Spider: OK. Конец связи.
- Молодец, Князь!- весело посмотрел на меня Зудинцев, раскуривая очередную "Беломорину".- И ты, Спайдер, тоже молодец. Твоя помощь следствию непременно зачтется. Если все было так, как говоришь, то вообще обойдешься условным сроком... В общем, мужики, берем камеру и едем на ночные съемки.
- Ребята, а вы не забыли, что с техникой обращаться только я умею?осведомилась Нонна.
- Ты нам все покажешь и останешься здесь,- распорядился Зудинцев.
Но Нонна охладила его пыл:
- Не слишком ли раскомандовался, подполковник? Ты пока еще не в угрозыске.
- Ребята, не ссорьтесь, да?- взмолился я.- Нонна, я считаю, что тебе не надо ехать. Не женское это дело.
Я до сих пор не мог себе простить историю с "Успехом", в которую мы с Шахом втравили Нонку.
- И я думаю, что мы справимся без тебя, Нонна,- присоединился Каширин.
Но правнучка матроса Железняка решила идти до победного...
- Тогда ищите себе другого технического консультанта! Вон, вся съемочная группа гуляет - они будут рады ночным съемкам...
В распахнувшуюся дверь ввалился Юрий Птичкин с возгласом:
- Ночные съемки! Дубль пятый... Жора, дай я тебя обниму...
И тут же рухнул на пол.
- Готов,- вздохнул Зудинцев. И обвел нас испытующим взглядом.- Зураб, вы с Нонной едете на машине Модестова. Мыс Родионом и с этим хлопцем - на "четверке".
- Только, чур, Модестову ни слова!- приказала Нонна.
***
Мы гнали сквозь дождь, пролетали перекрестки на желтый свет. Я старался вести дряхлый модестовский "гольф" осторожно, но мне надо было не отстать от Каширина, поскольку дорогу я знал смутно.
Замигал светофор, "четверка" с ребятами попыталась объехать притормозивший "КамАЗ", чтобы успеть проскочить перекресток... Но, "затанцевав" на скользкой дороге, машина со скрежетом впялилась правым боком прямо в подножку "КамАЗа". Я затормозил и прижался к тротуару.
Морщась от боли и прижимая к себе руку, из раскореженной машины вывалился Зудинцев.
- Твою мать!- орал он на водителя "КамАЗа", хотя тот явно был не виноват.- Князь, Родька грудью треснулся, нужно в травму везти. Езжайте без нас. А я еще за хлопцем послежу... Э-э, где он? Стой!..
Тень Спайдера метнулась через дорогу и скрылась в черной подворотне. Ну это ты зря. Теперь уже твой папочка тебе не поможет.
Я быстро сел за руль и, махнув Георгию рукой, рванул вперед. Минут через двадцать мы были возле станции.
- Включи свет, Зураб,- сказала Нонна, разворачивая план местности, нарисованный Спайдером.- Кажется, вот он - котлован. Оставь машину в кустах, пойдем пешком.
Мы пробирались мимо товарных составов. Ветер со свистом рвал листву и хлестал нас по щекам. Гудели проходящие поезда, летели цепочки освещенных окон электричек, вибрировали рельсы.
- Князь, хочешь согреться?- Нонна достала из плаща фляжку с коньяком.
Мы отхлебнули по глотку.
- Зачем ты здесь, Нонна?- с улыбкой спросил я.- Почему не дома, не с детьми? Почему на холодном ветру?
- А мне казалось, Князь, что ты хорошо разбираешься в женщинах,усмехнулась Нонна.- А ты... эх, ты.
Я не стал уточнять, что она имела в виду.
Мы стояли на краю котлована. Нонна снова развернула бумажку с каракулями Спайдера, и я посветил ей зажигалкой.
- Вон та бетонная плита, напротив,- показала Нонна.- Под ней тайник.
- Тогда готовь камеру...
- А она готова. И уже настроена на ночной режим.
- Ты удивительная девушка, Нонна.
Мы присели под кустами на мою расстеленную куртку.
- Тихо, Нонна. Смотри!
Невысокая тень в плаще-дождевике крадущейся походкой приближалась к бетонной плите.
Нонна подняла камеру и бесшумно включила ее. Я замер. Но и тень замерла тоже. Между нами было меньше десяти метров.
И вдруг я растерялся. Что делать дальше? Сейчас Фосген достанет "тэтэху" и спокойно уйдет. И мы уже никогда не докажем, что они со Спайдером причастны к убийству. Но пока он не достал оружия, брать его тоже нельзя - у нас не будет доказательства. Выходит, надо дождаться, пока у него в руках появится пистолет... И выйти с ним один на один? Я бы сделал это, если б рядом не было Нонны. Господи, будь опер Зудинцев - он бы сообразил, как с нами действовать... Но нет Зудинцева, нет. И рассчитывать я могу только на себя.
Прошли секунды - и тень в дождевике начала стремительно удаляться от серой плиты. За сеткой дождя она выглядела почти бесплотной. Еще пять-десять секунд - и она совсем растворится в темени и дожде.
Я пригнул Нонну к земле и крикнул, что есть мочи:
- Фосген! Не двигаться! Уголовный розыск!
Тень обернулась, вскинула руку - и мое плечо обожгло болью...
Улыбка Чабана была укоризненной. Белые зубы светили сквозь ночь. Я не мог этого видеть, но я видел все четко, в деталях.
Снова полыхнула вспышка в темноте, и я непонятно как ощутил, что пуля, выпущенная из ТТ с глушителем, летит прямо в объектив видеокамеры, к которому припала Нонна. Взметнувшись телом навстречу Чабану, я принял эту пулю, затем еще две... но одну так и не успел. Я физически ощущал ее полет, но ничего не мог сделать.
А открыв глаза, я увидел сияющий караван хребтов. Клекотали орлы, дымились костры, гуляли отары овец. Сидели за длинными столами люди, пили чачу и вино, закусывали дымящейся бараниной и горячим хлебом, испеченном на тамдыре. Я увидел своих родителей, своего дедушку-чекиста, с которым никогда в жизни не встречался. Я увидел своих однополчан, с которыми попрощался еще пятнадцать лет назад. Я увидел сгоревшего год назад в своей квартире Костю Пирогова. И услышал радостный крик "Амира!" - Марат Усманов махал мне рукой с рогом, наполненным до краев грузинским вином.
Мир был искрящимся и прекрасным...
...искрящимся...