Он надел тяжелый макинтош и непромокаемую рыбацкую шляпу, которой втайне очень гордился. В багажник машины он забросил пару резиновых сапог. Всю дорогу до Портеллина шел ливень. Уайклиффа поразило, как всего за пару часов цветущий уголок побережья, словно просящийся на рекламный туристический плакат, превратился в грязно-серую бушующую преисподнюю. Но корабль Канди был на своем посту, у сигнального флажка на буйке, который скакал по волнам, как сумасшедший. Кажется, он разглядеть на борту две человеческие фигуры. Даже в бухте, защищенной от океанского прибоя, волнение было очень сильным - стоявшие на рейде корабли болтались, как игрушечные, о каменную набережную разбивались пенные волны.
Он нашел Фостера в рыбацкой дежурке, вместе с пятью-шестью рыбаками.
- Значит, Берт уже там?
- Ага, он там торчит с той самой минуты, как начался прилив - он и Рон Брайс. Видите ли, в такую погодку надо быть очень осторожным, потому что потонувшую яхту ничего не держит теперь, кроме поплавков. Берт закинул на нее трос и через полчасика начнет, наверно, буксировку.
У горловины бухты прилив-отлив давал разницу всего в метр-полтора. Это казалось слишком мало, но Фостер заверил Уайклиффа, что все будет нормально:
- Там, между уступами самое скверное место, там отмель, но Берт справится, если прилив поможет ему...
Уайклиффа угостили крепчайшим обжигающим чаем без молока. Дождь постепенно затихал, зато ветер усиливался. Один из мужчин сказал:
- Бьюсь об заклад, старину Рона тошнит, как баклана с похмелья; он не выносит стоять на рейде во время прилива...
Все рассмеялись. Видимо, сравнение всех позабавило - наблюдать за прыгающим по волнам кораблем было довольно нудно. Минут через двадцать другой рыбак, всматриваясь в море, проронил:
- Он выбирает трос! Значит, дело пошло!
- Теперь уж недолго осталось, мистер Уайклифф, - подхватил Фостер.
Прошло немного времени, и вот он уже он заметил, что корабль все ближе и ближе. Конечно, подвигался он медленно, потому что тащил на тросе "Манну", погруженную под воду, и она здорово тормозила процесс. Но тем не менее, расстояние до корабля все уменьшалось, и около шести часов судно наконец оказалось в горловине.
- Они тянут судно на коротком тросе, так что нет риска, что трос зацепится за утесы в горловине, - заметил Фостер.
Пришлось немало поманеврировать, прежде чем яхту доставили на отмель. Потом Канди отстегнул буксировочный трос и улыбаясь, поднялся по ступенькам на набережную.
- Яхте будет там хорошо, мистер Уайклифф. Ее двойной киль не позволит перевернуться даже при приливе...
Однако Уайклифф понял, что какое-либо проявление восторга с его стороны будет неправильно воспринято, поэтому он удовлетворился пожатием руки и кратким замечанием:
- Отлично!
В половине одиннадцатого в тот же вечер Уайклифф вернулся на набережную. Остов "Манны" был уже почти полностью обнажен приливом. Ветер все еще был сильный, вода в бухте вся словно кипела, и не переставая лил дождь. Но "Манна" была надежно укрыта от высокого прибоя на мелководье.
Прибыл сержант Керси, а вслед за ним - полицейский аварийный фургон, на котором везли фонари с генераторами. Фонари включили и направили мощный световой поток в воду. Сильный свет, преломляясь в линзах фонарей, отбрасывал вокруг причудливые тени, и мрак словно еще более сгустился от контраста.
- Да, она тут крепко сидит, надежно, - сказал Керси. - Следующий отлив будет завтра в середине дня, тогда будет проще исследовать яхту...
- Мы займемся этим сегодня вечером! - оборвал его Уайклифф.
Палуба "Манны" находилась всего в одном ярде от железной лестницы, спускающейся с набережной в воду, а Рон Брайс сумел залатать пробоину в днище, но спускаться было еще рановато, палубу все еще заливали волны. Нос яхты уже виднелся над водой, так же, как и рубка с системами управления.
Уайклифф стоял с поднятым воротником своего макинтоша и надвинутой поглубже шляпой, словно позабыв о дожде.
- Зачем вам мокнуть? - предложил Керси. - Пойдемте в машину.
Его "форд" был припаркован рядом.
Они в молчании забрались в маленькую машину. Через несколько минут к ним присоединился сержант Смит со своими камерами и трубкой, так что им пришлось опустить стекло для проветривания. В одиннадцать вечера близлежащий бар закрылся, и выходящие посетители разделились на две партии - одна отправилась домой спать, а другая потянулась к рыбацкой дежурке, чтобы оттуда понаблюдать за полицейскими манипуляциями с яхтой. Через четверть часа в окошко им постучал Рон Брайс, и полицейские вышли вслед за ним на набережную.
