- Пришел наконец? - проронила Хелен.
- Извини, что не перезвонил тебе. Не получилось.
Хелен готовила соус из белого вина. В комнате магнитофон источал негромкую мелодию.
- Узнаешь, что это? - спросила Хелен.
Уайклифф с раздражением вслушивался. Его бесило, что жена проверяет его музыкальную эрудицию.
- Ну, это какая-то симфония Малера...
- Верно! Какая именно?
- Ну, у нас есть четыре из них, и в этой нет солиста на флейте-сопрано... Наверно, шестая.
- А вот и нет! Это как раз та, с флейтой-сопрано, номер четыре!
- Ладно, все-таки я узнал Малера... А как насчет ужина?
- Рагу из курицы. А что там с этим револьвером?
- Я нашел его на пляже у набережной. Он заряжен и недавно из него стреляли. Я выяснил, что в свое время он принадлежал генерал-лейтенанту сэру Ллойду Паркину. Если все это, конечно, что-то для тебя значит.
- Ну да, это же отец Гетти.
Уайклифф удивился:
- Постой, а ты их знаешь?
Хелен была не совсем обычная женщина; она не изводила себя и домочадцев своими домашними хлопотами, не баловалась светскими приемами, но зато ее невероятно разветвленные знакомства снабжали ее сведениями о жизни в самых различных кругах местного общества.
- Нет, я с ними не знакома, но Джоан Лэнгфорд, которая ходит на художественные курсы, живет рядом с ними на Гаррисон-Драйв. По ее словам выходит, что эта Гетти - какая-то жуткая фря. Она почему-то невзлюбила Джоан и часто вываливает ей на участок всякий мусор. А потом отнекивается и говорит, что это чайки нанесли. С ума сойти, правда?
- А что ее братец? Что Джоан о нем говорит?
- Почти ничего. Разве что ему, бедняге, со многим приходится в жизни мириться... Тебе еще нужно будет выезжать из дому? Или выпьешь виски?
- Нет, боюсь, что придется выехать...
После обеда он поехал в штаб-квартиру уже на своей машине - "ровере", который он выбрал не потому, что знал сравнительные характеристики разных автомобилей, а просто потому, что "ровер" - английская машина, а Уайклифф не очень любил все иностранное. Пусть даже свое отечественное ломается по два раза в месяц. Но "ровер", вообще-то, и не ломался особенно часто.
Диксон, один из тех двух молодых парней, которых Уайклифф оставил у Сент-Джуллиота, уже сидел на рабочем месте и печатал свой отчет.
- Нам ничего не удалось раскопать, сэр. В двух соседних домах полагают, что посреди ночи на набережную заезжал автомобиль. И миссис Клара Бэртон...
- Это из крайнего коттеджа?
- Именно. Так вот, она говорит, что проснулась от звука работающего мотора. Потом стало снова тихо, а через некоторое время снова послышалось гудение, и машина спокойно проехала прочь.
- Наверно, она слышала, как машина разворачивается на пирсе.
- Так я и подумал, и она тоже. Она говорит, парочки иногда проводят по полночи на пирсе в машине, но только они потом не выруливают на набережную... - Диксон помолчал. - Я опросил и ее мужа, но он ничего не слышал. Проспал, судя по его похмельному виду.
- Наверно.
- А некая миссис Паскоу из третьего коттеджа помимо всего этого, слышала еще и крик, вроде бы исходящий откуда-то с пляжа. Но она не придала этому значения, потому что местные парни, говорит она, частенько удят рыбу по ночам на воскресенье, ну и выпивают как следует.
- Кто-нибудь из местных жителей отсутствовал этой ночью?
- Да, сэр, Ник и Чарли Бэрды. Но они вроде как уехали в город и еще не возвращались. Их и не ждут раньше того времени, как в городе закрываются бары...
Диксон глянул на часы и добавил:
- Мы зафиксировали там следы от шин и сделали фотографии. Я послал материалы в дорожную полицию, пусть они делают экспертное заключение.
Уайклифф сел за свой рабочий стол. Ну что ж, для начала все сработано неплохо. Судя по всему, ничего не упущено.
А в середине ночи, когда Уайклифф ворочался без сна в кровати, ему вдруг с отчетливым цинизмом подумалось, что напрасно он раздувает эту историю с револьвером. Скорее всего, тут было простое злоупотребление оружием, приобретенным нелегальным путем. Кто-то мог побаловаться, пальнув в воздух. Вот так-то, и все дела.
Глава 2
Вот и понедельник. Еще один хороший, ясный денек. Солнышко снова заглянуло в окно кабинета Уайклиффа, высветив жирные пятна на поверхности стола и слой пыли на книжном шкафу... Хотелось думать об отпуске - а вовсе не о работе, которая была впереди.
