвижку.
— Ладно, давайте хоть немного передохнем. Пока папа не узнает о запертой двери, все будет в порядке.
— А как это ему удастся узнать? Разве что кто-то из нас проговорится, — нахмурился Терри. — Впрочем, есть один тип, который способен нас заложить.
— Кто же? — спросила Эва и сразу покраснела, догадавшись, кого он имел в виду.
— Парень, который подарил вам этот брюлик. Ваш доктор Скотт. И какого черта вы в него влюбились? Лучше съешьте чоп-суй.
— Я не желаю, чтобы вы говорили о Дике таким тоном. Он сейчас очень расстроен, да и как ему не расстраиваться? Разве ему легко, когда его невесту вот-вот обвинят в убийстве и арестуют.
— Но ведь и вам не легко. Послушайте, детка, он — трус и ничтожество. Выдайте ему увольнительные документы.
— Прошу вас, не забывайтесь.
— Я позволю себе прервать эту романтическую интерлюдию, — вмешался в разговор Эллери. Он отложил в сторону палочки, которыми тщетно пытался подцепить креветки из чоп-суя, и взял вилку. — Кажется, я что-то придумал.
— Что?! — одновременно воскликнули Терри и Эва.
Эллери вытер губы бумажной салфеткой.
— Эва, где вы стояли, когда ваш друг Терри подошел к двери, ведущей наверх, в мансарду, и обнаружил, что она заперта?
Терри прищурился:
— А какая, собственно, разница?
— Возможно, самая что ни на есть принципиальная. Так где, Эва?
Она посмотрела сначала на Эллери, потом на Терри.
— По-моему, я стояла тогда у письменного стола Карен. И наблюдала. А почему вы об этом спросили?
— Да, верно, — поддержал ее Терри. — Почему?
— Вы видели задвижку до того, как он приблизился к двери?
— Нет. Ее скрывала японская ширма. Я объяснила Терри, где находится дверь, и он отодвинул ширму.
— Значит, он загораживал от вас дверь? И вы увидели задвижку, лишь когда он отошел?
— Я ее вообще не видела. Просто он сказал мне…
— Эй, подождите минуточку, — вмешался в разговор Терри. — Куда это вы клоните, Квин?
Эллери откинулся на спинку стула.