Истина (Маат) — это великий дар Бога.
Он дарит ее тому, кому хочет.
Сила того, кто следует за Нею,
спасает несчастного, кто от Нее убегает.
(Аменемопе)
Вторая половина XIX века
Граф Владимиров Михаил Юрьевич, офицер Охранного отделения, отправился из Каира в Луксор вверх по Нилу. Путешествие по реке было гораздо увлекательнее, чем тряска в экипаже по пыльной жаркой пустынной дороге, а стоянки на живописных речных станциях интереснее бедуинских деревень. Такая занимательная дорога до Луксора показалась лёгкой и почти не утомительной.
«Лизе эта поездка пойдёт на пользу, — думал граф. — Она заканчивает гимназию и собирается посещать курсы по истории Древнего Мира. Если не будет лениться, из неё получится хороший историк!»
Лиза, двоюродная сестра графа, девушка лет шестнадцати, была несказанно довольна путешествием, в котором каждый день преподносил какой-то сюрприз. Сейчас она с нетерпением ждала поездки на раскопки в окрестностях Луксора.
Пьер и Джереми были очень рады встрече с Михаилом и сразу же принялись обмениваться последними событиями. Лиза не была знакома с персонажами их автобиографических историй, поэтому попросила разрешения прогуляться. Михаил согласился, но строго велел не исчезать из виду.
— Вижу, вы решили работать вместе? — спросил граф друзей, узнав новости их египтологической карьеры.
— Пришлось, — вздохнул Пьер.
— Виной всему лорд Томпсон. У него больше финансовых возможностей, и он более внимателен и въедлив, чем мы. Уже обогнал нас по всем показателям, что вызвало недовольство финансирующей нас компании. Раньше нас финансировали каждого по отдельности, а теперь та же сумма делится на троих — к нам ведь ещё подключили даму — её участие в экспедиции оплатил Парижский клуб феминисток.
— Вам, наверно, приятно работать в дамском обществе? — поинтересовался граф.
— Есть некоторая трудность с этой мадемуазель — она не предана археологии и не влюблена в Древний Египет! — добавил француз печально. — Она принимает участие в раскопках с целью доказать, что женщины не хуже мужчин… Дело не во взглядах, а в том, что мадемуазель холодна, у неё нет научного азарта.
Владимиров кивнул.
Он встречался с подобными дамочками и умел держаться с ними так, чтобы они не бросались на него с кулаками. Им нравилась холодная учтивость графа. Феминистки считали, что тем самым он относится к ним как к равным, но и не забывает о том, что они женщины.
— Женщине вообще нельзя доверять какую-либо работу! — более сурово отозвался сэр Джереми. — Истинная леди должна посвятить себя домашнему хозяйству, проводить вечера в дамских клубах, где обсуждают пирожные и шляпки, а не забивать свою головку всякой чепухой о равноправии.
— Ну, не стоит так категорично, — возразил Пьер. — По-моему, учиться женщинам даже нужно.
— Согласен, — кивнул граф Михаил.
Джереми пожал плечами. Английский аристократ придерживался более консервативных взглядов.
Лиза прогуливалась неподалёку, с любопытством оглядываясь по сторонам. Девушка хорошо вписалась в местный пейзаж. Лёгкое дорожное льняное платье и соломенная шляпа от солнца были весьма удобны для данной прогулки.
Интересным казалось абсолютно всё — от пейзажа до рабочих- арабов в одеждах до пят, которые ворочали камни и таскали песок.
К Лизе подошли два молодых человека. По возрасту — ее ровесники.
— Кристиан Жервьё, мадемуазель.
— Эдвард Скотт, леди, — представились они.
Как сразу поняла Лиза — они родственники друзей Михаила.
— Очень рада встрече, моё имя Елизавета Владимирова, — ответила Лиза. — Вам, наверно, интересно работать на раскопках. Я вам даже начинаю завидовать.
— Интересно, только тяжело, — вздохнул Кристиан.
— Ты всегда был лентяем, — хмыкнул Эдвард.
— Мсьё, следите за собой…
— А кто ещё работает с вами? — спросила Лиза, которой не хотелось выслушивать перебранки приятелей.
— Мадемуазель Адель Реми, — скорчив гримасу произнёс Кристиан. — Неприятное создание!
— Согласен! — кивнул Эдвард.
— Чем так страшна эта мадемуазель? — спросила Лиза. — Неужели так уродлива?
— Нет Реми не уродлива… но она курит, носит брюки, ругается, а волосы растрёпаны, как у ведьмы.
