- Ну?
Я на секунду зажмурился, мысленно представил себе компьютер, на котором вчера вечером допечатал последние строчки своего многострадального творения, и на память процитировал:
- "Собравшись с духом, Олег Дудинцев сжал кулаки и, не отводя глаз от проникающего в душу взгляда Болконского, твердо произнес: "Я ухожу. Ухожу обратно в милицию. Так мне велят мой долг и моя совесть".- "Да иди ты хоть в жопу!" - рявкнул Болконский и вышел, хлопнув дверью. Так мною окончательно были сожжены все мосты".
Андрей улыбнулся:
- Вот что я тебе скажу, Жора. Ты был отличным расследователем и мог стать неплохим репортером. Но вот писатель из тебя - дерьмовый.
Он разлил коньяк, и мы чокнулись за удачное будущее.
Причем в этот раз, как это ни печально, каждый за свое.
ДЕЛО О КАРТИНЕ ПИКАССО
Рассказывает Анна Лукошкина
"Лукошкина Анна Яковлевна, 34 года, закончила юрфак СПбГУ, работала судьей, член Городской коллегии адвокатов. Работает юристом в агентстве "Золотая пуля". Осуществляет юридическую экспертизу материалов перед публикацией и представляет интересы Агентства в судах.
Разведена. С бывшим мужем - сотрудником УБОП Сергеем Лукошкиным поддерживает приятельские отношения. Воспитывает сына-школьника.
Экспрессивна, но справедлива...
К начальству относится без должного пиетета".
Из служебной характеристики
* 1 *
- Аня! Котомкина! Котомкина, тьфу, Лукошкина!- председатель городского суда Петербурга Полуночников рисковал сорвать голосовые связки. Услышав свою фамилию, я, наконец, оглянулась.
- Недозваться тебя. Ладно я, человек пожилой, плохо слышу, ну а ты-то?!- Виктор Петрович был явно раздосадован тем, что так долго гнался за мной по коридорам горсуда и что происходило это на глазах у коллег, подсудимых и адвокатов.
- Сами виноваты, Виктор Петрович. Зовете меня каким-то несуществующим именем.
Если честно, то, заслышав фамилию "Котомкина", я, конечно, поняла, что окликают меня. Но отождествление меня и моей литературной героини, приключения которой я вынуждена была описывать по требованию Обнорского для наших сборников "Все в АЖУРе", порядком мне осточертело. В общем-то Котомкина, выходившая из-под моего пера, имела, конечно, некоторое портретное и жизненное сходство со мной. Но не до такой же степени, чтобы перипетии ее судьбы воспринимались как мои собственные! Между тем, даже хорошие знакомые, прекрасно осведомленные о том, что я воспитываю сына Петра, то и дело, зачитавшись сборниками "Все в АЖУРе", интересовались, как поживает моя прелестная дочурка. Первое время подобные вопросы ставили меня в тупик - я лихорадочно начинала соображать, какая дочь и как именно она поживает. Но это еще цветочки. В УБОПе и в суде, где я по-прежнему была частым гостем и где меня знали как облупленную, всерьез недоумевали, как это факты и детали жизнеописания Котомкиной, изложенные в пресловутых сборниках, доселе оставались неизвестными. Подруги даже ставили мне это в укор - мол, скрытная ты какая, Котом... Лукошкина!
Хуже всего было то, что я и сама потихоньку начинала страдать раздвоением личности. Придя домой, я несколько минут раздумывала, кого окликнуть - "дочь" Катюшу или сына Петрушу. Я ждала звонков от несуществующих людей и жутко злилась, что они не звонят. Я путала Нонну Железняк с Норой Молодняк, тем более, что и та, и другая (актриса Таня Коробкова, играющая героиню Нонки в телесериале по нашим новеллам) попеременно бродили по коридорам Агентства и обращались ко мне с разными вопросами. Я впадала в замешательство, встречая в кабинете Обнорского популярного киноактера Андрея Беркутова, воплощавшего в том же сериале образ нашего Классика, и подчас даже пыталась высказывать ему претензии, предназначавшиеся Обнорскому...
