- В ванной, - ответила я.
Минут двадцать мы занимались приведением друг друга в относительно божеский вид, потом подравнивали волосы, затем Анька заявила, что отправляется в магазин за краской для волос, прихватила вырванный ею же у меня клок, взяла свою сумку и сказала, чтобы я выпустила папашку минут через десять после ее ухода.
- Пусть отправляется назад на свою дачу. Он нам здесь будет только мешать.
Я была полностью согласна с Анькой. Вот только как его выставить? У меня ведь нет Анькиных талантов.
Она ушла, я закрыла за нею дверь, убрала коньяк и стаканы в тумбочку и отправилась снимать швабру.
При виде меня родитель открыл рот, не выдал ни звука и снова закрыл. Костик тоже молчал, потом быстро побежал в большую комнату. По звуку я слышала, что он проверяет шкаф.
- Она ушла? - уточнил он у меня.
Я кивнула.
- Кто ушел? - тут же встрял родитель.
- Неважно, - устало ответила я. - И ты уезжай, папа.
Родитель наконец собрался с силами и завопил. Его крик был прерван звонком сотового телефона, валявшегося на тумбочке в прихожей, где мы и стояли в тот момент. Мы все втроем опешили. Я еще не привыкла к этой новомодной игрушке и не сразу поняла, что это меня. Отец вообще смотрел на трубку, как на девятое чудо света, если считать "Тойоту" восьмым. Первым очнулся Костик, взял трубку в руки и нажал на верхнюю слева кнопочку - как нас учила тетя Аня.
Это как раз была она - Анька не запомнила мой городской номер, он вообще сложный, не то что сотовый.
- У парадной - автобус с лицами в камуфляже. ОМОН или не ОМОН, понять не могу. Кого тут у вас могут брать?
- Не знаю, - сказала я в полной уверенности, что меня появление этих молодцев волновать не должно никоим образом. Это, наверное, к черным (в смысле лицам кавказской национальности) со второго этажа. Они там купили две соседние квартиры - по стоякам Артура и Лехи, вселились всем аулом, по утрам отбывают куда-то (на рынки, как я предполагаю) тоже на автобусе. Но с соседями очень вежливы, особо не шумят, стараются не привлекать к себе внимания. Зачем следить там, где живут?
Я уточнила у Аньки, когда она намерена возвращаться.
- Скоро, - ответила Поликарпова и отключила связь.
- Откуда у тебя деньги на такой телефон?! - заорал папашка. - Ты знаешь, сколько он стоит?!
Он не успел в очередной раз поразглагольствовать о буржуях и капиталистах, обдирающих трудовой народ. К нам стали ломиться в дверь.
- Кто это? - шепотом спросил папашка, с ужасом глядя на меня. Бандиты? Воры? Звони в милицию!
- Возможно, это и есть милиция, - ответила я, пытаясь соображать побыстрее.
Какого черта? Кто мог сюда прислать молодцев в камуфляже? ОМОНу у меня явно делать нечего. Процентов девяносто, что не они. Из тех лиц, с которыми мне пришлось столкнуться в последнее время, с властями вроде дружить не должен никто. А вообще-то... Вполне могут дружить. Власти работают на них. За твердую валюту, а не постыдную зарплату от государства. А могут быть и переодетые бандиты. Нет, в любом случае это - бандиты. Главное - кто их послал? И что им от меня надо?!
Я быстро сунула сотовый телефон Костику в шорты, он тут же прикрыл его сверху футболкой. Папашка бормотал себе под нос что-то несвязное.
- Телефон тети Ани помнишь? - шепнула я сыну.
Он кивнул.
В этот момент дверь с грохотом рухнула в мою небольшую прихожую, в квартиру ввалились громилы в камуфляже и черных шапочках с прорезями, вооруженные до зубов. С их губ уже был готов сорваться воинственный клич, но тут они увидели нас троих - папашку в старых джинсах и застиранной футболке, меня с фингалом и царапинами на лице и прижимавшегося ко мне испуганного ребенка.
Молодцы застыли на местах, переглянулись. С лестницы на них напирали другие. Те тоже постарались протиснуться в мою прихожую, и вскоре их собралось здесь человек десять. До сих пор не понимаю, как все уместились. Они молча разглядывали нас. Мы - их.