Личная секретарша Уайклиффа, Дайан, вошла в кабинет, благоухая туалетной водой и светясь деловитостью. Ее младшие коллеги, снедаемые тщетными соблазнами, звали ее за глаза "Снежной Королевой". Или "Снежной Девой". В общем-то, девой она была, вероятно, и в буквальном смысле. Дайан внесла ворох разноцветных записок - каждый цвет означал некий отдел или учреждение... Уайклифф вдруг остро затосковал по тем старым временам, когда ты шел к кому-нибудь, распахивал ногой дверь и говорил, о чем хотел. Сейчас это общение сменилось на эти вот разноцветные клочки бумаги, а потом, судя по всему, народ полностью перейдет на компьютерные послания. И хотя люди стали болтать больше, их слова значат все меньше. Вот такой вот парадокс.
- Положи это все сюда, Дайан.
Дайан разложила бумаги в аккуратные стопки. Розовая бумага из дорожной инспекции была озаглавлена: "Отчет о следах протекторов на набережной Сент-Джуллиот". Там содержалось мнение эксперта, что следы от шин оставлены автомобилем "Б.Л.Макси", но не наверняка....
Позвонил Керси и сообщил, что Диксон побеседовал с братьями Бэрд насчет их рыболовной поездки:
- Они вернулись домой около половины третьего ночью на воскресенье и видели автомобиль, который разворачивался на пирсе у Сент-Джуллиот. Они не обратили на машину особого внимания, и мне кажется, что они уже здорово набрались к тому моменту. Сами понимаете, эта рыбная ловля - больше пьянка, чем ловля рыбы... - Керси помолчал и спросил: - А вы ничего не надумали насчет братьев Клемент, сэр?
Керси попал в точку. Уайклифф поразмышлял о братьях-антикварах и пришел к выводу, что возможная связь между ними и ограблением, и в особенности с пропавшим револьвером, слишком сомнительна. Маловероятно, чтобы уважаемый торговец, известный всем в округе, вдруг вошел в преступный сговор и соучаствовал в инсценировке ограбления. Во-всяком случае, Уайклифф и майора не мог всерьез подозревать. Но тем не менее, когда Дайан закончила с бумагами на его столе, он встал со словами:
- Я поехал на Бир-стрит. Если я кому-нибудь понадоблюсь, пусть позвонят мне на мобильный в машине...
Он выехал со стоянки и втиснулся в утреннюю уличную пробку. Уайклифф не очень хорошо водил машину и не находил полного согласия с двигателем внутреннего сгорания, а также не понимал современного преклонения перед автомобилем. Он часто думал о себе, что родился невовремя, а надо было бы прожить жизнь лет на сто раньше, сохраняя сладостные иллюзии насчет социальной справедливости и совершенства человеческой природы...
Он вышел из машины в конце Бир-стрит и пошел дальше пешком. В утреннем жемчужном свете улица выглядела, словно на картине Писарро: воздух, казалось, легонько вибрировал, смягчая контуры предметов, покрывая глаза легкой пеленой... Эта улица была известна своими специализированными магазинчиками - прекрасный гастроном, лавка деликатесов, пекарня, винный и мясной магазины... Молодые или бальзаковского возраста женщины, элегантно одетые жены зажиточных игроков в гольф, подписчицы на журналы типа "Дом и сад", парковали здесь свои "фиаты", "мини" и "фиесты" и методично обходили все здешние торговые точки, сверяясь с экзотическими списками запланированных покупок. И в соседстве с этой яркой торгующей толпой, с броскими вывесками, обветшалый фасад с мрачноватой витриной антикварной лавки казался бедным родственником на богатой свадьбе.
Впереди Уайклифф заметил фигуру Паркина. Майор был в том же боцманском свитере и мятых вельветовых брюках, на ногах - туфли из парусины, в руках сетчатая сумочка с какой-то снедью. У антикварного магазинчика майор задержался и уставился на витрину, прикрыв глаза козырьком от солнца. И тут же пошел дальше своей странной походочкой, при которой, казалось, тело выше колен было совершенно неподвижно и словно скользило над землей на колесиках.
Дойдя до антикварной лавки, Уайклифф понял, что она закрыта. Он нажал кнопку звонка, но безрезультатно. Потом он заметил, что за его действиями следит женщина из кафе напротив. С утренним кофе было уже покончено, а до обеда еще далеко - так что в кафе не было посетителей. Уайклифф пересек улицу, вошел и сел за столик под красно-белой скатертью с фирменным штампом кафе. Женщина медленно подплыла к нему - она была тучной, с темными, почти черными волосами и миловидными чертами лица. Говорила она с мягким девонширским акцентом, вязким, словно взбитые сливки:
- Вам кофе?