20 января 1966 года. Как и было заранее условлено, я ждал Ревина перед магазином А в городке Оксон Хилл в штате Мэриленд. И вновь я надеялся, что Ревин на этот раз принесет деньги. Как только он вручит мне доллары, я буду уже точно знать, что он действительно считает меня своим агентом. Я увидел его стоящим около входа в магазин. Он осматривал автомобильную парковку, вглядываясь в темноту слабо освещенной площадки. Было 7 часов вечера и площадка было плотно заставлена автомашинами.
Я медленно направился к нему, держась в тени здания. Приблизившись к нему на расстояние около десяти футов, я произнес: - Привет Вал.
На какое - то мгновенье он оказался в замешательстве, но, восстановив самообладание, нервно сказал: - Я беспокоился за тебя. Я знал, что ты уже должен был подъехать, но не видел тебя.
- Ну вот я и здесь и надеюсь, что ты принес, наконец, кое-что для меня ! Я вел себя так, как будто мое терпение в отношениях с ним подходит к концу. На руке у меня были новые часы марки Омега, которые он подарил мне, а в кармане пальто - пистолет 22 калибра на случай, если дело примет какой-нибудь нежелательный оборот. Ведь ФБР не может всегда быть в нужном месте. Мне необходимо быть наготове и действовать быстро, если Ревин или его коллеги решат, что я агент спецслужб США, а не остро нуждающийся в деньгах ученый, как они до этого предполагали. Я очень хорошо знал, что жизнь вроде моей для такой страны как Советский Союз не значит ничего.
Мы с Ревиным прошли к моей машине, не произнеся ни слова. Перед тем, как сесть в мой Кадиллак, Ревин бросил последний взгляд вокруг магазинной парковки.
Пока мы ехали кружным путем в сторону южной части штата Мэриленд, чтобы сбить с толку возможных преследователей, я сказал: - Вал, на следующей неделе я собираюсь в Санто Доминго, чтобы продолжить усилия по созданию на острове небольшого химического предприятия. Я все-таки считаю, что у этой страны имеются богатые потенциальные возможности.
Он резко ответил: - Я считаю, что там весьма опасно. Тебе не следует туда ехать. По моему мнению тебе нужно оставаться здесь.
В зеркало заднего вида я следил за автомашиной, которая быстро догоняла нас. Мы были на прямом участке скоростного шоссе и двигались со скоростью шестьдесят миль в час. Автомашина сзади нас делала около девяноста миль в час. Когда она приблизилась к нам, Ревин пристально посмотрел на её огни. Свет её фар осветил внутреннее пространство моей машины и я заметил страх в глазах моего попутчика.
Автомашина быстро обогнала нас и скрылась. Во внешности и поведении Ревина явно проявилось облегчение. Радиоприемник работал на полную громкость, отопитель гнал в кабину теплый воздух, а Ревин бессильно осел на своем сидении. Он приходил в себя после испытанного им страха.
Когда мы приблизились к перекрестку дорог, он сказал: - Вон там. Заезжай туда.
И указал на маленький ресторанчик слева от дороги.
Я заехал на парковочную площадку и, когда я заглушил мотор, Ревин объявил, что сегодня вечером столик будет выбирать он. - Сегодня ты мой гость, - добавил он.
Мы вошли в ресторанчик и Ревин, вновь демонстрируя уверенность, выбрал столик, который обеспечивал некоторую уединенность.
Ужин проходил довольно ровно, однако затем Ревин приступил к делу. - Джон, я думаю, что нам пора серьезно поговорить.
- Кстати, - прервал я его, - дорожный знак на перекрестке улиц Бринкли и Темпл Хилз собираются убрать? Это тот самый знак, на котором ты планировал поставить жевательной резинкой сигнал в случае появления опасности для меня. Тебе, вероятно, следует подобрать другое место.
Слегка раздраженным тоном Ревин ответил: - Это не важно, если его уберут, мы обусловим другой сигнал. То, что я хочу сказать, значительно более важно, чем это. Сегодня я принес для тебя деньги, довольно приличная сумма, и я передам её тебе, как только мы снова окажемся в твоей машине. Но, вначале я хочу сообщить тебе о некоторых предстоящих переменах в наших отношениях.
Он зажег сигарету и внимательно посмотрел вокруг, прежде чем наклониться в мою сторону и произнести шепотом:
- Отныне мы будем встречаться вот так за обедом только для того, чтобы договориться о местах и способах передачи мне той информации, которую ты добудешь. Затем мы прекратим даже такие встречи, так как это будет безопаснее для тебя. Телефоном также не будем пользоваться, а в случае постановки сигнала опасности, наша личная встреча состоится в третий четверг каждого четного месяца перед кинотеатром Корал в восемь часов вечера. Ты усвоил?