Первым пришел в себя мой родитель - и потребовал у них документы. Документов, как и я предполагала, у молодцев не было. Или они не желали их предъявлять. Я специально посмотрела на их форму - и не заметила никаких нашивок.
Родитель уже завелся не на шутку и заявил, что сейчас же позвонит в милицию, КГБ, губернатору, какому-то там депутату, за которого он голосовал, Зюганову и еще нескольким лицам, о которых я слышала впервые. Молодцы проснулись.
- Э, папаша! Потише! - выдал один.
Но мой родитель уже разглагольствовал о совершенно неприемлемом выполнении милицией своих функций, коррумпированных правоохранительных органах, бандитах, купленных прокурорах, судьях и о ком-то там еще. Цитаты из прессы и телерепортажей со ссылками на первоисточник сыпались одна за другой. "Отцу бы на митингах выступать", - подумала я. Молодцы в большом удивлении слушали говорливого пенсионера, только изредка стараясь умерить его пыл. Но отец говорил с душой... Пропал, пропал в нем политический агитатор...
- Что здесь происходит?! - внезапно раздался уверенный командирский голос с лестницы, сквозь ряды молодцев в камуфляже протиснулся мужчина в летнем костюме, без маски и уставился на нас троих. Отец секунд на тридцать замолк, а затем завелся по новой.
Мужчина в костюме послушал пару минут, потом рявкнул командирским голосом:
- Молчать!
Папашка внезапно заткнулся, уставился на мужчину, словно впервые его заметил, потом обвел глазами молодцев - и стал оседать по стеночке. Я с трудом успела его подхватить, но удержать родителя было сложно, и я взвизгнула:
- Да помогите же хоть кто-нибудь!
Два ближайших молодца бросились ко мне, подхватили папашку, отнесли на диван в большой комнате и уложили.
Мужчина в костюме тем временем отдавал распоряжения. Я не слушала, пытаясь привести папашку в чувство, но он плохо реагировал даже на нашатырь, что-то бормоча себе под нос на этот раз про светлое будущее и победу коммунистических идей. Молодцы стояли рядом, как два истукана. Шапочки-маски, правда, сняли и время от времени утирали ими струившийся пот - форма-то у них явно не по летней жаркой погоде. Костик забился в кресло. Затем я услышала топот ног, спускающихся по лестнице, - остальные непрошеные гости отбывали.
В комнату вошел мужчина в костюме, обвел глазами предметы мебели, задержавшись на моем рабочем столе, и остановил взгляд на мне самой.
- Вы бы хоть представились, - устало сказала я, хотя мне в эту минуту было уже все равно, кто он. Мне так все надоело. Драка с Анькой, пререкания с отцом, эти молодцы... А если прибавить сюда еще события последних дней, начиная с возвращения из Новгородской области... Как мне все это осточертело!
- Хвостов Петр Николаевич, заместитель директора охранного агентства "Сатурн".
Я уставилась на господина Хвостова большими круглыми глазами, а потом поинтересовалась, что же Петру Николаевичу понадобилось у меня в квартире.
Незваный гость устроился во втором кресле напротив Костика, с большим удивлением рассматривавшего ввалившуюся компанию. Молодцы отошли к стене и подперли ее могучими плечами.
- Возможно, произошла ошибка, - заявил Хвостов совершенно спокойным тоном. - Я должен разобраться.
- А если я сейчас милицию вызову? - устало спросила я, нюхая нашатырь мне он в эти минуты требовался не меньше, чем отцу.
- Не надо милиции... простите, как вас по имени-отчеству?
- Валерия Александровна, - представилась я.
- Давайте сами разберемся, Валерия Александровна, - продолжал Петр Николаевич. - Я уверен, что мы сможем договориться. Нас дезинформировали. Я теперь в этом почти уверен. Но должен убедиться окончательно. Мне еще отчитываться перед своим начальством. Так что давайте поможем друг другу.
В эту минуту Костик встал и направился к выходу из комнаты.
- Куда пошел ваш ребенок? - тут же резко спросил Хвостов.