Перед тем, как попрощаться, мы назначили следующую встречу на 7 часов вечера 16 ноября. Я пообещал принести с собой несколько технических отчетов и перечень тем, о которых просил русский. Он, в свою очередь, обещал принести с собой достаточно наличных денег, чтобы продемонстрировать, что его страна серьезно оценит мои усилия.
В 7 часов вечера 16 ноября я стоял на углу автомобильной парковки и ждал прибытия Валентина Ревина. Во время ожидания я принялся размышлять о личности Ревина. Его страна, дала ему хорошее образование и подготовку. Он, безусловно, был приятным человеком, что я отметил ещё с самой нашей первой беседы. Хотя мне не доставляло удовольствия то давление, которое он оказывал на меня в ходе некоторых наших встреч, особенно последней, я должен был отдать ему должное за те усилия, которые он посвящал моей вербовке, и я думаю, что ему действительно нравилось находиться в моей компании. Он расширял свои представления об Америке, её народе в целом и простых гражданах этой страны.
Однажды он сказал мне, что его жена Александра любит футбол и играет в команде посольства против команды советского представительства в ООН. Она с нетерпением ожидала весеннего матча и того дня или двух, которые они проведут в связи с этим в Нью Йорке, который ей очень нравился. Ревин тоже любил Нью Йорк и ему нравилось ездить туда при любой возможности. Он рассказывал мне, что в особенности он любит магазины, где продается всякая всячина типа различных радиоприемников, а также импортных вещей, таких как ножи, бинокли и часы, которые можно купить по очень приемлемым ценам. Он сказал, что послал своим родителям транзисторный приемник, который он купил в одном из таких магазинов. Ему очень нравилась эта его вторая командировка в США. Он уже провел в этой стране несколько лет, и я чувствовал, что он стал лучше понимать наш образ жизни. Конечно, я не знал, согласился ли бы он провести в нашей стране оставшуюся часть его жизни.
Но мысль о том, чтобы помочь ему прийти к этому решению у меня возникла. Возможно, он и решил бы остаться здесь насовсем, если бы мне удалось втянуть его в такую ситуацию, при которой ему было бы затруднительно возвращаться в СССР. Никто из сотрудников ФБР не планировал ничего подобного. Имелось в виду провести с ним игру таким образом, чтобы узнать как можно больше о формах и методах работы советской разведки. И все таки я начал действовать с прицелом на подготовку условий для его перехода на нашу сторону.
В это время объект моей заинтересованности показался из-за стоящих машин. Возможно, он стоял там некоторое время, пока я пребывал в состоянии раздумья.
Подойдя ко мне с поднятым воротником пальто, он протянул мне руку, полусогнув её в локте, как он делал обычно. Он никогда не протягивал для рукопожатия вытянутую руку, а держал её близко к корпусу, будто ожидая броска, как в восточном единоборстве дзюдо. При рукопожатии он слегка наклонился ко мне и мы обменялись негромкими приветствиями. Он сказал, что в этот вечер нам лучше пойти в другой ресторан. При этом он предложил отправиться туда в моем автомобиле, добавив, что уже в машине покажет туда дорогу. Как обычно, оказавшись в машине, первое, что Ревин сделал, это значительно увеличил громкость звука приемника. Раньше мне приходила в голову мысль о том, чтобы установить звукозаписывающий аппарат под приборной панелью, но затем я пришел к выводу, что это очень рискованно.
Мы прибыли в ресторан отеля "Уэйгэн Инн", где раньше уже однажды были. Ревин считал его очень подходящим местом для встреч. Внутри он был слабо освещен и находился в отдалении от основной части Вашингтона.
Устав от вождения, я спросил: - Почему бы нам не встречаться в городе, чтобы тебе не приходилось так далеко ехать?
- Так нужно, для того, чтобы обеспечить безопасность, - произнес он авторитарным тоном. - ФБР и другие полицейские службы контролируют все остальные части города.
Он добавил, что нам следует сократить длительность встреч, чтобы уверенно гарантировать мою безопасность.
- Почему ты все время беспокоишься только обо мне, Вал? Тебя ведь тоже могут ожидать неприятности, не так ли? Например тебя могут объявить "персоной нон грата" .
- Конечно, если бы меня объявили "персоной нон грата", это было бы весьма неприятно, особенно по возвращении в Москву. Но ты мой друг, и твоя безопасность заботит меня больше, чем моя собственная. Поэтому в первую очередь я хотел бы обусловить с тобой некоторые сигналы опасности. Да, кстати, ты принес мне те документы, что обещал в прошлый раз?