— Её даже арабы-рабочие боятся как чумы, называя злой джиньей или сестрой Шайтана.
— Хотя внешность у неё довольно незаурядная, но ведёт она себя жутко! — заключил Кристиан.
— Она не леди, — сделал вывод Эдвард.
Беседу пришлось прервать. Парней позвали работать.
— Встретимся за ужином! — попрощались они.
Адель Реми оказалась легка на помине. Слегка утомившись от археологических трудов, она села на камень в тени и закурила. Благодаря описаниям, которыми наградили эту даму новые знакомые, Лиза сразу поняла, что это и есть «сестра Шайтана».
Мадемуазель Реми внешне оказалась миловидной стройной женщиной. Её светлые волосы, небрежно собранные на затылке, растрепались. Одета Адель была в мужской костюм горчичного цвета.
Лиза рискнула подойти к ней и, представившись, вежливо задала пару вопросов о раскопках, спросила об успехах. Адель отметила любознательность юной особы и решила уделить ей несколько минут.
— Мою работу финансирует Парижский клуб феминисток! — добавила она в завершении своего рассказа.
— Ваш клуб поддерживает женщин, которые хотят заниматься археологией? — поинтересовалась Лиза.
— Нет, — хмыкнула она. — Нам, по правде сказать, археология безразлична. Просто мы хотим доказать, что женщина может всё, что может мужчина — и даже лучше, чем мужчина!
— Значит, вам неинтересно то, что вы делаете? — удивлённо спросила Лиза.
— Почему же, мне нравится. Но археология отнюдь не является целью, хоть и интересна. Моя цель — свобода прав женщин! Женщина может работать как мужчина, и даже таскать булыжники!
— Но неужели вам не хочется, чтобы какой-нибудь мсьё вам помог? Ведь этого даже требует этикет…
— Этикет, — презрительно хмыкнула Адель, — только унижает женщин!
— Простите за дерзость, мадемуазель, но, по-моему, это глупо!
— Вы ещё слишком юны, чтобы понять! — отмахнулась феминистка.
— Может быть, — пожала плечами Лиза. — Если я захочу стать археологом, я обращусь в ваш клуб…
— Нет, мадемуазель, это не пройдёт. Ради осуществления профессии вас не примут! Вы должны пропагандировать наши идеи, и следовать им, только тогда вам разрешат отправиться в экспедиции. Это слишком дорогостоящее удовольствие, чтобы посылать на раскопки одержимую археологией девчонку!
— Какие у вас ближайшие планы? — Лиза поспешила задать нейтральный вопрос.
— Выяснить, что за шайка чокнутых орудует в округе и ворует священные предметы! — сказала Реми. — Я одна, без посторонней помощи поймаю их главарей!
— Шайка? — переспросила Лиза.
— А-а, вы приехали недавно и не знаете, что тут творится, — сказала Адель. — Извините, у меня сейчас нет времени рассказывать… Сами скоро узнаете…
— Вы хотите сами поймать бандитов? Одна? — недоумевала девушка.
Адель, самодовольно улыбнувшись, кивнула.
— Это опасно, вы даже представить себе не можете! — воскликнула Лиза.
Адель презрительно усмехнулась. Девушка поняла, что выглядит в глазах этой особы всего лишь трусливой дурочкой.
За ужином Михаил Владимиров получил возможность познакомиться со всеми постояльцами отеля.
Во главе стола восседал сэр Томпсон. Высокий худощавый мужчина лет пятидесяти. Лорд держался надменно, но при этом довольно вежливо принимал участие в беседе. Он решил после ужина уделить некоторое время Михаилу и рассказать о своих успехах в египтологии. Томпсон согласился на это только потому, что Владимиров был не простым дворянином, а графом древнего рода. Самолюбивый лорд не любил мелких дворян, предполагая, что их дворянство может быть купленным. Он не уважал выскочек-простолюдинов.
Мадемуазель Реми почти не принимала участие в беседе, только время от времени отпускала колкие замечания в ответ на реплики сотрапезников, как бы указывая на их некомпетентность. Адель не щадила даже лорда Томпсона, он, как истинный джентльмен, отвечал: «Как вам будет угодно, леди», мысленно думая: «Что ещё ожидать от грубой французской плебейки». Лорду было неприятно, что дама не соблаговолила к ужину привести себя в порядок. Протестуя против условностей, Адель была одета в тот же мужской костюм, в котором была на раскопках, а ворот рубашки был расстёгнут до груди, заставляя собравшихся мужчин, краснея, отводить взор.