- Да, в третий четверг каждого четного месяца, то есть в феврале, апреле, июне и так далее.
Я жадно впитывал всю сообщаемую им информацию. Ревин продолжал: Постарайся хорошенько запомнить эти условия. Не записывай их. Теперь о другом. Я хочу, чтобы ты сжег мою визитную карточку, а также визитные карточки, которые дали тебе мои коллеги. Мне также нужно, чтобы ты вернул мне шкатулку, которую тебе прислал доктор Ступарь !
Я выпрямился и коротко спросил: - Что значит тебе нужно? Я не признаю индейских подарков.
Ревин посмотрел на меня с удивлением. - Индейские подарки? Что это?
- Это, мой друг, когда дарят подарок, а затем забирают его обратно без всяких на то причин. У нас не принято забирать назад подарок. Поэтому ты не получишь шкатулку обратно.
Ревин произнес настойчиво: - Джон я хочу получить обратно только саму шкатулку, чтобы никто не смог её у тебя увидеть. Она сделана в Советском Союзе и её происхождение легко узнается. Тебе нельзя держать её у себя. Это может повлечь нежелательные последствия для нас обоих.
Я взглянул ему прямо в глаза и холодно произнес: - Шкатулку ты обратно не получишь, вот и все. Никто её у меня не увидит.
- Ну ладно, ладно, - сердито уступил он. - Но если кто-нибудь спросит тебя о ней, скажи, что ты купил её в универмаге Виктора Камкина в Вашингтоне. В этом магазине торгуют импортированными из Советского Союза высококачественными товарами. Кстати я не хочу, чтобы ты посещал его. Мы полагаем, что ФБР ведет за ним наблюдение и такие посещения для тебя небезопасны.
Ревин вновь наклонился ко мне и сказал: - А теперь снова вернемся к некоторым важным деталям нашего дела. Слушай внимательно. Я хочу, чтобы ты купил фотокамеру. Ею ты будешь фотографировать добытые тобой информационные документы. У тебя ведь нет хорошей фотокамеры, не так ли?
- Почему нет? У меня есть камеры Кодак и Минолта, которые мне очень нравятся. У Минолта небольшие размеры и её снимки очень хорошего качества.
Он вздохнул, явно разочарованный моей очевидной некомпетентностью.
- Эти камеры не подходят для такой работы. Они хороши для туристских съемок. Я хочу, чтобы ты купил фотоаппарат марки Контафлекс Супер Б. Это камера германского производства и стоит около трехсот долларов. Сумма денег, которую я передам тебе сегодня, превышает стоимость камеры. Поскольку ты инженер, то мне не придется объяснять тебе правила пользования ею. Читай инструкцию и выясняй технические подробности. Мне также хотелось бы, чтобы ты сделал много снимков своей семьи и различных других объектов, чтобы оправдать наличие этой камеры перед твоими друзьями и соседями.
Я прервал его: - Вал, где мне следует покупать эту камеру?
- Это хороший вопрос. Поезжай в Балтимору или Нью Йорк и купи её там. Однако, поезжай не под своим именем, а под другим. У тебя там спросят имя, когда начнут оформлять гарантию. Понимаешь?
Я не ожидал предложения с его стороны фотокамеры. Теперь в работе со мной он продвигался вперед очень быстро. Агенты ФБР также удивятся темпам, с которой он стал вести мою разработку.
- Чтобы отснять все те бумаги, потребуется очень много лампочек вспышек, - сказал я. - Что мне потом с ними делать?
Я заметил, что он сделал для себя вывод о моей полной неосведомленности в документальной фотосъемке.
- Джон, тебе не придется использовать лампочки - вспышки. Только свет настольной лампы. Поставь по лампе с каждой стороны снимаемой страницы и установи выдержку в одну пятнадцатую долю секунды. Следи за показаниями встроенного экспонометра и держи его стрелку в зеленой зоне, если тебе придется менять выдержку. Затем сфокусируй камеру и не шевелись, когда спускаешь затвор. Ты должен знать, что когда выдержка установлена на одну пятнадцатую долю секунды и камера сфокусирована, все остальное будет в порядке.
Сменив тему разговора, я сказал ему, что принес список сфер, в которых я мог бы добывать информацию. Я вытащил небольшую упаковку свернутых бумаг и сунул её ему. Он взглянул на меня одновременно с тревогой и испугом, схватил упаковку и сунул её в карман. - Не делай больше этого ! Я уже говорил тебе, что не следует приносить мне какие-либо материалы на встречи в ресторане. Это может оказаться опасным. Немного успокоившись, он добавил: - Я всего лишь забочусь о твоей безопасности.
