— Триста евро, — сказала Дженнифер мужчине.
Тот уронил ее, словно его укусили. И широкие плечи скрыли Дженнифер от глаз Тома, пока он стоял и настороженно озирался по сторонам.
— Сколько? — осторожно переспросил бугай.
— Три сотни. А там можно найти и за пятьдесят.
Важно оставаться вне поля зрения Тома и успеть проследить, куда он направляется. Стоявший перед ней мужчина неуверенно раскачивался на каблуках, смотрел на Дженнифер, переводил взгляд на темный проулок у нее за спиной. Потом застенчиво кивнул и двинулся по проулку к площади, где обитала белокурая проститутка в синем нижнем белье.
Теперь Том находился от Дженнифер примерно в пятидесяти ярдах и, похоже, направлялся к отелю. Он переоделся в черное. С плеча свисал объемистый рюкзак. Этой вещи она у него прежде не видела.
И только когда Том резко свернул влево, Дженнифер заметила темную фигуру. Та скользнула вперед, мелькнула и скрылась в густой тени. Этот человек шел за Томом.
22.16
Вообще-то на планирование данной работы следовало потратить несколько месяцев, не менее. Прежде он так бы и поступил. Узнал бы расположение комнат в доме, где и как расположены системы сигнализации, каким образом и кем контролируются. Ну и охранников, конечно, тоже бы изучил. Узнал бы их имена, распорядок дня, привычки, слабости и прочее.
Сегодня он просто не мог позволить себе такой роскоши. В любое иное время он счел бы подобный риск неприемлемым. Сейчас другое дело. Пять лет назад он прожил в Амстердаме два месяца, планируя и отрабатывая каждую деталь, собираясь ограбить дом, куда ему предстояло пробраться сегодня ночью. Только тогда целью являлся маленький набросок Дюрера. Он все спланировал, разработал, но в последний момент Арчи вдруг отменил задание. Выяснилось, что потенциального покупателя и заказчика убили пираты во время его путешествия по Амазонке.
Том никогда не знал, каким образом Арчи делает это. Как и где добывает распечатки и кальки со схемами, технические чертежи, инструкции по обращению с системами сигнализации. Но он всегда добывал. И, как неоднократно убеждался Том, ни разу не ошибся. Арчи очень серьезно и ответственно относился ко всему, что касалось работы, поэтому Том и согласился рискнуть. Арчи сказал, что системы сигнализации в доме не менялись с тех пор, как Том побывал в нем пять лет назад. Нет, охранники там теперь другие, но распорядок службы остался прежним. А Том доверял Арчи.
Беглый внешний осмотр, произведенный им вечером, незадолго до открытия, подтвердил правоту Арчи. Если не считать новой пристройки для касс да установления дополнительного пожарного выхода на втором этаже, здесь за пять лет вроде бы ничего не изменилось.
На деле то была скорее частная коллекция, нежели музей, и размешалась она в четырех элегантных особнячках восемнадцатого века, которые значительно позже соединили в единый комплекс с эффектным фасадом с помощью нескольких просторных боковых галерей. Коллекцию на протяжении почти пятидесяти лет собирал Максимиллиан Шенк, единственный наследник из семьи известных голландских торговцев. Это было эклектичное, но невероятно ценное собрание полотен импрессионистов, а также мастеров старой школы, современной скульптуры, антикварной мебели и иных предметов изящных искусств.
Несомненно, жемчужиной коллекции являлось яйцо работы Фаберже, которое и намеревался похитить Том.
22.27
Нет, этот человек определенно следил за Томом.
Сначала Дженнифер думала, что ей померещилось и мужчина просто идет в том же направлении. Но, судя по тому, как он нырял за стоявшие у обочины автомобили и деревья, когда Том оборачивался и замирал на месте, когда тот останавливался, дело обстояло именно так. Все сомнения ее вскоре испарились.
Дженнифер старалась держаться в пятидесяти ярдах позади, смотреть, куда ступает, дышать как можно тише, бесшумно ныряла из тени в тень. Она напоминала маленькую лодочку в бурном море, резко поворачивающую на другой галс при встречной волне. Инструкторы Квонтико хорошо обучили ее всем приемам.
Они шли все дальше и дальше, мимо автомобилей, выстроившихся по обе стороны канала стальной разноцветной стеной. Повсюду велосипеды, прикованные цепями к деревьям, фонарным столбам, перекладинам ограждений и дорожным знакам. Даже друг к другу. Они проходили мимо баров или заведений пип-шоу, обычно расположенных в полуподвальных помещениях, и навстречу выныривал какой-нибудь вышибала с бочкообразной грудью и спрашивал, не желают ли они заглянуть. Спрашивал Тома, затем его таинственного преследователя и, наконец, Дженнифер, точно все они были частью некой растянутой процессии, танцующей популярный латиноамериканский танец на карнавале.