Другими постояльцами оказались священник-миссионер викарий Аугуст Тейлор с сестрой леди Анной. Они весь ужин дарили собравшимся слащаво-приветливые улыбки, рассказывая, как дружелюбны местные «дикари» и что есть шансы сделать Египет страной Агликанской церкви. Собравшиеся вежливо кивали, только Адель иронично усмехалась в ответ, но миссионеры не замечали её колкостей.
Леди Анна, сестра викария, была неброской внешности — бледное лицо, бледные поджатые губы, пенсне на носу — зрение, посаженное от штудирования церковных книг.
Лизу поразило платье леди Анны. Оно было тёмного цвета с высоким, под горло, жёстким накрахмаленным воротником — в такую жару! Волосы леди Тейлор были гладко причёсаны, ни один волосок не выбивался из строгой причёски. Сколько ей лет? Ей могло быть и двадцать пять, и далеко за тридцать — женщина неопределённого возраста.
В общем, отец Аугуст и его сестра были типичными, даже карикатурными миссионерами, которые — особенно леди Анна — вызывали нескрываемое раздражение у Адель Реми.
После ужина Михаил и Лиза поднялись в апартаменты мистера Томпсона.
— Нам — мне и моим людям — удалось обнаружить уникальную вещицу! — сказал лорд. — Это просто чудо! Земля Египетская любит меня!
Томпсон открыл сейф и осторожно извлёк небольшую шкатулку.
— Вас это очарует! — пообещал он.
Строгое лицо лорда озарила улыбка. Он открыл заветную шкатулку, обитую изнутри красным бархатом, затем медленно развернул бархатную материю.
— Вот это чудо! Статуэтка богини Маат — Истины и мудрости Древнего Египта! Это произведение искусства создано в эпоху Рамсеса Великого! Обратите внимание, какая тонкая работа!
Михаил и Лиза ахнули. Небольшая изящная статуэтка Маат из белого камня выглядела божественно. От неё точно исходило сияние.
— Эту вещицу уже хочет приобрести герцог Йоркский, — добавил лорд довольно. — Ох, мне жаль с ней расставаться. Увы, иначе я не смогу продолжать свои раскопки, ведь это очень дорогостоящее дело даже для меня. О! Эти проклятые кредиторы!
Лорд Томпсон аккуратно положил статуэтку назад в шкатулку.
— Как мне завидует эта троица неудачников! — воскликнул он, имея в виду Жервьё, Скотта и Реми. — Завтра приезжает мистер Хаттанх — очень уважаемая персона в археологии. Отмечу, потомственный древний египтянин — его род известен ещё со времён Рамсеса Великого! Представители его рода были царскими писцами и жрецами, а после принятия Египтом христианства стали коптскими священниками.
Томпсону особенно льстило, что мистер Хаттанх — потомок знатного чиновника далёкой эпохи.
— Он сразу же заинтересовался моей находкой и прислал письмо с просьбой взглянуть на неё. О-о! Это большая честь даже для меня! Сейчас мистер Хаттанх проводит раскопки на Синае, ему пришлось преодолеть тяжёлый путь. Думаю, он об этом не пожалеет! Профессор должен приехать сегодня! Я не лягу спать, пока не встречусь с ним!
Профессор Хаттанх приехал спустя пару часов, он оказался смуглым серьёзным сорокалетним мужчиной. Его встретили все постояльцы гостиницы, был подан лёгкий поздний ужин в гостиной. Хаттанх много курил и почти не разговаривал с окружающими, на все вопросы отвечал односложно. Хотя о своей работе и результатах последних исследований рассказал подробно и чётко, но без энтузиазма.
Хаттанх попросил у лорда разрешения взглянуть на статуэтку.
— Я не усну, пока не увижу это чудо! — сказал профессор.
На следующий день, когда постояльцы наслаждались завтраком, в обеденный зал вбежал перепуганный слуга.
— Мистер Хаттанх просить меня разбудить, — проговорил он, запинаясь, по-французски. — Я его будить… Он не вставать… Его дверь закрыт. Я испугаться!
— Вы оставили ему статуэтку на ночь? — спросил Владимиров Томпсона.
— Да, сэр, — кивнул лорд. — Профессор попросил меня.
Граф поспешил за слугой наверх. Все остальные тоже отправились за ними. Слуга отыскал запасные ключи, и они вошли в комнату. У рабочего стола сидел профессор. Он лежал, откинувшись в кресле. Окно в комнате было разбито.
