Она прикрыла рот ладошкой и уставилась на пол широко раскрытыми глазами. Ее всю затрясло. Казалось, она сейчас зарыдает, но слез пока не было.
- Присядьте, Полли. - Я показал ей на кресло напротив стола.
Она кивнула, села, продолжая сжимать в руках сумочку. Ноги были крепко сжаты, как у девственницы во время первого свидания. Она даже дрожала, как дрожат девственницы.
Я сел за стол и показал ей на лампу, которую все же хотел зажечь. Она уже не возражала. Я включил лампу, она горела не ярко, образовав круг на столе и тускло освещая комнату.
Она еще раз осмотрела комнату.
- Это кровать Мерфи?
- Вы первая, кто ее узнал.
Она недовольно взглянула на меня, постепенно успокаиваясь.
- Что это значит?
- Это грубое замечание, забудьте о нем.
- Хорошо. Вы... вам не интересно, почему я здесь?
Я пожал плечами.
- Наверное, мне следовало удивиться, но я плохо себя чувствую. Может, завтра я об этом и подумаю, если, конечно, вы сами сейчас не объясните.
Я пытался быть ироничным, но ничего не выходило.
- Мне жаль, что вы себя плохо чувствуете, - сказала Полли.
- Дружки вашего бывшего мужа избили меня несколько дней назад.
- Дружки моего бывшего мужа?
- Да. Он ведь работал в полиции Восточного Чикаго, не так ли?
- Да... Ну и что?
- Вы развелись с ним пару месяцев назад. Это был не скандальный развод?
Она вопросительно посмотрела на меня. Мне нравился ее рот.
- Поставлю вопрос иначе: вы расстались друзьями или нет?
Она пожала плечами.
- Наверное.
- Вы встречались с ним... когда работали в отеле "Костур"?
Она снова кивнула, потом спохватилась.
- А я-то думала, что вы плохо себя чувствуете.
- Такая хорошенькая девушка придает мне силы. Я действительно чувствую себя гораздо лучше. И никак не могу понять, что же вы здесь делаете?
Она мрачно уставилась на круг света от лампы на столе.
- Я об этом тоже думаю. Эта игра начинала надоедать.
- Если вы не знаете, почему оказались здесь, то лучше вам уйти. Я не хочу, чтобы вас видели здесь.
- Почему? - удивилась она.
- Я и так почти вляпался в это дело. Если мне повезет, то, когда начнут вынюхивать копы и пресса, меня, может, не будут трогать. А с вами я окажусь полностью в дерьме.
Она оперлась на локоть, подперев лоб ладонью. Это делало ее похожей на ребенка, который в первый раз столкнулся со смертью. Потом наконец сказала:
- Тогда я пойду.
Но она продолжала сидеть, похожая на волшебного эльфа.
- Послушайте, Полли. Фрэнк Нитти мне советовал Держаться по возможности в стороне от этого дела. Несмотря на это я все равно сегодня был там, у входа в "Байограф". Мне пора исчезнуть из "Мелодрамы на Манхэттене".
Полли закрыла глаза и постаралась выдавить большую слезу, которая медленно потекла по щеке, пробежалась по губам и подбородку, оставляя блестящую дорожку. Наконец слеза шлепнулась на стол, как одинокая капля дождя.
- Клянусь, я ничего не знала, - вымолвила Полли, вытирая лицо.
- О чем вы ничего не знали?
- Что его убьют.
- А что вы думали, они станут с ним делать?
- Я ничего не думала. Я даже не знала, что он Диллинджер!
- А он действительно был Диллинджером?
Она подняла голову и удивленно посмотрела на меня, пытаясь понять, что я еще задумал.
- Что?..
- Он был Диллинджером?
Глаза ее раскрылись еще шире, как у актрис немого кино.
- Ну, так говорили...