- На том основании, что ответ может быть истолкован как повод для моего обвинения.
- Ваша честь, прошу приобщить это доказательство к делу.
Судья Даккер секунду поколебался, потом сказал:
- Если у защиты нет возражений, просьба удовлетворена.
- Вы заходили в квартиру номер 211 по вышеуказанному адресу вечером седьмого октября? - продолжил Бюргер.
- Да.
- В котором часу?
- Около одиннадцати.
- Вы не уничтожали преднамеренно отпечатки пальцев с определенных предметов с помощью куска материи или еще каким-либо другим способом?
- Я отказываюсь отвечать на этот вопрос на том же основании.
Гамильтон Бюргер, видя, с каким вниманием прислушиваются присяжные к происходящему, и отлично понимая, как подобные ответы свидетеля могут расцениваться, усмехнулся.
- Вы давали или одалживали указанный револьвер обвиняемой седьмого октября для того, чтобы она могла защитить себя?
- Да, давал.
- Это тот самый револьвер, который я вам сейчас предъявляю и который зарегистрирован под номером 30? Гарвин осмотрел переданное ему оружие.
- Думаю, это он. Да, определенно он.
- Я попросил бы вас детально описать свои действия в тот вечер.
- Я вернулся из Лас-Вегаса, поехал к себе в контору, где принял душ и переоделся.
- Ваши последующие действия?
- Если суд позволит, - прервал Гарвина адвокат, - я категорически возражаю против данного вопроса, поскольку все последующие действия свидетеля в тот день носят недопустимый, не относящийся к делу и несущественный характер, за исключением двух фактов, которые свидетель уже подтвердил, а именно: что он был в квартире Кассельмана около одиннадцати часов и что передал обвиняемой указанный револьвер.
- Но они могут оказаться весьма существенными, - возразил Бюргер.
- В таком случае докажите, что они являются существенными.
Судья Даккер нахмурился.
- Ситуация довольно щекотливая. Суду вполне понятно, чего добивается обвинение от свидетеля, поскольку элемент времени может здесь играть определенную роль.
- Однако, - возразил в свою очередь Мейсон, - свидетель мог совершить такие действия, которые не имеют никакого отношения к данному делу.
- Суд принимает возражение, - постановил судья Даккер, -. хотя вопрос остается спорным. Совершенно очевидно, что свидетель твердо решил воспользоваться своей привилегией, гарантируемой Конституцией США, и не давать показания, которые впоследствии могут быть истолкованы против него. При данных обстоятельствах, я думаю, суд вправе ограничить допрос свидетеля, учитывая также, что на их основании строится обвинение. Если, конечно, тут нет сговора между обвиняемой и свидетелем.
- Очень хорошо, - сказал Гамильтон Бюргер, - аспекты его деятельности будут уточнены с помощью других свидетелей.
Он несколько минут консультировался с Хендри, потом сказал:
- Откуда вы взяли револьвер, который имеет номер 33?
- У меня был магазин спортивных товаров. Будучи его владельцем, я взял из него три револьвера.
- Что вы сделали с этим оружием?
- Два револьвера оставил себе, один отдал сыну.
- А как вы поступили с теми, которые оставили себе?
- Один, который я ношу в кобуре, всегда при мне, а второй лежит в сейфе на работе.
- Давайте условимся: оружие, переданное сыну, будет называться "револьвером младшего", то, которое хранится у вас в сейфе, - "револьвером из сейфа", а третье - "револьвером из кобуры", - предложил Гамильтон Бюргер. - Итак, после того, как вы передали обвиняемой "револьвер из кобуры", вы вернулись на работу, открыли сейф и положили "револьвер из сейфа" в кобуру?
- Возражения по вопросу имеются? - спросил судья Даккер.
- Нет, - ответил Мейсон.
- Хорошо, - заметил судья, - но мне кажется... Впрочем, если нет возражений, я разрешаю свидетелю отвечать.
- Вы так поступили? - спросил Гамильтон Бюргер.
- Да, сэр, так.
- В тот же вечер?
- Да, сэр.
- В котором часу это происходило?
- Примерно... Примерно без пяти одиннадцать.
- После этого вы вернулись в квартиру обвиняемой?
- Да, сэр.
- Скажите, в этом случае у вас была возможность снова осмотреть "револьвер из кобуры", вещественное доказательство номер 30?
- Да, сэр.
- Где он лежал?
- На кровати, под подушкой.