- И вы пришли ко мне, чтобы обсудить со мной мою репутацию? иронически спросил Мейсон.
- Отчасти и по этой причине.
- Хорошо, давайте обсудим, но выбирайте выражения.
- У вас репутация адвоката, способного не разные штучки, и, по моему мнению, это так и есть, хотя я считаю ваши штучки вполне законными.
- Я рад, что вы так думаете,- ответил Мейсон.- Ваш предшественник думал обо мне иначе.
- Я полагаю, что адвокат вправе прибегать к искусным, но законным ходам, с тем чтобы выяснить правду,- продолжал Бюргер.- И полагаю, что вы прибегаете к вашим фокусам не ради того, чтобы запутать и смутить свидетеля, а именно ради того, чтобы он говорил правду.
Мейсон поклонился.
- Я поблагодарю вас, когда вы закончите свою речь,- сказал он.- Опыт подсказывает мне, что обычно начинают с комплиментов, чтобы потом больней ударить.
- Сейчас не время для этого,- ответил прокурор.- Я только хочу, чтобы вы поняли мое отношение.
- Если оно действительно таково, то я его понимаю.
- Тогда вы оцените то, что я намерен сказать.
- Продолжайте.
- Прокурор обычно хочет наказать виновного. Это естественно. Полиция расследует дело и представляет результаты прокурору. А он уже готовит приговор. Фактически репутация прокуратуры зависит от числа раскрытых преступлений. Поскольку я взялся за эту работу, то хочу быть добросовестным. Я испытываю ужас при мысли, что могу наказать невиновного. Мне нравится ваша работа. Вероятно, вы не согласитесь с тем мнением, которое я составил о вас.
- Какое же это мнение? - сказал Мейсон.
- Мне кажется, что вы больше детектив, чем адвокат. И это нисколько не умаляет ваши юридические возможности. Ваша техника выступления на суде просто великолепна, но она не всегда способствует правильному пониманию дела. Когда вы используете ваши трюки в ущерб судопроизводству, я против них, но когда это делается ради раскрытия тайны, я за них. Мои руки связаны, я не имею возможности действовать иначе, чем предусмотрено специальной инструкцией. Иногда мне хотелось бы иметь такую возможность, особенно когда я вижу, что свидетель лжет.
- Поскольку вы искренне говорите со мной,- сказал Мейсон,- чего раньше не делал ни один прокурор, я тоже буду с вами откровенен. Этого, конечно, я не позволил бы себе с другим прокурором. Я не спрашиваю клиента, виновен он или нет. Когда я даю согласие клиенту заняться его делом, то получаю с него деньги. Виновный или нет, он в итоге предстанет перед судом. Но если я узнаю, что мой клиент виновен, особенно в убийстве, и что его нельзя оправдать ни морально, ни по закону, я заставляю его признать вину и отдаю на милость суда.
- Я так и думал о вас, Мейсон,- сердечно сказал прокурор.
- Только помните,- добавил Мейсон,- что я осуждаю человека за убийство, если нет моральных или формальных оправданий преступлению. В случае морально оправданного убийства я спасаю человека, конечно, если это возможно.
- Не могу согласиться с этим,- заявил прокурор.- Я считаю, что только закон может наказывать и оправдывать людей, но хочу вас предупредить, что у меня против вас нет предубеждений и я буду рад подружиться с вами. Поэтому мне очень бы хотелось, чтобы вы предъявили Хейзл Фенвик.
- Я не знаю, где она.
- Может быть, это и правда, однако вы могли бы, я думаю, сказать, где ее искать.
- Я же говорю, что не знаю.
- Но вы помогли ей скрыться.
- Я послал ее в свою контору.
- Ваши действия вызывают серьезное подозрение.
- Не знаю только почему,- спокойно возразил Мейсон.- Если бы вы появились на месте первым, то не придумали бы ничего лучшего, чем отправить ее в вашу контору и получить показания.
- Я занимаю ответственное положение, и мой долг расследовать это убийство.
- Разве это мешает мне действовать в пользу клиента?
- Это зависит от того, как действовать.
- Но ведь мои действия не были секретными. Были свидетели.
- А что произошло потом?
- Хейзл Фенвик села в мою машину и скрылась.
- У меня есть основания полагать, что ее жизнь в опасности.
- Что заставляет вас так думать?
- Она единственный свидетель, который может опознать убийцу.
- Не убийцу, а человека, которого она видела выходящим из комнаты.
- Это один и тот же человек.
- Вы так думаете?
- Это кажется мне правдой.
- Пока нет доказательств, ничто не может считаться правдой.
- На этот счет у меня есть свое мнение. По крайней мере, этот человек мог быть убийцей. Человек этот в отчаянии. Я думаю, что Хейзл Фенвик или участвовала в этой грязной игре, или ее впутали в нее.
- Следовательно?..
- Следовательно, я хотел бы поместить ее в безопасное место.
- И вы считаете, что я могу назвать ее местонахождение.
- Я в этом совершенно уверен.
- Но я не могу.
- Не можете или не хотите?
- Не могу. Бюргер поднялся:
- Я хочу, чтобы вы правильно поняли меня. Если ваши клиенты невиновны, я был бы рад узнать это. Но если вы считаете, что сможете безнаказанно скрывать свидетеля в деле об убийстве, то вы попросту спятили.