- Да, сэр.
- Да, сэр.
- Вы не заметили, был ли произведен выстрел из револьвера, переданного вами обвиняемой?
- Возражаю против данного вопроса, так как он является наводящим, недопустимым, не относящимся к делу и несущественным.
- Возражение отклоняется.
- Повторяю свой отвод на том основании, что вопрос ставит свидетеля в такое положение, когда он будет лишен права что-либо отрицать.
- В таком случае, - заметил судья, - отвод принимается. Обвинению предлагается продолжить свой допрос.
- Хорошо, тогда я задам вопрос в иной форме, - согласился Бюргер. Когда вы вторично увидели револьвер в квартире обвиняемой, что навело вас на мысль осмотреть барабан оружия?
Свидетель заерзал на стуле.
- Вы принесли присягу, - грозно напомнил Гамильтон Бюргер. - На этот раз в моем вопросе нет ничего такого, что могло быть поставлено впоследствии вам в вину. Мне только хотелось знать, осматривали ли вы револьвер?
- Да, сэр, осматривал.
- Что вы заметили?
- Что в барабане нет одного патрона.
- В каком состоянии находился револьвер, когда вы передали его обвиняемой?
Свидетель опять заколебался, не зная, как быть.
- Барабан был полон, - ответил он наконец.
Вы знали об этом?
- Да.
- Откуда же?
- Перед отъездом из Лас-Вегаса я полностью его перезарядил, так как полагал, что он может понадобиться мне.
- Это было связано с вашим визитом вечером того же дня к обвиняемой, которая могла воспользоваться этим оружием и убить Джорджа Кассельмана, не так ли?
- С разрешения суда возражаю, - громко произнес Мейсон, - в связи с тем, что вопрос является недопустимым, не относящимся к делу и несущественным. Кроме того, он связан с нарушением профессиональной этики со стороны обвинения. Обвиняемой нельзя вменять в вину показания этого свидетеля, что бы он ни говорил или какие-либо суждения он ни высказывал.
- Возражение принято, - объявил судья Даккер. - Обвинение, безусловно, должно отдавать себе отчет в том, что соображения свидетеля не имеют никакого отношения к делу. Опрос вообще ведется удивительным образом. Суд полностью осознает, что дело не свидетеля, а обвиняемой, поэтому ее виновность или невиновность может быть установлена исключительно с помощью показаний и улик. Присяжные должны полностью игнорировать данный вопрос окружного прокурора, а также любые выводы, которые могут быть сделаны жюри на основании этого вопроса. Но продолжайте, мистер окружной прокурор.
- У меня все, - заключил Гамильтон Бюргер с торжествующей улыбкой.
- Минутку, - поднялся Мейсон. - У меня вопрос к свидетелю. С какой целью вы передали револьвер, фигурирующий под номером 30, обвиняемой?
- Я передал его ей потому, что она обручилась с моим сыном. Я надеялся, что она будет моей невесткой. Потом, когда помолвка расстроилась, понял, что люблю ее.
Стефани Фолкнер, сидевшая позади Мейсона, поднесла к глазам платок и заплакала.
- Я хочу понять одно, - сказал Мейсон. - До седьмого октября текущего года не располагали ли вы информацией, которая подтвердила бы, что убийцей Глейна Фолкнера является Джордж Кассельман?
Этот вопрос произвел на присяжных впечатление, подобное удару электрического тока.
- Ваша честь, ваша честь! - закричал Гамильтон Бюргер, вскакивая на ноги и отчаянно жестикулируя. - Вопрос является недопустимым со стороны защиты. Задавая его, противная сторона нарушает профессиональную этику. Это не правильный перекрестный допрос. Он не имеет никакого отношения к нашему делу.
- Возражение принимается, - поддержал прокурора Даккер.
Мейсон улыбнулся.
- В таком случае, свидетель, скажите: не сообщали ли вы обвиняемой седьмого октября, что, на ваш взгляд, ее отца убил Джордж Кассельман?
- Обвинение возражает на том же основании! - воскликнул Бюргер.
- Возражение принято, - снова поддержал прокурора судья.
- Постойте, - сказал Мейсон. - Обвинение ведь задавало свидетелю вопросы, связанные с обстоятельствами вручения револьвера обвиняемой, стало быть, я имею право знать весь этот разговор.
- Свидетель может отвечать на вопрос, - объявил судья Даккер, - при условии, что его показания не будут противоречивыми.
- Да, сэр, - ответил Гарвин. - Я сказал ей, что убежден, что Кассельман убил Глейна Фолкнера и он может угрожать ей. Для самообороны я передал ей оружие и рекомендовал держать все время его под рукой, так как намеревался собрать улики против Кассельмана, достаточные для его ареста.
- Благодарю вас. Пока все, - сказал Мейсон.
- Вопросов нет, - резко произнес Гамильтон Бюргер.
- Теперь, уважаемый суд, - продолжал Мейсон, - я хотел бы просить вас о том, чтобы исключить из дела показания Гарвина.
- На каком основании? - спросил судья Даккер.
- На том, что не существует данных, показывающих на то, что обвиняемая знала о намерениях Гарвина. Она не может отвечать за его поступки, пусть даже совершаемые им из лучших побуждений. Предположим, свидетель решил, что я убил Джорджа Кассельмана. Чтобы спасти меня, он отправился к Джорджу Кассельману и нашел там труп, а вовсе не улики, указывающие на мою причастность к этому убийству. Прошу учесть, что я не поддерживал с ним никаких контактов и не просил его, чтобы он делал это. Тем не менее он решил отвести от меня подозрения, уничтожив определенные улики. Напрашивается вывод - разве я могу отвечать за то, что он их уничтожил?
- Одну минуту, ваша честь! - опять вскочил со своего места прокурор. Одну минуту! Прошу меня выслушать. В квартире Кассельмана обнаружены специфические обстоятельства, указывающие на то, что ручки дверей были тщательно протерты, а след женской туфли, принадлежавшей обвиняемой, оказался уничтожен свидетелем. Обвинение поэтому имеет право знать, что на самом деле произошло в этой квартире.
- Безусловно, - ответил судья Даккер, - обвинение имеет право показать, что кто-то уничтожил отпечатки пальцев, но оно не имеет никакого права утверждать, что это было сделано другом обвиняемой, если только вы сможете доказать, что здесь не было сговора.
- Совершенно верно, ваша честь, - подтвердил Мейсон, садясь на свое место.
Судья Даккер нахмурился и произнес:
- Суд столкнулся с весьма необычным делом и признает, что не совсем понимает, чего добивается защита. Возможно, она объяснит суду свое отношение.
- Если бы я сразу отвел этого свидетеля, - возразил Мейсон, - то обвинение воспользовалось бы этим обстоятельством, указав, что защита пытается помешать следствию...