Чем дальше они углублялись в самое сердце города, тем слышнее становились низкие приглушенные звуки джаз-бандов, играющих в бесчисленных, набитых потными посетителями барах, тем громче звучал смех студентов, кочующих из одного заведения в другое. Он взрывался в ушах и замирал вдали. И еще постоянным спутником Дженнифер был канал, постоянно тянулся рядом, поверхность воды темная, будто сгустившаяся от ночного мрака.
Идущий впереди Том, а следом за ним и его загадочный преследователь резко свернули вправо. Дженнифер добралась до конца улицы, опасаясь, что Том вдруг повернет назад или что, не дай Бог, она врежется в спину резко остановившемуся преследователю. Но ничего этого не случилось. Она дошла до угла, осторожно выглянула.
Оба исчезли.
22.59
В нижней части, там, где остроконечные крыши спускались под углом к фасаду красного кирпича, здания на этой улице достигали высоты четырехэтажного дома. Черные железные краны, встроенные наверху прямо в крыши, служили единственным напоминанием о прежней жизни. Раньше это был ряд торговых домов, где зерно с приплывающих по каналу барж перегружалось в кладовые, находившиеся на верхних этажах.
О том, чтобы войти в Музей Шенка через первый этаж, не могло быть и речи. Окна на виду, кроме того, они находились очень близко к подсобке, где по ночам собирались три охранника; там же стояли мониторы наружных камер слежения и обычный телевизор. Один охранник постоянно оставался на месте, двое других обходили здание каждые сорок пять минут. А в промежутках между патрулированием они развлекались созерцанием бесконечных шоу, игр и дублированных с английского американских боевиков и телесериалов.
Том понимал, что попасть можно через крышу, но забраться туда было почти так же трудно, как попасть в здание через главный вход. Нет, чисто теоретически он мог, конечно, воспользоваться специальным альпинистским оборудованием, попробовать зацепиться крюком, работающим под действием сжатого воздуха, но это было слишком рискованно. Это не американское кино, и нет гарантии, что титановый крюк не сорвется и не рухнет на тротуар с высоты четырех этажей.
Оставался один путь. Самый старомодный. Сложный. Придется залезать на крышу без всяких крюков. Том расправил лямки рюкзака на плечах, равномерно распределил тяжесть. Проверил, не видно ли кого на улице, и начал восхождение с правого угла здания, наиболее отдаленного от камер слежения, большинство которых были установлены у входа.
Для большинства людей гладкий фасад здания представлял бы непреодолимое препятствие, но Том знал, что дом старый, весь в трещинах и выступах. Требовались крепкие руки, острый глаз да прирожденное чувство равновесия.
Он начал двигаться вверх по стене, пальцы нащупывали один зазор за другим, крепко цеплялись, ползли выше, носки ступней находили опоры в старой кирпичной кладке.
Иногда попадалась декоративная полоска из белых кирпичей, выступающая на несколько дюймов, она немного облегчала продвижение.
Оказавшись на высоте примерно пятнадцати футов от земли, Том обогнул угол здания и добрался до толстой металлической водосточной трубы, выступающей в этом месте из стены и уходящей наверх, на крышу.
Внизу, откуда-то из-за угла, вывернула на улицу полицейская патрульная машина, медленно проехала мимо входа в музей. Том вжался в стену, распластался на ней. Оцарапал щеку о кирпич, левая нога застряла между водосточной трубой и стеной. Автомобиль проехал мимо, свернул вправо, к мосту, и вырулил на соседнюю улицу. Оторвавшись от стены, Том ухватился за трубу и полез наверх.
Через две минуты он перебросил сначала правую руку, затем левую ногу через выступ, подтянулся и оказался на крыше. Лежал там, распластавшись, несколько секунд, пытаясь отдышаться. Во рту пересохло, мышцы ныли. Над головой мелкими бриллиантами, рассыпанными на черном бархате, сверкали звезды. На мгновение Том даже позволил себе задуматься над тем, что делает. Как он ни сопротивлялся, но Арчи все же настоял на своем. Вероятно, Арчи прав. Как ни хотелось Тому верить обещаниям Дженнифер о том, что все можно начать сначала, доверять никому нельзя. Кроме себя самого.
Пискнули наручные часы, и он вернулся к реальности. Все идет по расписанию. Поднявшись, Том достал из рюкзака длинный черный шнур, быстро привязал его к парапету, отпустил, и теперь шнур свисал параллельно стене. Свитый из тонкого нейлона, он был практически незаметен в тени высокого дерева. С улицы его не видно, зато Том подготовил себе скорый путь к отступлению.