- Понимаю, - сказал я примирительно. - Я решил, что ты имел в виду наши будущие встрече, а не о сегодняшнюю.
- Я имел в виду все встречи, - коротко отрезал он. - Все встречи отныне и навсегда.
Он коротко обговорил условия нашей очередной встреч, на которой мне предстояло передать ему первую катушку отснятой фотопленки, и назначил дату следующей встречи в ресторане.
Когда мы отъехали на автомашине от ресторана, он вручил мне пачку денег. Она выглядела толщиной в два дюйма. Я поблагодарил его и мы продолжили ехать молча, если не считать предостережения, которое высказал Ревин. - Джон, не клади эти деньги ни в какой банк. Держи их дома и расходуй понемногу. Не привлекай к себе излишнего внимания. Как говорят американцы, "не проявляй эмоций."
За два квартала до въезда в округ Колумбия Ревин попросил меня остановиться и высадить его. Я повернул за угол на шоссе Глассмэнор, остановил машину и засунул деньги в карман моего пальто. Мы обменялись рукопожатием, и он вылез из машины. Как только я свернул в жилой район, я сразу же заметил неподалеку небольшой Фольксваген с погашенными огнями, в котором кто-то сидел. Я проехал дальше по улице и увидел другой Фольксваген, который только что тронулся от тротуара и был без огней. Вероятно, они ожидали здесь, чтобы забрать Ревина, подумал я.
Я принялся разворачиваться, чтобы выбраться из лабиринта улиц. Время уже подходило к полуночи и с такой суммой денег в кармане я ощущал некоторую нервозность. Повернув за угол, я снова увидел первый Фольксваген, который был уже в движении и в нем находился второй пассажир, вероятно Ревин. Я заметил отблеск от дипломатического номерного знака. Наконец я выбрался на дорогу и направился к себе домой.
На следующий день на парковочной площадке загородной больницы в штате Вирджиния у меня состоялась встреча с агентами ФБР. Пересев в их автомашину, я рассказал им о встрече с Ревиным и передал им деньги.
Они проявили большой интерес и удивление, что Ревин, наконец, выдал мне деньги. Я описал им свои действия, которые мне предстояли на следующей встрече. У меня сложилось впечатление, что агенты ФБР намеревались лично быть там, чтобы наблюдать за его действиями, хотя они никак не обмолвились об этом. Надо сказать, что у меня возникало какое-то ощущение их присутствия, когда агенты ФБР были неподалеку. Они доверяли мне и считали, что я полностью информирую их о происходящих встречах, однако для них также было важно находиться поблизости от места действия. Я думаю, что они, по-видимому, собирали конкретные улики шпионской деятельности Ревина, чтобы представить их в Госдепартамент, где в соответствующее время будет приниматься решение о пресечении его деятельности.
Перед тем как уехать в Доминиканскую республику, я приобрел фотокамеру, о которой говорил Ревин. Через несколько дней я встретился с одним из агентов ФБР и показал ему камеру. Он записал номер аппарата F29103. Я показал ему счет на имя Альберта С. Боулда, то есть на то имя, под которым я представился продавцу магазина. Агент сказал, что он скопирует счет и вернет его мне, чтобы я мог отдать его Ревину и тем самым подтвердить ему, что я поступил так, как он мне советовал.
Мы обсудили некоторые документы, которые я подготовил для передачи Ревину. Агент пообещал получить официальное разрешение на передачу этих документов и приготовить их к моему возвращению из Доминиканской республики.
Затем мы поговорили о вероятности каких-либо неожиданностей или сложных обстоятельств, которые могли возникнуть во время моего пребывания в Санто Доминго. Все таки это был оккупированный город, со многими тысячами солдат армии США и Организации Американских Государств, патрулирующих улицы. Неделей раньше я сказал этому агенту, что для того, чтобы не подвергать риску операцию с Ревиным, было бы желательно рассказать ему о том, куда я собираюсь, а иначе он начнет беспокоиться и подумает, что я работаю в контакте с американскими специальными службами. Я также сказал этому агенту ФБР, что если Ревин начнет подозревать, он может организовать покушение на меня во время моего пребывания в Санто Доминго. Агент ответил:
- Вот вам два имени и телефонный номер, по которому можно позвонить, если с вами что-нибудь случится. Эти люди будут в курсе того, что вы участвуете в контрразведывательной операции против иностранного правительства. Им дадут указание оказывать вам всяческое содействие в случае какого-либо осложнения. Если вам придется вступить с ними в контакт, а я надеюсь, что этого не потребуется, не посвящайте их в содержание вашей деятельности в Вашингтоне. Им не нужно этого знать.