- Да, - обезоруживающе просто сказал капитан. - От нее не убудет...
- Ладно, пошли... - вздохнул майор. И двинулся сам, один, будто и не было у него попутчика.
ЗОНА. ВОЛКОВ
Вот же упорный какой этот Блаженный. Нет чтобы помочь... Это ж мелочовка, все эти работы на дачах. Курина и наркоту доказать никто не сможет, да и Львов не позволит копаться в этом. А эта дача - чепуха, выговор дадут, херня. И то не хочет помочь, жлоб.
Ладно, подписывай обходной и катись, обойдемся, друг ситцевый.
Дошли наконец до проклятого завода.
Он завернул в бригадирскую, а я сразу в мастерскую сантехников, подхожу, а там замок амбарный, да на дверях записка - "Я на полигоне". Сплюнул я, тащились сколько...
Но тут слышу - за дверью-то - голоса.
Ну, точно... Кто-то есть. Да игривые такие, будто девки хихикают.
Я быстро наверх, в бригадирскую. Там сидит на корточках Воронцов, рукавицы полученные считает. И здесь без него обойтись не могут...
Ухарь Лебедушкин, дружок его, опять рядом, понятно, что бы ни делать, лишь бы не работать. Медведев табель с бригадиром новым - Гагарадзе просматривает.
- Так, - говорю бригадиру этому, - генацвале, ключи мне от сантехников каптерки, быстро. - И так выразительно глянул на майора, что тот сразу все понял и за мной двинулся, когда я ключи взял.
ЗОНА. ДОСТОЕВСКИЙ
Вышли офицеры, - Батя следом, Лебедушкин ничего понять не может, но видит - что-то случилось.
- Бать, чего?
- Ты... здесь побудь. А я гляну, что там у них! - поднял палец Батя и скрылся за дверью. Гоги и Володька - за ним.
ЗОНА. ВОРОНЦОВ
Ох, Ястреб, Ястреб... Предупреждал же я тебя. Что же ты? А ведь плакал... Обещал парня не унижать. Неужто никому нельзя верить? Как Волк ключ попросил, я сразу все понял - у сантехников кто-то заперся, и вернее всего - опять для этого дела...
И не его я спасать иду, а от него. Накурившись анаши, он может натворить бед, все его убийства так и случались. А я за все в ответе в отряде, дела бригадирские только сдаю...
ЗОНА. ЛЕБЕДУШКИН
Я вышел вслед за ним на лестницу. И слышу - внизу шум, кричит кто-то. Спускаюсь, а Батя стоит перед дверью, все слышит, но войти не решается.
- Скотина! Расстрелять тебя мало, пидора! - кричит во весь голос оттуда капитан.
- Успокойся, разберемся! - пытается урезонить его наш Мамочка, но - куда там, орет Волков.
Батя меня не замечает, слушает, напрягся весь... И тут все его перекрывает рев Ястреба:
- Ментяры-ы поганые! Замочу!
Рванул Батя на себя дверь...
ЗОНА. ДОСТОЕВСКИЙ
Ворвался Квазимода вихрем в мастерскую, как раз в тот миг, когда Ястребов со своим огромным тесаком бросился на Волкова. Только руку его успел на лету прихватить проявивший неожиданную для своего возраста прыть Медведев.
Но это лишь растопило в озверевшем Ястребове новую ярость, вспышку молниеносной силы: он рывком высвободил руку, взмахнул коротко и верно - прямо в грудь майору.
Ничто, казалось, не остановит этого удара.
Это успел сделать Воронцов.
Он толкнул - сильно и внезапно - майора в плечо, и тесак с каким-то зловещим свистом и хрустом скользнул вдоль рукава, распоров его и оцарапав руку.
Ястребов, неожиданно для себя промахнувшийся, снова дико зарычал, глаза налились кровью - теперь он хотел только бить, бить и бить.
Неразворотливый Волков стоял рядом, растерянно хлопая глазами... он страшно испугался, локтем левой руки закрыл лицо, а правая лихорадочно шарила по пустой кобуре. Крутанувшись к нему, Ястребов намерился вбить в огромное капитанское тело свой остро заточенный тесак.
Но другой человек - такой же зэк - Квазимода, полыхая налившимся страшным шрамом, стоял перед ним, тяжело дыша. Он закрыл спиной своего лютого врага Волкова... Он выполнил наказ Поморника! Он поднялся выше злобы... И только в этот миг понял, что победил в себе зло! И какая это была радость!
- Своих все спасаешь! - истерично крикнул ему Ястребов. - Нас опять сдал, сука!
Ничего не ответил Воронцов, а бросился на ставшего враз недругом вчерашнего побратима - выбить нож, остановить сеющего смерть.
Только споткнулся о какую-то железяку на полу и оттого рухнул всем телом на бритву длинного ножа...
И вонзил в него друганок нож по самую рукоятку, резко выдернул и радостно осклабился и повернулся торжествующе к майору. Но тот до сих пор не мог встать, полулежал в углу, скинутый туда ударом Воронцова, схватившись за сердце.
Пока упавший Воронцов вставал, Ястреб шагнул к глыбастому Волкову и молниеносно ударил ножом в грудь, с диким визгом:
- Ме-ент поганый! Кваза мне на перо толкнул! Братана из-за тебя, сука, подрезал! - Он вбивал и вбивал в огромное капитанское тело свой тесак.
И тут подрубил его снизу и смертно обнял раненый Квазимода, наконец вырвав за лезвие нож...
ЗОНА. ЛЕБЕДУШКИН
Я уж и не помню, что до того было.
Я-то когда забежал, смотрю - Батя на полу с Ястребом борются, Мамочка в углу корчится, Волков в крови весь, стонет, лежит посреди мастерской.
Тут еще из угла выскочил этот додик, штаны натягивает, и тоже в драку, по черепу Ястребу бьет ногой.
А я его оттаскиваю, и не отрывается он от Бати, а тот обнял Ястреба, сильно, и молчит...
Еще ребята заскочили, кто разнимает, кто бьет.
- Прекратить самосуд! - Мамочка сипит, а сам весь синий.