- Итак, когда это происходило? - спросил Мейсон.
- Когда он приехал в контору, было без четверти девять.
- И он сказал, что виделся с Кассельманом?
- Вот его точные слова: "Я только что разговаривал с человеком, который наверняка убил отца Стефани Фолкнер, и мы договорились встретиться в одиннадцать сегодня вечером".
Вы хорошо их запомнили?
- Да.
- Но он не упоминал человека по имени Кассельман?
- Ну конечно, он имел в виду Кассельмана...
- Я не спрашиваю, кого он имел в виду. Я спрашиваю, называлось ли имя Кассельмана?
- Нет, не называлось.
- У меня больше нет вопросов, - сказал Мейсон.
- Прошу выйти для дачи свидетельских показаний миссис Гарвин, - громко произнес Бюргер.
Миссис Гарвин, длинноногая, рыжеволосая молодая женщина, совершенно спокойно прошествовала вперед и села на стул. Она улыбнулась присяжным, положила ногу на ногу и выжидающе взглянула на прокурора.
- Вы жена Гомера Гарвина-младшего, который только что проходил свидетелем по делу. Я предъявляю вам вещественное доказательство номер 30 и прошу сказать, не приходилось ли вам видеть его прежде.
- Не могу утверждать, - улыбнулась она. - Я видела револьвер, очень похожий на этот, но я ведь не специалист в этой области.
- Где вы его видели?
- Муж оставил его на туалетном столике.
- Когда?
- Вечером седьмого октября.
- В какое время?
- Примерно в половине одиннадцатого.
- Вы видели этот револьвер восьмого октября?
- Да, сэр.
- И что вы сделали?
- Я позвонила мужу и сказала, что он забыл свое оружие.
- Когда вы ему звонили?
- Когда встала и заметила этот револьвер.
- После того, как ваш муж ушел на работу? Она улыбнулась и ответила:
- Я новобрачная, мистер Бюргер, и стараюсь правильно воспитать своего мужа, не мешая ему готовить себе завтрак, а сама сплю до десяти.
Присутствующие в зале, включая судью и присяжных, заулыбались. Ее добродушие и прекрасная манера держаться производили необыкновенное впечатление.
- Что вы сделали?
- Муж попросил привезти оружие ему на работу, что я и сделала.
- В каком часу это было?
- Около половины одиннадцатого восьмого октября сего года.
- Вы не знаете, это был револьвер, который мы назвали "револьвером младшего", или же это оказалось вещественным доказательством номер 30?
- Нет, сэр, не знаю. Я взяла револьвер с туалетного столика и отвезла его мужу. Я даже не могу утверждать, что в нем отсутствовал один патрон. Мне только известно, что муж вынул револьвер из кармана, когда переодевался. Это было в половине одиннадцатого. Мне также известно, что эти два револьвера очень похожи. Я также совершенно уверена, что никто в спальню не заходил. Вот и все. Больше я ничего не знаю.
- Ваша очередь, - сказал Гамильтон Бюргер, обращаясь к адвокату.
- Миссис Гарвин, вы весь вечер были дома седьмого октября? - спросил Мейсон.
- Да.
- Вам известно, что ваш муж два раза звонил домой и не получил ответа?
- Он говорил мне об этом.
- И вы надеетесь, что присяжные поверят в то, что вы решили не отвечать на звонки мужа?
- Я крепко спала в это время, мистер Мейсон.
Вы ничего не сказали мужу?
- Нет.
- Почему?
- Как-никак у нас медовый месяц, а муж все время носится по делам, он даже не приехал обедать. Я хотела дать ему понять, что мне это не нравится... я даже рассердилась. Если бы он узнал, что я заснула, поджидая его, он не стал бы так беспокоиться. А я хотела, чтобы он беспокоился, и поэтому не сказала ему, что просто-напросто заснула. Мне кажется, что я убедила его в том, что он не правильно набрал наш номер.
Телефон звонил дважды?
- Да.