Всю эту информацию я получил от медперсонала и морговской обслуги, а вот толкового разговора со здешним начальством не получилось. Директриса от всех этих потрясений ушла на больничный сразу же после того, как последняя оперативная машина отъехала от ворот морга. С главным же патологоанатомом профессором Румянцевым, седовласым стариканом, сцена разыгралась и вовсе неприличная. Когда я упомянул в разговоре Твердохлебова, Румянцев моментально озверел и, выкрикнув что-то типа "туда ему и дорога", вызвал в кабинет двух дюжих мужиков-санитаров. Я счел благоразумным удалиться самостоятельно, второй раз за день пожалев об отсутствии на руках ксивы и табельного оружия.
Вернувшись обратно в Агентство, я бегло просмотрел подготовленные Агеевой материалы по морговским покойникам, но что-либо дельное почерпнуть из них не смог. По Умнову вообще был полный голяк, а биография Твердохлебова изобиловала сплошными "не": не состоял, не привлекался, не участвовал, не учреждал. Разве что тачка у него тоже была неплохая - "БМВ" 1998 года выпуска.
От этих размышлений меня отвлек звонок жены.
- Привет, журналюга. Ты не забыл? В восемь мы встречаемся у Базилевича.
- Да-да, Галюша,- запоздало сообразил я.- Конечно, помню. Уже еду.
Сергей Базилевич - наш с Галкой германский знакомый. В Европе он оказался еще в детстве, по воле родителей. Несколько лет назад Базилевич, уйдя на свою немецкую пенсию, решил заняться в Питере совместным бизнесом с нашими доморощенными предпринимателями. Парочка таких экземпляров капитально запудрила ему мозги и попыталась кинуть на весьма приличную сумму. В ОБЭПе это дело расписали в Галкин отдел, она довольно быстро раскрыла преступление, и баксы благополучно вернулись к Базилевичу. С тех пор немец испытывает самые добрые чувства к Галине, регулярно шлет красочные поздравительные открытки, а когда прилетает в Питер, непременно приглашает нас обоих в ресторан.
***
Ужин в "Тройке" начался замечательно. Пили "Русский стандарт", закусывали красной икрой, креветками, осетриной. Курили напропалую. Принесли горячее. Лично мне уже есть не хотелось, но когда еще в нашей скромной жизни появится возможность посидеть в хорошем ресторане и не думать о том, во сколько это обойдется? "Кушайте, Марфа Васильевна, за все уплачено".
В самый разгар застолья к нам подошел официант и торжественно водрузил на стол бутылку шампанского. "Вот, просили передать,- с пафосом произнес он, обращаясь к Галине.- С наилучшими, так сказать, пожеланиями". Он неопределенно махнул рукой куда-то в глубь зала и церемонно удалился. Я с ревнивой укоризной посмотрел на жену, которая зарделась и смущенно опустила глаза в тарелку. Базилевича же эта сцена, наоборот, весьма восхитила: "Браво, Галина! Похоже, не я один здесь, в этом зале, готов отдать дань восхищения вашей красоте!"
Я же этого самого восхищения отнюдь не разделял, а потому пристально всмотрелся в обозначенном официантом направлении. Несмотря на полумрак и плотную завесу табачного дыма, я сумел различить в самом дальнем сидящих за столиком трех мужиков, в одном из которых узнал... Шаховского. Извинившись перед своими спутниками, я демонстративно направился в сторону сортира и боковым зрением заметил, что Шах последовал за мной.
- Вот так вот, Георгий Михайлович! Я тут вкалываю на благо Агентства, а вы, извиняюсь, в свободное от работы время благородные напитки кушаете...
- Витька, ты-то что здесь делаешь?
- Между прочим, выполняю ваше поручение. Работаю с источником с Южного кладбища. Кстати, прошу вас завтра в свидетели. Вы уже ознакомились со здешним прейскурантом? За пятьсот рэ тут можно разве что от пуза поесть мороженого.
- Ладно, Шах, не парь мне мозги. Лучше скажи, есть что-нибудь по нашей теме? Что это за люди с тобой?
- Михалыч, ты же меня знаешь, если за дело берется Шаховский...
- Погоди, в нашем деле главное - конспирация,- пробормотал я и решительно затащил его в кабинку, после чего закрыл дверь на щеколду.
- Удалось что-нибудь узнать по санитарам?
