-- Двух. Трех. Почему я все еще на пляже?
-- Ты думал, что окажешься в космосе?
-- Нет, в тюрьме.
-- С тобой все в порядке? Они ушли.
-- Почему они не арестовали меня?
-- Я рада, что они оставили тебя здесь.
-- Я ожидал, что меня заберут. Я ударил трех полицейских.
-- Они могли сгноить тебя в камере.
Появился Сандо. Он жевал запеченную в тесте котлету.
-- Эй, парень? Ну как ты?
-- Что случилось? -- спросил Флетч.
-- Они опять забрали Гамми.
-- Только его?
-- Да.
-- Почему они не забрали меня?
-- Они хотели. Пара этих горил потащила тебя за ноги.
-- А потом?
-- Шеф велел им бросить тебя. Наверное, боялся, как бы они не перетрудились затаскивая тебя на набережную.
-- Не арестовали... Давно они смылись?
-- Не знаю. Полчаса, час.
-- Чем тебе помочь? -- спросила Бобби. -- Пойдем домой?
-- Ты иди. Я не могу пошевелиться.
-- Давай, отведу тебя, -- предложил Сандо.
-- Нет. Полежу тут.
-- Сегодня суббота, напомнила Бобби. -- Мне надо работать.
Она была в белых шортах, легкой блузе и сандалиях.
-- Иди работай, -- ответил Флетч. -- Я оклемаюсь.
-- Ты уверен? Ведь сегодня суббота.
-- Не беспокойся обо мне.
-- Ночка-то долгая будет, -- заметил Сандо. -- У Толстяка Сэма ничего нет.
Гримаса боли перекосила лицо Бобби. Пагубное пристрастие давало о себе знать.
-- Это точно?
-- У него нет даже аспирина.
-- Господи, -- выдохнул Флетч.
-- Я все равно обработаю пару клиентов, -- голос Бобби дрожал. -- После субботы обязательно наступит завтра.
-- Да, -- кивнул Сандо. -- Воскресенье.
После ухода девушки Сандо посидел еще немного около Флетча, помолчал, затем тоже ушел.
Флетч подгреб песок под голову. Он лежал между стеной на набережной и лачугой Толстяка Сэма, которая просматривалась со всех сторон. Никто не мог войти или выйти из лачуги незамеченным.
Мозг Флетча, казалось, отделился от черепа. Каждое движение и даже мысль вызывали боль.
В волосах запеклась кровь, смешавшаяся с песчинками. За ночь кровь, песок и волосы превратились в единое целое.
Через два с половиной часа Флетч осторожно встал, отошел на тридцать шагов и опустился на колени. Его вырвало.
Затем он вернулся к песчаному ложу.
В лачуге Толстяка Сэма было темно.
Кто-то шел вдоль набережной.
-- Кризи, -- позвал Флетч.
-- Привет! -- Кризи подошел вплотную. -- О боже, я готов повеситься!
Кризи был в одних шортах, без рубашки, босой. Руки его дрожали, глаза беспокойно шныряли по сторонам.
-- Это правда? У Толстяка Сэма ничего нет?
-- Да.