- Вода уже, наверно, вытекла из трюма через кингстон, мистер Уайклифф. Если хотите, я могу спуститься и посмотреть, какие там повреждения...
Брайс слез по железной лестнице и поплюхал по мелководью - здесь оставалось не больше фута илистой воды. С помощью фонарика он изучил днище яхты. Прошло минуты три-четыре, прежде чем он подал голос:
- Я тут ее простучал, гудит как колокол. Скорее всего, был открыт кингстон. Ну так что, мне подняться на борт и закрыть кингстон?
- А снаружи этого нельзя сделать?
- Можно и так, но проще подняться на борт и перекрыть клапан.
- Я бы предпочел, чтобы вы сделали это снаружи.
Уайклифф спустился по лестнице и взобрался на палубу накренившейся яхты. Все здесь было покрыто склизским слоем жижи. Если не считать этого и резкого запаха водорослей, все на яхте казалось на удивление в порядке...
На двери рубки была медная защелка, которая легко поддалась от легкого нажатия кончиком пальца. Он не хотел испортить отпечатки пальцев, которые могли тут иметься и выдержать погружение в воду. У дальнего от набережной борта пара ступенек вела вниз, в кают-компанию.
Дверь сюда отодвинулась так же легко, как и в рубке. Свет от прожекторов с трудом пробивался сквозь мутные иллюминаторы, но все-таки кое-что было видно. Подушки и одеяла мокрыми кучами сбились под узким столом и сверху него. Двери шкафчиков были распахнуты, посуда, банки пива, спасательные жилеты и книжки карманного формата вперемешку валялись на полу.
Ну что ж, его догадка оказалась верной. Поднятие яхты себя оправдало. Пробоина в затопленной лодочке подсказала ему, что и "Манну", скорее всего, затопили, перед тем как отплыть на берег. Или же на ней поплыли дальше - но тогда куда? Куда можно было доплыть, имея в баке горючего на сорок миль? А ведь следы яхты потерялись... Ну что ж, эту загадку он разгадал. Оставался следующий вопрос - кто высадился на берег в лодочке? Дэвид Клемент? Он не мог всерьез рассматривать такой вариант - в этой версии абсолютно не было смысла. Значит, если Дэвид действительно оказался на борту "Манны" в тот злосчастный вечер, то он до сих пор должен пребывать здесь...
Перед Уайклиффом была только груда разнообразных вещей. Но как только он стал осторожно ворошить подушки - поролоновые и странно легкие, несмотря на впитанную воду - как очень скоро увидел ногу в слаксах и изящном ботинке... Уайклифф отвернул мешающее одеяло, чтобы убедиться в правильности своего очередного предположения - Дэвид Клемент остался на борту "Манны". И Дэвид Клемент был мертв.
Итак, "Манну" затопили с целью скрыть мертвое тело.
Одежда, снятая с мертвого тела была разложена в отдельных полиэтиленовых пакетиках на столе в лаборатории доктора Фрэнкса. Помимо предметов одежды, тут было и содержимое четырех карманов: горсть мелочи, платок, шариковая ручка, расползшаяся от воды пачка сигарет, чековая книжка и кредитная карточка, пятнадцать фунтов стерлингов бумажными купюрами и два стеклянных пресс-папье вместе с их замшевыми футлярами...
Обнаженное тело лежало под слепящим белым светом: некрупный мужчина, не выше метра семидесяти ростом и меньше пятидесяти пяти килограммов весом. Фрэнкс, в своем зеленом операционном халате, проводил внешний осмотр тела и диктовал свои наблюдения заспанной девчушке-секретарю, которую вытащили из постели посреди ночи.
Часы над дверь показывали без двадцати четыре, время, когда жизненные силы любого человека находятся, выражаясь морским языком, на нижней точке отлива. У Уайклиффа холодный комок застрял где-то вверху желудка, а от запаха формалина чувство тошноты только усиливалось.
Черты лица мертвеца уже трудно было разобрать из-за разложения, на нем виднелись зеленоватые пятна, но там, где тело было защищено одеждой, ткани пострадали меньше. К счастью, рыбы и прочая подводная живность не могли туда пробраться...
- У него три или четыре пломбы в зубах, а два зуба удалены, и в совокупности со шрамом от вырезанного аппендикса идентифицировать труп будет плевым делом, Чарльз, - сказал Фрэнкс.
- Что можешь сказать о причине смерти?
Доктор помолчал и ответил:
- В черепе имеется довольно обширное проломление. Но я еще не уверен, было ли это причиной смерти... Во-всяком случае, он не захлебнулся водой, если это сообщение тебе поможет...
Через три часа мнение патоанатома осталось примерно тем же:
- Ну что ж, Чарльз, проломление в области правого виска действительно убило его... Череп был пробит с последующим обильным кровотечением.
- Сильный удар?