Короче, жизнь моя превратилась в кошмар, который усугублялся тем, что актриса, игравшая Котомкину,- Алена Каракоз, совершенно не соответствовала образу моей героини. Она скорее напоминала Светку Завгороднюю. Этакая надменная секс-бомба. Каракоз ни во что не ставила меня как автора новелл и всячески старалась дать мне понять, что если книжную Котомкину с реальной Лукошкиной путают, то уж киношная будет сама по себе. Никаких прототипов! Только в одном Каракоз совпадала с Котомкиной и в конечном счете с Лукошкиной - она претендовала на благосклонность Обнорского. Причем не в исполнении Беркутова.
С другой стороны, этот кошмар меня просто спасал. В захлестнувшей меня круговерти я была почти лишена возможности предаться воспоминаниям о Хуго, который со времени нашего расставания позвонил мне только один раз - с тем, чтобы сообщить, что остается с беременной женой, и уверить меня в совершеннейшем своем почтении. Нет, конечно, я утрирую - Хуго говорил много и долго, проникновенно и очень искренне. Просто на результате это никак не сказалось... Мне оставалось только повторять за модной певицей Ализе, которую мы с Хуго слушали в Гааге: "Je ne sais pas ce que se passe. Mais je sais pourquoi on m'appelle "mademoiselle pas de chance"" - "Я не знаю, что происходит. Но я знаю, почему меня называют "девушка-неудачница""...
Если бы я еще и ушла из Агентства, как собиралась сперва по возвращении из Гааги, то следующим местом моего жительства стала бы клиника неврозов. Но я дала себе слово, что переживу всю эту несостоявшуюся любовь. Более того, я решила, что останусь в "Пуле" - с набившими оскомину Обнорским, Спозаранником, с приторной Завгородней и другими персонажами Агентства. Я буду править их тексты, буду до хрипоты спорить с Глебом, буду ходить на дурацкие летучки и, черт возьми, буду писать новеллы, как того хочет Обнорский!
- Анечка!- Голос Полуночникова вернул меня в действительность.- Ваша "Явка с повинной" пользуется популярностью. Я бы хотел опубликовать в ней свои мысли по поводу нового УПК. Ты могла бы составить мне протекцию?
Я вспомнила всю нецензурщину, которую употребляли в связи с новым УПК знакомые оперативники и следователи, и поспешила уточнить:
- Надеюсь, мысли будут выражены в корректной форме?
Полуночников усмехнулся и заверил меня:
- Несмотря на сложность задачи, я постараюсь избежать ненормативной лексики.
* 2 *
С предложением Полуночникова я пошла в кабинет к Обнорскому. Распахнув дверь, увидела уже ставшую привычной картину - Андрей Беркутов, точь-в-точь как Обнорский, возлежал на диване и что-то вещал в потолок. Я в замешательстве осмотрелась, но, кроме меня, только что вошедшей, в кабинете никого не было.
- Простите!- Я поняла, что помешала творческому процессу вхождения в образ.
Беркутов легко (в отличие от Обнорского) поднялся с дивана и галантно поцеловал мне руку.
- Вы мне ничуть не помешали. Даже напротив. Говорят, вы хорошо знаете Обнорского с неформальной, так сказать, стороны. Давайте поговорим об этом. Мне для образа пригодится.
- Ну судя по тому, что вы так непринужденно употребили слова-паразиты, которыми грешит Обнорский, вы уже почти вошли в образ. Даже вжились.
- А... Это вы насчет "так сказать"?- Похоже, Беркутов был наиболее адекватным из всей съемочной группы и совершенно не обижался на мои выпады.
- Верно.
В этот момент в кабинет влетел возбужденный Повзло. По-моему, он отождествил Беркутова с Обнорским, потому что обратился сразу к нему. Похохатывая, он рассказал потрясающую по своему идиотизму историю.