— Он мёртв! — закричала леди Анна, перекрестившись.
Владимиров подошёл к мистеру Хаттанху, ощупал пульс.
— Профессор спит, — успокоил он окружающих. — Вызовите доктора! Может, он принял вчера слишком много снотворного!
Вскоре Хаттанх открыл глаза. Увидев, что в его комнате посторонние, профессор быстро выпрямился и попытался встать, но граф удержал его.
— Я работал, — ответил Хаттанх сонно, — но меня сразу же начало клонить в сон, — он зевнул. — А где статуэтка? Где она?!
— Моя статуэтка! — ахнул лорд Томпсон. — Её украли! Окно разбито!
Томпсон и Хаттанх принялись испуганно причитать, оплакивая утерянный артефакт. Собравшиеся удивлённо переглянулись.
— Полицию! Немедленно! — чёткое распоряжение Владимирова, данное слуге, вывело всех из оцепенения.
Фарух-паша прибыл в отель, чтобы расследовать кражу древностей. Он не любил дела, где замешаны иностранцы, они слишком надменны и склочны от природы. Неприятно, когда какой-то англичанишка отдаёт вам приказы, в то время как вы — особа царских кровей. Фарух принадлежал к роду великого хедива Мухамеда Али, был одним из его законных внуков. Стать полицейским Фаруха заставила юношеская тяга к приключениям, а когда он разобрался что к чему, отступать было поздно — бросать начатое дело не в правилах арабского принца.
— Михаил Владимиров, добрый день! Не знал, что вы в Египте! — радостно воскликнул Фарух по-русски.
— Рад встрече! — не менее радостно ответил Михаил по-арабски. — Я и предположить не мог, что вы в Луксоре! Вижу, принц, ваша карьера продвигается!
— Да, теперь я слежу за иностранцами, которые вечно ввязываются в неприятные истории с грабителями, или мрут как мухи — что вызывает толки об убийствах! — вздохнул Фарух. — Это очень сложное и деликатное дело — предотвращать политические скандалы.
Собравшиеся, даже не зная языка, поняли, что граф Владимиров хорошо знает египетского следователя.
— Фарух-паша — мой друг, — сказал Михаил, сразу сообразив, что беседа на незнакомом языке выглядит невежливо. — Он долго жил в Петербурге.
Михаил решил не уточнять, что Фарух перенимал опыт Охранного Отделения Российской Империи.
Собравшиеся кивнули.
— Мистер Фарух королевских кровей, — шепнул Владимиров Томпсону, видя, что лорд собирается выразить недовольство. — Нынешний правитель Египта хедив Измаил — его кузен.
Сэр Томпсон с трудом скрыл гримасу удивления. Королевская кровь — это святое.
— Надеюсь, вы поможете нам, сэр Фарух, — произнёс он, чуть ли не кланяясь.
— К вашим услугам, сэр, — ответил полицейский. — Я и мой друг граф Владимиров сделаем всё возможное.
— Разве мистер Владимиров полицейский? — удивился лорд Томпсон.
— Нет, сэр, — заверил его Фарух. — Граф — офицер Охранного отделения Российской империи. Однажды мистер Владимир помог моему брату, когда у него во Франции украли секретные дипломатические бумаги…
Лорд Томпсон кивнул.
— Я даже рад подобному стечению обстоятельств! — воскликнул он.
— Такие, как вы, вечно преследуют инакомыслящих, — презрительно произнесла Адель, демонстративно отойдя в сторону от Владимирова. — Я была более высокого мнения о вас, граф!
— Как вам будет угодно, мадемуазель, — ответил Владимиров, которого мало волновало мнение Реми. Все остальные постояльцы, даже викарий и его сестра, восприняли новость о службе графа спокойно.
Фарух-паша попросил собравшихся удалиться.
— Можно мне с вами? — спросила Лиза Михаила.
— Я оставил у тебя в комнате пару книг, тебе нужно их прочесть до нашего отъезда из Луксора, — ответил граф строго. — Я должен их вернуть сэру Томпсону.
— Благодарю за оказанное доверие, — уходя, шепнула ему обиженная Лиза.
Устаивать публичные истерики — не в правилах благовоспитанной барышни.
— Судя по разбитому окну, это происки слуг Шайтана, — сказал Фарух Владимирову. — Они часто пробираются в комнаты к иностранцам, чтобы выкрасть древние реликвии. Знаете — этой ночью у них был праздник. Даже городская полиция боится с ними связываться.
— Зачем им красть египетские древности? — удивился граф.