Включившись в нашу шпионскую игру, Шах тихо сообщил:
- В общем, тот мужик, что покрупнее,- это Винт. У него сейчас собственный бизнес, а когда-то он от "тамбовских" курировал куст кладбищ, в который входило и Южное. Второго мужика я не знаю, его привел Винт и представил как Севу. Этот самый Сева рассказал, что примерно за неделю до убийства Умнова он кирял с ним в одной компании, и тот рассказывал про какую-то серьезную запутку со старшим санитаром морга.
"Нет, все-таки Шаховский - человек абсолютно незаменимый в нашей бездарной (в оперативно-розыскном смысле) организации",- подумал я.
- А еще что-нибудь у этого Севы есть?
- Да хрен его знает,- признался Шах.- Говорит, что Умнов на пьянке трепался про морг. Мол, там творятся совершенно отвязные вещи,- на покойниках стригут бешеные бабки, и в этой теме Твердохлебов вроде как один из центровых... Да, еще что-то про профессора, якобы тот тоже в доле...
- Фамилия профессора случайно не Румянцев?
Шах задумался.
- Слушай, Михалыч, я тебе завтра притараню диктофонную кассету, и ты все сам послушаешь. Ладно? А сейчас давай уже разбежимся: а го боюсь, как бы нас с тобой здесь,- Шах кивнул в сторону двери кабинки,- за гомиков не приняли.
Я утвердительно кивнул, и мы молча разошлись. Конспиративно: сначала Шах, а где-то через минуту - я.
Я вернулся к нашему столику и застал Галину в одиночестве. Она рассказала, что уже порядком поднабравшийся Базилевич заказал бутылку виски и направился к собеседникам Шаха с ответным алаверды. Вскорости вернулся и сам Сергей. Выглядел он несколько обескураженным.
- Ты знаешь, Георгий, я где-то уже видел этого человека.
- Какого из них?- попытался уточнить я.
- Того, который пониже. Светловолосого.
- Его зовут Сева. Это имя тебе ничего не говорит?
Базилевич задумался.
- Нет. Но я точно помню, что где-то его видел. Знаешь, Георгий, у меня очень хорошая память на лица...
- А ты его самого не спрашивал?
- Да я как-то постеснялся. И потом... у них, у обоих - такие лица...
- Какие?
- Ну такие, что спрашивать о чем-либо почему-то расхотелось.
- Понятно... Ладно, не переживай, Сережа. Давай-ка я лучше покажу тебе, как готовится коктейль "Белая медведица". Будешь там у себя в Германии знакомых бюргеров шокировать...
Завершение вечера помню смутно. Пели песни. Запомнились "Москва златоглавая" и "По долинам и по взгорьям". Вторую песню бог весть откуда взявшиеся и подсевшие к нам за столик русские эмигранты знали как "Марш дроздовцев", правда, с незнакомыми словами. "Из Румынии с походом шел дроздовский славный полк",- подпевал Базилевич эмигрантам. "Чтобы с боем взять Приморье, белой армии оплот",- дружно подхватывали остальные.
Получалось здорово. Главное - громко...
***
На следующий день я смог добрести до Агентства лишь во втором часу дня. Голова болела неимоверно. Я медленно перемещал свое тело по улице Зодчего Росси и явственно ощущал, как сзади нагоняет меня моя смерть. Как ни странно - ласковая и добрая, шепчущая на ухо: "Ну что, устал, Жора? Так отдохни, поспи. Хочешь - вот прямо здесь, на тротуарчике?" Как мог, я пытался сопротивляться этим сладостным искушениям и упорно волочил тело к заветной цели. Помнится, в последний раз я так напивался аж пять лет назад, когда в ментовке мы обмывали мои подполковничьи звезды.
У финишной арки я наткнулся на худокормовских киношников. Они тащили на себе свое барахло и загружали его в чрево стоящего неподалеку автобуса. "Слава Богу!- подумал я.- Хоть одной проблемой меньше. Никто уже сегодня не будет громыхать в коридоре, хлопать дверьми и ругаться матом в мегафон".
Актер Юра Птичкин, играющий в сериале роль журналиста Олега Дудинцева (по замыслу Обнорского, прототипом Олега Дудинцева выступал именно я), увидев меня, поставил на землю какую-то коробку и полез в карман за папиросами.
- Гению сыска, привет! Вот видишь, Георгий Михайлович, вживаюсь потихоньку в твой образ.- Он смял в руках "Беломорину".- Боюсь, как бы язву не нажить... Ты чего такой мрачный?
- Да нет, Юра, все нормально,- ответил я, стараясь не дышать в его сторону.- Просто вчера у меня был тяжелый день.
- Понимаю,- гоготнул догадливый Птичкин.
Я предпочел не реагировать на его иронию и сменил тему:
- Смотрю, на сегодня уже закончили?