Потом другие люди стали подходить.
Все садились в кружок, говорили о жизни.
- Так что же это за секта у твоего Филиппа?- решил уточнить я.
- Это не секта. Это официально называется Общество милосердия "Сострадание".
- Ну, вы о Боге говорили?
- Да нет, все больше о жизни.
Вернее, о том, как надо жить.
- Ну и как?
- Филипп говорил, что семья - это слишком маленькая ячейка. Что она не может стать опорой в жизни.
Поэтому надо собираться в такие большие семьи или коммуны. Там достоинства каждого превратятся в благо для всех членов семьи.
- Так он коммунист, что ли, твой Филипп?
- Он говорил, что он не коммунист, а коммунар.
- А за счет чего вся эта контора существует?
- За счет пожертвований. Кто сколько может, тот отдает. Но обычно людям уже ничего и не надо. Постоянные члены семей живут вместе, в одном доме.
- А почему ты ушел от этого Филиппа?
- Да мне показалось, что не за так он все делает.
- Он что, просил тебя квартиру продать?
- Нет. Не просил.
- А что же тогда?
- Жена мне как-то сказала, что если ее тетка, не дай Бог, умрет, то нам ничего от нее брать не надо.
- Ну и что?
- Надо, говорит, отдать людям.
- А тетка чья?
- Жены.
- Богатая?
- У нее был муж - коллекционер. Я у нее дома, правда, только раз был но там картины, книжки, чего только нет...
- И кому все это достанется, если что?
- Да завещание на жену написано...
В общем, Павел ушел от этого Филиппа, а жена осталась в его "Сострадании". И теперь Павел хотел, чтобы сначала милиция, а теперь мы ему помогли жену оттуда вызволить.
Закончил свою исповедь Павел тем, чем я и ожидал. Филипп стал намекать Павлу и его жене на то, что у его организации появились финансовые проблемы. И если бы они продали свою квартиру в Питере и переехали в общий дом где-то в Гатчине, то очень помогли бы общине.
Павел продавать квартиру не хотел, а потому прозрел и решил выйти из коммуны Филиппа, забрав с собой и жену. У него это получилось только наполовину. Жена наотрез отказалась уходить от Филиппа. С тех пор к нему домой каждый день стали приходить братья и сестры из общины. Павлику это сильно надоело, и он обратился в милицию, а затем прибежал к нам.
- Если хотите, мы можем прямо сейчас съездить в Тайцы к Филиппу. Вы ему покажете свое удостоверение, и он испугается,- предложил Павел.
- Это почему?- удивился я.
- Ну как это почему? Книги вашего агентства на лотках лежат, по телевизору ваши сообщения передают. Кто с вами ругаться захочет?
- Нет!- категорически отрезал я.- Это контр-продуктивно! Так мы его только вспугнем раньше времени, слиняет в другой город, и все! Сам подумай, сколько членов секты уже продали свои квартиры и деньги ему отдали... Если его вспугнуть, он бросит своих нынешних сектантов и в какой-нибудь Новгород махнет, а дураков у нас везде полно, новых найдет. И вообще, он не один, скорее всего, работает, с ним еще группа поддержки должна быть, нечто вроде "крыши". Давай мне адрес Филиппа и дуй домой. Я сам съезжу, посмотрю.
Павел ушел, а я еще немного посидел и решил спросить совета у Спозаранника:
- Глеб, ты все слышал?
- Да.
- Будут какие-нибудь инструкции, пожелания?
- Какие могут быть инструкции?- удивился он.- Мы даже не знаем, правду он тут сейчас рассказал или нет! Тебе в самом деле нужно съездить на место и посмотреть там. После этого и будем решать, что делать и чего не делать.
***
В Тайцы я приехал к пяти часам вечера. Нужную мне улицу удалось найти довольно быстро.
Дома по обе стороны дороги были в основном одноэтажными. Я искал дом под номером семь. Проходя мимо пятого, заметил на заборе объявление: "SALE PLEASE CALL Олег Борисович" и номер телефона. Чуть ниже была приписка на русском: "Могу и сдать, если надо". Ого! Хозяин надеется, что на его недвижимость клюнет импортный миллионер. Я представил себе американского миллионера, несущегося по утру через двор от крыльца к деревянному строению, именуемому у нас сортиром. Там у него все мысли будут только о том, как бы в дыру не упасть.
Дом номер семь был двухэтажным, его окружал высокий деревянный забор.
Чтобы не привлекать внимания, пришлось пройти вперед еще метров сто пятьдесят. Затем я повернулся и пошел обратно, пытаясь сообразить, что бы делал Спозаранник на моем месте. Но представить на моем месте Спозаранника не получалось.
Вдруг мне в голову пришла отличная идея. Я уверенной походкой направился к дому на другой стороне улицы. Там в палисаднике копался дедок лет семидесяти. Он яростно стучал молотком по деревяшке. Подойдя еще ближе, я увидел значок с Лениным на его куртке.
- Приветствую вас, товарищ,- поздоровался я.
Тамбовский волк тебе товарищ,- недобро пробурчал дедок, но молотком колотить перестал и внимательно осмотрел свой инструмент. Его боевые качества, видимо, старика не устроили, и он направился к своему дому, может, за винтовкой или пулеметом. Эх, не любит у нас простой народ "тамбовцев".
- Что вы, дедуля, я не из "тамбовцев", я, наоборот, очень даже мирный. Дом вот у Олега Борисовича покупаю, так что соседями скоро будем! Познакомиться хотел, а вы...