Вот как! Алексей снова лезет в пачку за очередной сигаретой, но там уже пусто, я подталкиваю ему свою пачку с верблюдом. Верблюд неспешно пересекает желтые пески скатерти.
— Спасибо.
— Ну так что же с новой аферой? Хотелось бы увидеть документы, Алексей.
— Они у меня есть. И я их передам вам, как только получу подтверждение серьезности ваших намерений.
«Разумно, — подумал я, — молодец».
— Ну что ж, ваше право… Как мне вас найти?
— Никак, Андрей Викторович. Лучше я сам вас найду.
Наутро я нагрузил своих орлов новой работой. Они, конечно, взвыли… Соболин внезапно вспомнил, что у него срочный разговор с Рио-де-Жанейро.
— А почему не с Нью-Йорком, Володя?
— Если бы у меня был разговор с Нью-Йорком, господин Обнорский, я бы и сказал: с Нью-Йорком. Но если разговор с Рио, то я и говорю — с Рио.
— Логично, — хмыкнул Скрипка и попытался впарить нам очередную свою историю про одного мужика, который хотел позвонить в Жмеринку, но по ошибке попал в Копенгаген.
— Это ты к чему? — спросил бывший опер Зудинцев.
— Да так… для общего развития.
— А-а-а, — протянул Зудинцев. Он вообще был мужик конкретный и пустой болтовни не любил.
— Все, — сказал я. — Бегом работать, хватит трепотней заниматься. А для тебя, Зудинцев, есть конкретная тема.
И я протянул ему пачку «Кэмэла» в полиэтиленовом пакете. Бывший опер взял ее двумя пальцами.
— Что за тема? — спросил он.
— На этой пачке, Зудинцев, есть отпечатки пальцев двух человек. Мои, но мне они не интересны, и еще одного человека. А вот они вызывают огромный интерес. Можно проверить?
— Можно-то можно. Но только если он судимый.
— Этого я не знаю.
— И только если подсел у нас. А если в каком-нибудь Кривом Роге… тогда сложно.
Еще несколько минут Зудинцев читал мне лекцию по основам оперативно-розыскной деятельности. Я терпеливо слушал. Хотя все это мне было знакомо.
Потом он ушел, и я остался один. Но ненадолго. Вернулся Скрипка и с невероятно важным видом завел свой обычный разговор о невероятном (фантастическом! — сказал он) количестве высококачественной бумаги, которую расходуют эти инвестигейторы. Слово «инвестигейторы» он выговорил с нескрываемой издевкой. И его я тоже терпеливо слушал. Хотя и это было знакомо.
А потом пришел по очень срочному делу Василий Петрович Васнецов.
— Ну, Андрюха, — начал он с порога. — Вот это женщина!
— Слушай, Вася, а как охота с принцем?
— Какая, к черту, охота с принцем! Ты мне скажи, часто к тебе такие синьоры приходят?
— Как Бьянка? Бьянка — это что! Второй сорт. Вот в понедельник придет женщина… вот это да! Высокий стиль!
— Ну-ну… рассказывай.
— Не нукай, не запряг. Приходи в понедельник, познакомлю.
В понедельник ожидался визит одной дамы из Тель-Авива. Зоя Залмановна весила не менее сотни килограмм, носила большую бородавку на носу и курила «Беломор». Любимым выражением у нее было: «Греб вашу маму».
— Обязательно приду, — сказал Василий Петрович с фанатичным блеском в глазах.
— Приходи, Вася, приходи, — ласково сказал я. — Слушай, а чего вчера-то прибегал?
Васнецов притушил огоньки в глазах, досадливо крякнул и сел на стул.
— Заказали тебя, Андрюха.
Хорошее начало. Люблю я такие веселые, жизнеутверждающие зачины. Вчера Васька уже на этот счет трепался. Что-то, значит, есть…
А Васька был несколько даже смущен, что на него в принципе не похоже.
— Ну так что, Вася? Не тяни ты кота за хвост.
— Ты такого господина Мамкина знаешь?
— Еще бы… можно сказать, герой нашего совместного с Глебом расследования. Одна статья про его художества уже вышла. На той неделе даем вторую.
— Вот в них-то все и дело, — сказал Васька. — Очень сильно на тебя господин Мамкин обиделся.
— И что?
— А ничего… У меня, понимаешь ли, к господину Мамкину тоже есть свой интерес.
— Какой у тебя-то?
— Коммерческий, конечно… Нужно мне одну бумажонку в мэрии оформить. Как раз по ведомству этого Панкина.
— Мамкина, Вася.
— А хоть дедкина, хоть бабкина. Дочкина, внучкина, жучкина… Ну, вышли мы на этого козла. Все как положено. С конвертиком. А он, пидор, аккурат сильно был твоей статьей огорчен. И двинул нам встречное предложение: тебя, Андрюха, маленько поучить. В обмен на лицензию.
Да, господин Мамкин, не ожидал я от вас такого, подумал я. И хотел расспросить Василия поподробней, но туг пришел Глебушка Спозаранник. Сунулся в кабинет, увидел, что я не один, и хотел уйти. Но я не дал, окликнул:
— Зайди, Глеб Егорыч, послушай. Тебя тоже касается.