Глава 8
Перри Мейсон легонько постучал в дверь спальни Эдны Хаммер. Она открыла ему и спросила:
- Ну как, оставили наших молодоженов?
- Если не на седьмом, так уж в небе-то точно,- ответил он, усмехаясь.Надеюсь, что вы за это не выставите меня отсюда.
- Входите и выкладывайте все до мельчайших деталей. Учтите, я женщина, а для нас замужество значит очень многое, и я просто сгораю от любопытства.
Мейсон уселся, улыбнулся и начал:
- Мы отправились в аэропорт. Пилот со шлемом, висевшим на руке, подошел и представился. Дверца кабины была открыта. Моторы запущены. Ваш дядя и мисс Мейс вошли в самолет. Мы обменялись расхожими шуточками. Мисс Мейс подарила мне воздушный поцелуй. Пилот забрался в кабину, прогнал самолет к взлетной полосе, развернулся, проверил сначала один мотор, потом другой, вырулил по ветру и взлетел. Солнце только что вставало. Холмы за Барбэнком казались удивительно голубыми и... Да, чуть не забыл: служба погоды обещает хорошую видимость, мягкий ветер, почти не ограниченный потолок и хорошие полетные условия на всем пути до Юмы.
- Эх вы, напрочь лишенные романтики адвокаты! - воскликнула она.
- А вы чем тут занимались? - спросил Мейсон.
- Просто умирала с голоду,- пришел ответ.- Сразу как только вы, ребята, отчалили, вызвала по телефону такси, чтобы оно ожидало меня за углом. Затем выбралась через черный ход, приказала отвезти меня в Голливуд, где наспех перекусила. Потом вернулась в такси домой и объявила во всеуслышание, что приехала автобусом из Санта-Барбары и голодна как волк. Я распорядилась насчет завтрака. Через несколько минут он будет готов.
- Дворецкий,- предупредил Мейсон,- справлялся насчет чашки с кофе. Я оставил ее у вас, а он это заметил.
Девушка насупилась.
- Чашка здесь, в комнате. Я захвачу ее на патио и оставлю на одном из столиков. Возможно, нам лучше прямо сейчас и отправиться.- Она взяла чашку и блюдечко с комода.- Что до меня, то я и впрямь ощущаю себя преступницей. Неужели все адвокаты в состоянии делать людей так восхитительно обманчивыми?
- Боюсь, что вы вряд ли вправе упрекнуть своего поверенного за вашу склонность к интригам... после того как прочитали по звездам и внушили дяде, что он должен обратиться к адвокату, чье имя состоит из шести букв и созвучно камню или еще чему-то в этом роде.
Она восхищенно захихикала:
- Не знаю, что бы я делала без астрологии. Самое смешное - это то, что мой дядя утверждает, что во все это не верит.
- А вы сами верите? - осведомился Мейсон.
- Почему бы и нет! Адвокат пожал плечами.
Солнце проникло на патио. Эдна Хаммер уселась на одно из кресел-качалок, поставила чашку и блюдце на кофейный столик, критически осмотрелась и заметила:
- Похоже, здесь они смотрятся не слишком убедительно.
- Почему же,- возразил Мейсон,- просто ваш дворецкий излишне подозрителен... а сейчас, когда ваш дядя уехал, какое это может иметь значение.
- Имеет, да еще какое! - ответила она.- Я не могу подставить Эллен Уорингтон. Вы не знаете Боба Пизли. Клянусь небесами, он разорвет Джерри на клочки... во всяком случае, попытается.
Она не могла удержаться от смеха, представив, как невзрачный Пизли приходит в ярость до такой степени, что набрасывается на широкоплечего Харриса. Эдна забрала чашку и блюдце и прошла несколько шагов до следующего инкрустированного столика и освободила защелку. Крышка откинулась, открыв продолговатую нишу.
- Полагаю, первоначально это предназначалось для ножей, вилок, ложек и салфеток, но сейчас, скорее, используется как тайник,- отметила Эдна.
Мейсон наблюдал за девушкой. Повернувшись, она перехватила его взгляд и спросила:
- Почему такое выражение?
- Какое выражение?
- Ну, какой-то особый взгляд.
- Не пойму, о чем речь?
- О чем вы сейчас думаете?
- Всего лишь о том, как мало шансов у нерасторопного мужчины, когда ему приходится иметь дело с изощренной женской мыслью.
- Другими словами, это тонкий намек на то, что я занимаюсь надувательством дяди, как вы полагаете.
- Это зависит от того, что вы понимаете под надувательством.
- Не вижу ничего дурного, чтобы использовать свои врожденные способности для того, чтобы добиться желаемого, разве не так?
Он покачал головой и закончил:
- Особенно, когда этим способностям сопутствует красота. Эдна охотно пустилась в рассуждения:
- Хотела бы я быть прекрасной. Но, увы! У меня прелестная фигурка, и я об этом знаю. А вот черты лица неправильные. В моем лице слишком много оживления. Думаю, чтобы девушка была по-настоящему красивой, ее лицо должно быть спокойным. Мужчинам нравятся женщины, похожие на кукол, вы с этим согласны?
- Как-то не задумывался... во всяком случае, с такой точки зрения,пробормотал Мейсон.
- Зато я постоянно ломаю над этим голову. Хотелось бы правильно использовать свои прелести. А иначе зачем быть красивой? Большинство людей думают, что я специально подбираю одежду так, чтобы подчеркнуть достоинства своей фигуры. Да, это так! И я горжусь этим! Возможно, я язычница, слегка животное. Боб Пизли говорит, что так оно и есть. Но я не желаю скрывать, что у меня хорошая фигурка. Полагаю, что мне неведома скромность...
- Сдается мне,- перебил ее Мейсон,- что у вашего дворецкого что-то на уме. Уж больно целенаправленно он к нам приближается.
Она смешалась, взглянула на дворецкого и негромко напомнила:
- Помните, он не должен знать о том, что прошлую ночь я была здесь!
Только потом Эдна обратилась к слуге:
- Что такое, Артур?
- Прошу прощения,- ответил он,- но этот ящик буфета... я не могу выдвинуть верхний ящик. Кажется, он заперт.
- Ох! - воскликнула она и добавила: - Вы уверены, что все осмотрели в поисках ключа, Артур?
- Да, мэм.
- А смотрели в маленькой медной вазе, наверху, справа от кувшина?
- Нет, мэм. Там не смотрел.