- Да, - сказал я и принялся вытаскивать их из кармана моего пальто.
- Нет, нет! Не вытаскивай их здесь, - напряженно прошептал он.
Он сделал мне выговор даже за то, что я принес их с собой в ресторан.
- Никогда не бери такие материалы с собой. Это очень опасно для нас обоих. Но, особенно это опасно для тебя.
Несколько успокоившись, он произнес голосом едва громче шепота.
- А теперь о сигналах опасности. Если через короткий промежуток времени нам предстоит встреча, и кто-то из нас двоих заметил человека, который ведет наблюдение, или что-то похожее на подготовленную для нас засаду, или просто выглядит неестественно - он должен воспользоваться этим сигналом. При этом нет необходимости ничего произносить словами.
Он поднял руку к галстуку и поправил его узел. - Это все, что тебе следует сделать - просто поправить узел галстука и возвратиться домой или к себе в офис. Я сам позднее позвоню тебе и назначу новую встречу, подыскав другое место для встречи, если возникли действительно опасные обстоятельства.
Демонстрируя чувство благодарности ему, я произнес: - Ты все продумал. Я вижу, что ты действительно беспокоишься о моей безопасности.
Он горделиво ответил: - Да, я всегда буду заботиться о тебе до тех пор, пока и ты сохраняешь лояльность мне.
- А теперь давай поговорим о другом сигнале опасности. Он будет использоваться, если что-то произошло, но не перед встречей. Например, если кто-то следит за тобой или кто-то незнакомый посещает тебя, объясняя свой визит причинами, которые имеют значение для тебя и меня . . . .
Теперь он несколько расслабился и сделал жест официантке, заказав ещё пару порций спиртного. Лично мне уже ничего не хотелось.
- Итак, Джон, вернемся к сигналам опасности. Как тебе известно, в том месте, где ты живешь, на перекрестке дорог Темпл Хиллз и Бринкли Роуд имеется дорожный знак. Он обозначает перекресток дорог и представляет собой большой черный крест на желтом фоне. Я бы хотел, чтобы ты каждый день посматривал на этот знак. Я прилеплю кусочек жевательной резинки на нижней части креста таким образом, чтобы она находилась частично на желтом поле, а частично на черном. Этот знак даст тебе знать о том, что я заметил опасность.
Я ответил: - Ясно.
- Прекрасно, тогда я продолжу. Место постановки сигнала опасности, которую выявишь ты, должно будет находиться на почтовом ящике на перекрестке дороги Пайни Брэнч Роуд и Четырнадцатой улицы в северо-западной части Вашингтона. Опуская письмо в почтовый ящик, ты прилепишь кусочек жевательной резинки на правой стороне ящика. Постарайся прилепить жевательную резинку в том месте, где сходятся голубой и красный цвет краски. Я буду смотреть на эту часть почтового ящика каждый день, и если ты поставишь там свой сигнал, я отправлюсь на место, расположение которого я тебе объясню несколько позднее. Если я помечу знаком черный крест на дорожном знаке, ты отправишься на это место в ближайшую среду или субботу.
Я снова хочу объяснить тебе этот момент. Очень важно, чтобы мы не допустили ошибки. И ты и я отправимся на это специальное место встречи в первую же среду или субботу после того дня, в который мы обнаружили знак опасности. Мы будем делать это в течение двух недель, пока не встретимся. Когда ты поедешь на это место, ты должен быть абсолютно уверен, что за тобой нет слежки, иначе последствия этого могут быть очень серьезны для нас обоих. Этим местом является вон та аптека, которая находится на противоположной стороне улицы, почти напротив нас. Войди в аптеку ровно в половине девятого вечера и жди меня там не более десяти минут. Мы коротко переговорим о ситуации и я дам тебе необходимые указания.
Вот те раз!, - подумал я. Этот парень уже продумал все детали. - Вал, - обратился я к нему. - У меня к тебе важный вопрос. Что будет, если у меня возникнут проблемы с ФБР ? Что мне нужно будет делать? Наказания за сотрудничество с вашей страной очень суровы. Скажи, что ты сможешь сделать, чтобы я не оказался в тюрьме?
Его ответ прозвучал для меня как удар молнии. - Я смогу переправить тебя в Советский Союз!
Произошла некоторая пауза, в течение которой он внимательно смотрел на меня, изучая мою ответную реакцию.
