- А диктофон можно?
Подумав, он кивнул.
Охранники проводили меня настороженными взглядами... Почему-то я им не понравился. Странно. Охранники - люди нежные и ранимые. Но и я тоже беззащитный и трепетный, как юный тюльпан под порывами ветра. Почему же я им не понравился? Нехорошо, да?
В джипе сидели двое. Разговаривать со мной они не стали. Без лишних слов протянули "корочки" на имя некоего Хасанова, члена городской коллегии адвокатов. Когда мы подъехали к больнице, я сунул эти "корочки" в окошко на КПП. Наверное, то была перестраховка, потому что паспорт у меня никто не спрашивал.
Я шагнул в темный коридор больницы, и дверь сзади меня захлопнулась. Вдали еле-еле мигала лампочка. Стоило мне сделать несколько осторожных шагов вдоль стены, как вдруг что-то твердое ткнулось в мою спину. Я медленно поднял руки. Меня затолкали в дверь кабинета. Зажглась настольная лампа, и я услышал чей-то хохот. Марат, одетый в спортивный костюм, держал в руке шариковую ручку, которой только что тыкал мне в спину, и хохотал громко и раскатисто. В кабинете не было никого, кроме нас двоих. На столе раздолбанный компьютер и куча папок, в углу сейф, на стене портрет Путина. Неплохо живут зеки - распоряжаются начальственными кабинетами...
Мы обнялись... мы обнялись, и что-то между нами произошло.
- Князь, старый черт! Совсем не изменился...
- Да и тебя, старина, годы не берут. Что делаешь в больнице?
- Отдыхаю от "Крестов". Хотя и там тоже на условия грех жаловаться. Хочешь чаю?
Он набрал на телефоне три цифры, распорядился - и тут же в кабинете неслышно появился цирик с электрочайником.
Марат шумно прихлебывал из жестяной кружки, хитро поглядывая на меня.
- Что тебя привело ко мне, Князь?
- Работа... Тебе передали, что мне нужно интервью?
- Передали. Один только вопрос, Зураб. Почему ты не нашел меня раньше? Два, три, пять лет назад? Почему ты не подошел ко мне тогда, в "Астории"?
Я медленно закурил. А почему, действительно, я не подошел тогда?
- Ты не обращался ко мне, потому что мы были по разные стороны баррикад, да? Ведь ваша контора - ментовская?
Я молчал.
- А что сейчас изменилось, Князь?- Марат по-прежнему улыбался, но во взгляде его было что-то холодно-жутковатое.- Ты решил, Князь, что я уже не жилец, что меня можно использовать по полной программе? Слепить матерьяльчик на стоху баксов?
Я не знаю, как это произошло, но... что-то щелкнуло в голове, как щелкает ударник задетой растяжки, и я бросился на Марата. Мы опрокинули чайник, рассыпали стопку бумаг, уронили лампу. Я почувствовал на своем горле стальные пальцы. Видимо, придется ответить тем же... После моего ответного захвата глаза Марата налились кровью.
В кабинет вбежал цирик, но Марат прохрипел ему: "Вон!" - и тот моментально исчез. Сквозняк гнал по полу листы бумаги.
Я ослабил хватку. Марат откашлялся, глотнул чаю и усмехнулся:
- Ты в хорошей форме, Зураб!.. А вот я уже не тот.
Я повернулся к окну. Больничный двор был едва-едва освещен одиноким фонарем. Где-то лаяли собаки.
- Презираешь меня, Зураб?- в голосе его звучала укоризна.- Презираешь криминальных авторитетов, урок, бандосов? Забыл, как нам с тобой приходилось убивать? Или ты считаешь, что на войне - можно? А какая, в сущности, разница...
- Я пойду, да?
- Подожди, Князь. Прости меня. Я не дам тебе сейчас интервью, но я скажу тебе одну очень интересную вещь. К убийству Каценельсона никто из нас не имеет отношения. Ни Скоморохов, ни я, ни все остальные члены нашей так называемой ОПГ.
Я не смог сдержать удивления:
- А как насчет остальных девяти убийств и пяти покушений?
- Не хочу о них говорить. Я говорю только о Каценельсоне. Помнишь? Он был застрелен на улице. Глухарь. Насколько я знаю, ребята из УБОПа кое-что распутали. Обычный разбой. Вроде вышли на след. Но почему-то дело застопорилось. Мало того, следачку Петриченко уволили из прокуратуры. И присоединили это убийство к нашему делу. Оказывается, у покойного Каценельсона и Юрия Палыча Скоморохова был конфликт бизнес-интересов. На одежде Каценельсона обнаружили - представь себе!- мои отпечатки. И отпечатки Лазуткина. Можешь поверить, чтобы мы вдвоем его пристрелили из одной "тэтэхи" и оставили там свои пальцы? И чтобы Скоморохов это организовал? А ствол, кстати, так и не нашли.
- Ты хочешь, чтобы я об этом написал, Марат?
- Я хочу, чтобы ты выяснил, кому и зачем понадобилось на нас вешать лишний труп. А после этого я дам тебе интервью. Любое. Какое хочешь.
***
Прямо в коридоре Агентства на шею мне бросилась незнакомая юная блондинка и в тихом ужасе закричала:
- Зачем ты сюда пришел?
Господи, кого только не заносит в нашу "Золотую пулю"! А девочка, кстати, ничего...
- Зачем пришел? Соскучился, если ты меня ни с кем не перепутала, родная,- улыбнулся я и попытался чуть отстранить ее.
Но незнакомка силой затащила меня в бухгалтерию.
- Тебе не надо сюда приходить, понимаешь?- со слезами прокричала она.Не надо!..- И вдруг припала прямо к моим губам. Обалдев, я машинально ответил на поцелуй... Господи, как мне избавиться от этой нимфоманки?
- Стоп, снято!- воскликнул из угла усатый здоровяк в очках, в котором я узнал режиссера Худокормова. Только сейчас я заметил, что свет в бухгалтерии слишком яркий, что прямо у окна - камера, возле которой суетится оператор.
Худокормов хлопнул меня по плечу:
- Отлично, Ашот! Только будь пораскованней. Ведь Жора Армавирский хозяин жизни, он считает, что ему все дозволено. Захотел - явился прямо на работу к своей девушке, без предупреждения. Жлоб такой, интеллигентствующий жлоб! И при озвучании добавь немного южного акцента.
Я едва не задохнулся от такой наглости.
- Какого акцента, да? Какой я вам Ашот?- Я, конечно, мог бы сказать больше, но - женщины кругом.
- Вот-вот, отлично!- захлопал режиссер в ладоши.
- Ой!- всплеснула руками девушка.- Ян Геннадьевич, это ведь не Капланян! Это Зураб - он здесь работает, в Агентстве!
- Вы смерти моей хотите!- вздохнул здоровяк.- А куда запропастился Капланян? Извините, батенька,- снова похлопал он меня по плечу.- Если не найдем Ашота - вас будем снимать в роли Армавирского.
...В свое время я был расстроен, когда Обнорский забраковал мою новеллу. Моего героя - журналиста Резо - вообще пришлось вычеркнуть из сценария. Но, оказывается, я вполне могу сойти за Армавирского! Может, податься в актеры? Вот Соболин уже вовсю у них снимается...
Обнорский и Спозаранник внимательно выслушали мой рассказ о встрече с Усмановым.
- Завязываем,- нахмурился шеф.- Даже если все правда, даже если повесили на них лишний глухарь, что с того? Трупом больше, трупом меньше... Почему мы должны из-за этого рыть землю? Согласен, Зураб?