- Вы следите и за другими?
- Конечно, особенно за той, которую ведет Карл-тон Кении.
- Она начинается, кажется, в одиннадцать часов?
- Да. Иногда я слушаю и другие информационные программы.
- Какая же начиналась, когда вы услышали звук выстрела?
- Новости Ральфа Вудли.
- Вудли, - повторил Бюргер.
- Нет, нет! - поправился свидетель. - Я хотел сказать, Джорджа Тилмэна.
- Одну минутку! Вы только что сказали о новостях Вудли.
- Я оговорился. Но потом вспомнил...
- Что передача Вудли идет в десять, а не в девять часов?
- Да.
- Когда я вас спросил, какого ведущего вы собирались слушать, вам тотчас же пришло в голову имя Вудли?
- Да. Как-то само с языка соскочило.
- А может быть, вы и в самом деле слышали выстрел в десять часов?
- Нет, нет, это было в девять. Передача шла уже две или три минуты, когда я включил телевизор.
- Мистер Хольбрук! Я не сомневаюсь в вашей искренности и желании помочь следствию, но у меня есть два свидетеля, которые тоже живут неподалеку от "Барклай-клуба". И они утверждают, что слышали выстрел после десяти часов. Вы могли ошибиться, так как для вас этот вечер был не совсем обычным из-за необходимости встречать в аэропорту сестру супруги...
Голос Бюргера был вкрадчивым и убеждающим, но свидетель держался твердо:
- Нет, я уверен, что это было как раз в двадцать один час.
- Как случилось, что вы ничего не сообщили полиции сразу же, когда прочли об убийстве в газетах?
- На следующее утро я не читал газет, так как на рассвете мы с женой и Эдит отправились в автомобильное путешествие по стране.
- И сколько времени продолжалась эта поездка?
- Три недели.
- И за это время до вас не доходили слухи об убийстве?
- А как же, доходили. Я знал о нем, но мне и в голову не приходило, что это произошло, можно сказать, в двух шагах от моего дома.
- Значит, только после возвращения вы поняли важность слышанного вами выстрела, происшедшего три недели назад?
- Так точно, сэр.
- Через три недели?
- Да.
- Теперь согласитесь, мистер Хольбрук, что вашим воспоминаниям по той же причине не хватает точности. Вы могли спутать одну передачу с другой. Вы могли принять звук детонации за выстрел...
- Нет, я думаю, это все же была передача Тилмэна. Она начинается в девять часов.
- Вы так думаете? - спросил Бюргер, наклоняясь вперед и глядя прямо в глаза свидетеля.- Но вы не решитесь в этом поклясться, не правда ли?
Хольбрук погрузился в воспоминания, затем после продолжительной паузы заговорил снова:
- Нет, по совести, я не решусь утверждать это под присягой.
- Благодарю вас, - сказал Бюргер. - У меня все. Заговорил судья Альварадо:
- Заседание будет продолжено завтра в десять часов утра. Во время перерыва присяжные не должны делиться своими соображениями относительно виновности или невиновности подсудимого и вообще не вступать ни в какие разговоры, касающиеся обстоятельств этого дела.
Публика потянулась из зала. Даттон наклонился к Мейсону:
- Каковы мои шансы?
- Как я и ожидал, - ответил Мейсон, складывая бумаги.
- Вы, кажется, не слишком надеетесь на благоприятный исход?
- Постарайтесь обо всем забыть, Даттон, и хорошенько отдохнуть в эту ночь. Никто не знает заранее, в какую сторону склонится мнение присяжных.
Адвокат кивнул судебному приставу и полицейскому, которые пришли за Даттоном, и, ободряюще улыбнувшись Делле, вышел из зала суда.
Глава 20
Оказавшись у себя в кабинете, Мейсон стер с лица улыбку и выражение спокойной уверенности.
- Ну и что теперь? - спросила Делла Стрит.
- Добудь мне Пола Дрейка хоть из-под земли. Нужно что-то делать, иначе наш клиент будет признан виновным в убийстве первой степени.
- Вы считаете, что дела настолько плохи? спросила Делла сочувственно, набирая телефонный номер.
- Да. Я полагаю, что присяжным совсем не нравится тот факт, что Даттон распоряжался деньгами без ведома Дезире Эллис, заставляя ее думать, что ко времени истечения поручительства у нее ничего не останется. Это, конечно, очень повредит нашему клиенту в их глазах.
- Пол уже спешит сюда, - сказала Делла, положив трубку.