В этой части крыша была плоской, ее перестроили в начале шестидесятых годов: убрали изначальное треугольное возвышение для придания расположенным ниже галереям современного вида. С этой же целью на крыше устроили несколько застекленных люков, чтобы в галереи попадал естественный свет. Том подполз к одному из окон в самом центре крыши, присел на корточки. В дверях зала, находящегося прямо под ним, появились два охранника и начали осматривать просторное помещение, подсвечивая фонарями. Они развернулись и вроде собрались уходить, как вдруг один посветил фонарем вверх. Мощный луч света ударил снизу, осветив стекло точно прожектором. Том отпрянул и установил таймер на своих часах. Время отсчета пошло. В его распоряжении оставалось ровно сорок пять минут.
Из переднего кармана рюкзака он извлек миниатюрную стеклорезку. Приводилась она в действие с помощью электрической батарейки и, чтобы заглушить шум моторчика, была снабжена специальным устройством. С еле слышным жужжанием Том стал вырезать на гладкой поверхности стекла большой квадрат. Затем, отложив инструмент, Том достал из рюкзака две чашки-присоски с алюминиевыми ручками — каждая выдерживала вес около шестидесяти шести фунтов. Крепко прижав их к стеклу, он по очереди повернул черный пластиковый рычажок на каждой чашке, чтобы создать вакуум.
Настал момент истины. Если Том сделал хоть что-нибудь неправильно, стекло треснет и разлетится на тысячи осколков. Он легонько потянул за ручки, стеклянный квадрат отделился от основной части с громким противным хрустом.
Добро пожаловать в музей!
23.31
Кайл Фостер, находившийся на крыше здания напротив того, куда на его глазах пробрался Кирк, достал «ремингтон» из сумки и начал собирать. Просто ради развлечения он выполнял это с закрытыми глазами, как его учили на тренировочной базе в Форт-Беннинге, штат Джорджия.
Кайл установил ствол, вставил и присоединил ударный и спусковой механизмы. Приладил телескопический прицел, используя комбинированный гаечный ключ полудюймовой толщины, чтобы с его помощью надежно закрепить переднюю и заднюю кольцевые гайки. И, наконец, поставил затвор. Вставил обойму. Предохранитель. Неплохое вроде начало.
Фостер всегда предпочитал «ремингтон» другим винтовкам, в частности моделям «PSG-1» или «М21», полуавтоматам, веером разбрасывающим вокруг во время стрельбы множество гильз. К тому же его оружие весило значительно меньше за счет того, что детали приклада сделаны из кевлара, графита и стекловолокна, и материалы эти соединены между собой эпоксидными смолами. Пустой, без телескопического прицельного устройства, его «ремингтон» весил ровно пять с половиной килограммов, а дальность прицельной стрельбы составляла около восьмисот метров. Более чем достаточно для сегодняшней работы.
Фостер заменил обычный оптический прицел «Leupold М3» прицелом ночного видения марки «Litton Aquilla» и прикрепил к оружию подставку Гарриса, а затем и подствольное лазерное устройство наведения. Как сказал бы его старый сержант и учитель, «придал системе двойную прочность и надежность».
Единственный недостаток заключался, пожалуй, в том, что система, если не считать хорошо известных недостатков патронов М118, буквально сводивших с ума ребят из его подразделения, при долговременном использовании грозила проблемами перезарядки, если магазин был неполный. Но, ощупав столь хорошо знакомые ему очертания винтовки, почувствовав, как плотно угнездился в ямке плеча приклад, Кайл заглянул в телескопический прицел и подумал, что все это мелочи и несущественно. Ему предстояло сделать всего один выстрел. Только бы дождаться момента. И он ждал.
Нахлынули воспоминания.
Черный Ангел… Так называли его местные в Колумбии. Нет, они, конечно, не знали, кто он такой, даже за человека не принимали. Одни говорили, что он призрак, утаскивающий их детей, братьев, сестер и родителей в лес, после чего их никто уже никогда не видел в живых. А зверски истерзанные их тела находили лишь через несколько месяцев, захороненными в неглубоких могилах или высоко подвешенными к темным ветвям деревьев в тропическом лесу.
«Почему? За что?» — вопрошали их невинные глаза, когда он склонялся над ними.
— Да потому, что я могу, — шепотом отвечал он. — Потому что мне приказали это сделать.
Аналогичный приказ поступил и сегодня. Обычный телефонный звонок, сдержанный тихий голос отрывисто произносит инструкции.