- Вот Агнец Божий, Берущий на себя грехи мира! Блаженны вы, званные на вечерю Агнца.
Прихожане опустились на колени и все вместе ответили:
- Господи! Я не достоин, чтобы Ты вошел под кров мой! Но скажи только слово - и исцелится душа моя!
И опять стало тихо-тихо.
Я сидел на старой деревянной скамье. Я разглядывал живые цветы, стоящие в красивых вазах... витражи на больших окнах. Я отсидел всю мессу, которая оказалась совсем не длинной: меньше сорока минут.
После мессы священник смущенно улыбнулся:
- Возлюбленные! Мы редко общаемся. Давайте попробуем лучше узнать друг друга! Спускайтесь в нижний зал нашей церкви, там приготовлен чай. Мы будем разговаривать, а потом вместе помолимся.
Я понял, что вернулся домой.
6
Несколько месяцев назад я разговаривал с отцом Даниельанжем - самым известным из ныне живущих христианских проповедников.
Имя Даниельанж - это на самом деле псевдоним, а настоящего имени священника я не знаю. Оно у него длинное и очень сложное. Отец Даниельанж родился в старинной аристократической семье и даже воспитывался вместе с бельгийским королем Бодуэном.
Повзрослев, отец Даниельанж вступил в орден бенедиктинцев. То есть вообще-то он отшельник и, по идее, не должен никуда из своего монастыря уезжать. Некоторое время он и не уезжал. Жил в монастыре, а монастырь располагался где-то в Африке. Не помню, где именно.
Иногда отец Даниельанж встречался с местными жителями. Они разговаривали... просто разговаривали... но всего через несколько лет африканцы оставили свое язычество, были крещены и едва ли не поселились при церкви отца Даниельанжа.
В частной беседе священник не производил какого-то особенного впечатления. Сухонький. Очень старый. Седые волосы и черные глаза. Но когда становится совсем плохо, когда кажется, что надежды нет, людей не переубедить и все рушится, именно этого человека просят приехать и поговорить с людьми.
Он не отказывается. Приезжает. И все опять становится хорошо.
Когда со священником встречался я, он рассказывал:
Я много езжу. Иногда неделями не бываю у себя дома, в монастыре. Я стараюсь хотя бы два-три дня в неделю проводить в молитве и созерцании. Но получается не всегда.
Один раз мне нужно было в течение трех недель прочесть сорок проповедей. Это было в Канаде. Я с братьями ездил по детским больницам и приютам для детей-инвалидов.
Если честно, я устал как никогда. Я очень хотел домой. В монастырь. Просто ОЧЕНЬ хотел.
Мы приехали в приют, где лежали совсем маленькие дети. Там был мальчик, который вообще не вставал с постели. Чтобы поговорить с ним, я подошел поближе, а он посмотрел на меня и очень четко проговорил: "Не скучай по дому. Твой дом - это месса".
7
Месса - это и мой дом тоже. Я почувствовал это сразу. С того момента, как первый раз в жизни оказался на христианской службе.
Я долго шел, а потом оказался дома. Там, где ждали. Там, где хорошо. Откуда по своей воле я не уйду.
Первые несколько месяцев после того, как я крестился... я до сих пор вспоминаю их как самые счастливые. Впервые в жизни у меня все было хорошо. Вообще все!
Спросите любого христианина: он подтвердит. Ты входишь в церковь одним человеком, священник проводит над тобой обряд крещения, и ты выходишь совсем другим. Отныне у тебя все хорошо.
Я был крещен вовсе не сразу. Вовсе не на следующий день. В католической церкви невозможно заплатить и тут же покреститься. Сперва тебе придется ходить на особые занятия, готовиться, узнавать, во что верит твоя церковь.
Я и ходил. Несколько месяцев. Я был словно пьян. Я просыпался с утра и думал: скорей бы на службу. Кованую решетку у входа в храм отпирали в шесть вечера, но, не дождавшись этого, иногда я прибегал к своей церкви прямо с утра. Просто чтобы постоять рядом. Убедиться, что все происходящее правда.
Мы всю жизнь бегаем, суетимся, хотим чего-то такого... этакого... а то, что нам реально нужно, - оно рядом. Нам просто нужно чувствовать себя нужными. Быть тем единственным, за кого отдают все. Кого ценят дороже жизни.
Человек так устроен, что быть любимым для него важнее, чем дышать. И когда ты найдешь место, где тебя любят, то по собственной воле оттуда уже не уйдешь.
Я такое место знаю. Уходить из него не собираюсь. Такая вот история. Может быть, кому-то все это покажется смешным, но я и не возражаю: пусть кто-то посмеется.
Пять
1
Ночью я приехал из Киева, а утром мне нужно было рулить на международную ярмарку Невский книжный форум, она же Книжный салон "Белые ночи".
Я хотел отоспаться. И хотя бы два часа полежать в ванной. Смыть с себя жуткий украинский акцент. Но жена сказала, что, пока меня не было, с ярмарки звонили аж несколько раз: хотели напомнить, что сегодня у меня запланирована встреча с читателями.
Так что я побрился, надел чистую рубашку и поехал в Ледовый дворец. Ярмарка в том году проходила именно во дворце.
Припарковать машину возле дворца было не легче, чем, плотно пообедав, взять и запихать внутрь себя еще буханку хлеба. PR-директора издательства "Амфора" я встретил в дверях. Это был такой, знаете... невысокий мужчина с папочкой... всегда спешащий... знающий свою жизнь на пять ходов вперед.
- О! Здравствуйте! Вернулись из Киева?
- Типа того.
- А я сегодня был на радио "Европа-Плюс".
- И как там? На радио-то?
- Разговаривал с Романом Трахтенбергом. Знаете такого?
Я знал Романа Трахтенберга. Не лично, а просто слышал о его существовании. А вы слышали?
Роман Трахтенберг - один из трех самых известных в Петербурге шоуменов. Человек, прославившийся тем, что может несколько часов подряд ругаться матом и при этом ни разу не повториться.
- Роман узнал, что я из издательства "Амфора", и сразу спросил про вас.
- Про меня?
- Он читал ваши книги. Он спросил, не напишете ли вы книгу и про него тоже? Вы не напишете?
- Разумеется, нет.
- Почему?
Поезд, которым я