Зайчиков допрыгался! Такой прыгучий оказался, что от оперов в окно выпрыгнул и был таков! Ха-ха-ха!- Видя, что Беркутов не разделяет его бурного восторга, а лишь вежливо улыбается, Повзло, наконец, понял, что Обнорского в кабинете нет, а потому оценить важность новости для города могу лишь я, да и то весьма приблизительно.
А новость действительно была важной. В отношении депутата Зайчикова возбудили уголовное дело. Повод, на мой взгляд, был бредовый: некий коллекционер, имя которого следствие держит в строгом секрете, якобы передал Зайчикову на реализацию картину Пабло Пикассо, а тот ее присвоил. Вот в поисках этой картины следствие и нагрянуло на днях к Зайчикову в офис и домой с обысками. Не знаю, действительно ли Геннадий Петрович присвоил картину, но от следствия он убежал. Причем так, что теперь над следственной бригадой смеется весь город - Зайчиков просто выпрыгнул в окно, благо офис у него находится на первом этаже. Беглеца тут же объявили в розыск. И опять курам на смех, потому как в то время, когда Зайчикова, якобы сбившись с ног, искала вся петербургская милиция, депутат спокойно завтракал, обедал и ужинал в разных ресторациях города. Причем совершенно этого не скрывая. Завидев знакомого, Геннадий Петрович не только не натягивал шляпу на глаза, чтобы не быть узнанным, но, напротив, приветливо окликал и помахивал пухлой ручкой.
Соболин и Спозаранник уже спорили между собой, определяя, что можно давать в Ленту оперативной информации, а что лучше приберечь для публикации в "Явке с повинной". Я попыталась охладить пыл Володи.
- Во-первых, у тебя нет подтверждения тому, что картина действительно принадлежит Пикассо. Кроме того, пока не увижу копии заявления потерпевшего или хотя бы постановления о возбуждении уголовного дела, информацию давать не разрешаю. Имей это в виду.
Мои слова произвели явно благоприятное впечатление на Спозаранника, который торжествующе улыбнулся и отправился разрабатывать тактику и стратегию обработки источников информации, чтобы получить все о "деле Зайчикова". Соболин, напротив, тихо выругался, сказав что-то вроде "есть люди, от которых другим нет никакой пользы, только вред". "Ну это ты, Володя, напрасно",- мстительно подумала я. Если раньше я сама предлагала варианты исправления юридически ущербных фрагментов в соболинских творениях, то теперь палец о палец не ударю. Пусть сам додумывается, а материалы пока полежат, дойдут до кондиции.
* 3 *
Очередная летучка началась, как ни странно, вовремя. По всей видимости, в кабинете Обнорского с утра состоялось какое-то совещание, потому что накурено было так, что хоть топор вешай. Это не мешало собравшимся оживленно обсуждать новость последних нескольких дней - дело Зайчикова. Обнорский слушал и хмыкал, потом не выдержал:
- Короче, руководством Агентства принято решение заняться этим делом.
Спозаранник ехидно заметил, что расследовательский отдел уже занялся делом Зайчикова, не дожидаясь санкции руководства. Шефа такое замечание задело за живое.
- Ну тогда что вы скажете на это?!- с этими словами Обнорский достал из-под стола картину.
- Надеюсь, это не та картина, которую ищут правоохранительные органы?холодея, спросила я. Хватит того, что Агентству и так всякие ужасы приписывают - то сюда невинных отроков в наручниках приводят, то кого-то заставляют напиться вусмерть и рассказать всю правду. Если на картине обнаружат "пальчики" Обнорского, трудно ему будет убедить прокурора в своей непричастности к пропаже картины.
- Дай посмотреть!- с этими словами Повзло и Спозаранник одновременно схватили полотно. И тоже - голыми руками. Я смирилась с тем, что придется оформлять соглашения с тремя указанными лицами для защиты их в суде.- Это что, та самая?