Мне следовало отвечать быстро и продуманно, иначе у него могли возникнуть подозрения. - Если учесть, что я не владею русским языком, то что я смогу делать там, чтобы заработать на жизнь?
- Джон, я уверен, что при твоих знаниях и талантах, ты наверняка сможешь быстро освоить наш язык. Ну, а о работе не беспокойся. Я позабочусь, чтобы у тебя была работа, соответствующая твоему уровню. Моя страна будет рада принять тебя. Для нас ты ведущий инженер и ученый.
- Как же я смог попасть туда?, - спросил я тихо. - Ведь если ФБР заинтересуется мной, то я не только не смогу выехать из США и отправиться туда обычными средствами транспорта, но даже не успею пересечь улицу.
- Если потребуется, то я все устрою для твоего побега.
В этот вечер Ревин был очень горд собой. Он втянул меня в свою операцию. Он успешно выполнил свою работу. Его шеф наверняка будет доволен.
Остальная часть встречи носила малозначимый характер, если не считать того факта, что он опять не принес с собой обещанных денег. - Придется немного подождать, - сказал он. - Мое правительство держит свое слово, а я говорю с тобой от имени моего правительства. Тебе заплатят и заплатят хорошо.
Затем Ревин объяснил мне методику, в соответствии с которой на следующей нашей встрече должна будет осуществлена передача документов.
- Отныне передача материалов во время обеда в ресторане исключена. Это для тебя слишком опасно.
Готовя меня к следующей встрече, он объяснил мне: - Ты подъедешь к телефонным будкам около бензоколонки Галф в торговом центре Ригс Плаза в северо-восточной части Вашингтона. Ровно в девять вечера ты должен зайти в одну из двух имеющихся там телефонных будок.
Он схематично нарисовал расположение будок. - Сделаешь вид, что звонишь по телефону, потом перейдешь через улицу и сядешь в свою автомашину. Затем около телефонной будки появлюсь я и тоже сделаю вид, что набираю телефонный номер для звонка. Ты будешь внимательно следить за моими действиями, и когда я на машине отъеду, ты последуешь на своей машине за мной. Я остановлюсь в безопасном месте и разыграю ситуацию, будто у меня случилась поломка автомашины. Ты подойдешь ко мне и, спросив, не требуется ли помощь, бросишь документы на переднее сиденье. Я специально оставлю стекло боковой дверцы немного опущенным.
Наша встреча на этом закончилась, и я высадил его на углу одной из вашингтонских улиц. Затем я отправился домой, почти не веря в то, что произошло. Но, когда на следующий день я встретился с агентами ФБР, они, видимо, не слишком удивились моему рассказу о событиях вечера накануне.
Один из них сказал: - Это их обычная методика действий в ходе перспективной и важной операции. По всей видимости, они приняли окончательное решение о твоей вербовке. Тебе следует быть очень осторожным. Они относятся к своему делу очень серьезно.
Мы обсудили новые запросы советских представителей в отношении информационных материалов. Я сказал агентам ФБР: - Я смогу достать документы, а затем мы встретимся и решим, что с ними делать перед тем, как передавать их ему.
Один из трех присутствовавших агентов заметил: - Наша лаборатория может предложить для передачи Ревину другие материалы, которые являются стопроцентной дезинформацией.
Агенты ФБР посвятили меня в тщательно разработанный ими план, в соответствии с которым мы должны были отныне проводить встречи и другие операции по связи друг с другом. Этот план превращал любые действия Ревина в некое подобие детской игры. Согласно этому плану я получил быстродействующее средство связи, которое должно было безотказно работать в любой момент в течение оставшихся десяти месяцев этой операции. До настоящего времени это средство связи остается секретным, поэтому я не могу рассказать о нём.
В то время я работал в одной из научно-исследовательских лабораторий фирмы Мельпар в качестве советника-консультанта по конструкционным материалам, исследованиям и маркетингу. По служебным делам я часто посещал военные учреждения и ведомства. Мне также доводилось принимать участие в конференциях представителей правительственных ведомств по многим техническим вопросам, включая выживание в джунглях Вьетнама, броневую защиту боевой техники и проблемы космической программы.
Это была конечно изнурительная работа, и все потому, что я не смог получить достаточно заказов для Кемпрокса. Это была моя беда. Я не очень удачно подобрал себе служащих и мне приходилось делать самому почти всю работу. Одновременно я считался командиром одного из резервных подразделений Армии, а именно 419-го химико-биологического-радиологического Центра, расположенного неподалеку от военно-воздушной базы Эндрюс.
ГЛАВА IХ
Дорогой подарок