— Для обряда святотатства, они поносят не только имя Аллаха, но и имена добрых древних богов, восхваляя египетского Шайтана — Апопа. Их банде более двух тысяч лет, и они до сих пор мстят Египту — фараоны и жрецы с ними раньше не церемонились, и правильно делали.
— Как я понимаю, они крадут не рядовые артефакты?
— Да, только те, что принадлежали жрецам и фараонам.
— И это всё, чем они занимаются?
— Ну, я бы не стал перечислять весь список их деяний, противных Аллаху!
— Они только воруют древности у иностранцев? А расхищением гробниц занимаются?
— Нет, потому что в их глазах расхищение гробниц — труд и честная добыча, что недопустимо. Артефакт надо украсть, а при возможности убить владельца.
— Странно… а как насчёт обычных расхитителей гробниц?
— Эти никогда не забираются в дома, — возразил полицейский. — Они копают в пустыне. Но слуги Шайтана страшнее любого расхитителя.
— Как я понимаю, вы бы хотели переговорить с постояльцами? — спросил Владимиров.
— Да, конечно. Уж не думаете ли вы.
Михаил кивнул.
— Именно, — сказал он. — Вора надо искать среди нас. Будь это слуги Шайтана, они бы убили несчастного профессора. Думаю, кто-то из постояльцев подсыпал ему вечером снотворное, когда все отдыхали в гостиной. В полумраке это легко сделать. А потом, когда мистер Хаттанх уснул, выкрал статуэтку. Окно разбили нарочно, чтобы запутать нас.
— А ключ? Номер был заперт на ключ.
— Дубликат ключа легко изготовить.
— Верно, — согласился Фарух. — Обыск помещения уже проводится. Приказ никого пока не выпускать я тоже дал. Формальности иногда бывают полезны. Так что будем искать вора.
— Не следует подавать вида, что мы подозреваем кого-то из постояльцев. Пусть вор утратит бдительность. Нам придётся раскрыть тайну Истины.
Фарух вопросительно посмотрел на графа.
— Маат — Истина древних египтян, — пояснил Владимиров. — Пригласите сэра Томпсона и профессора Хаттанха.
Расстроенный лорд Томпсон даже не наделся, что его драгоценная статуэтка будет найдена.
— Вещица самого жреца, визиря Рамсеса Великого! — причитал он. — О, мистер Фарух, это такой удар!
— Простите, это всё по моей вине, — извинялся профессор.
Лорд махнул рукой.
— Они бы всё равно добрались до неё! — вздохнул он. — Я сам виноват, зачем было хвастаться! Теперь буду сдержаннее!
— Мистер Хаттанх, опишите вчерашний вечер, — попросил Фарух.
— Вечером мы все сидели в гостиной комнате отеля, пили чай, разговаривали. Потом я и сэр Томпсон поднялись наверх. Сэр достал из сейфа статуэтку и передал её мне. Эта вещица меня очень заинтересовала. но я даже не успел как следует её рассмотреть… Не помню, как я уснул. Потом меня разбудили.
— А вы сэр, что можете добавить? — спросил Фарух.
— Ничего, — пожал плечами лорд. — Я сразу же отправился спать, на раскопки надо вставать пораньше, чтобы успеть до жары сделать как можно больше. Сплю я очень крепко.
— Благодарю вас, господа, — сказал полицейский. — Пригласите следующего свидетеля — мисс Реми. Нам бы хотелось переговорить с каждым наедине.
Мисс Реми с недовольной физиономией вошла в комнату.
«Сестра Шайтана! — подумал Фарух, окинув её взглядом. — Нет, она не уродлива, но как себя ведёт! Спаси, Аллах! Какой харам!» [1]
Араб пожалел иностранцев, которым достаются такие жёны.
— Что вы хотели узнать? — спросила Адель, усаживаясь в кресло напротив полицейского. — Разрешите закурить?
Она вальяжно откинулась в кресле, закинув ногу на ногу. Фарух рассеянно кивнул. Михаил помог даме зажечь сигарету.
— Как прошёл ваш вчерашний вечер? — спросил Владимиров, не дожидаясь пока Фарух выйдет из оцепенения.
— Вы же были со мной в гостиной! — хмыкнула она, пуская дым.
— Мсьё Фаруху об этом не известно, мадемуазель, — вежливо заметил граф. — Будьте любезны, расскажите ему.
— Всё было как обычно: мсьё Жервьё и мсьё Скотт пороли чушь, я их поправляла. Мсьё Жервьё вел себя прилично, а мсьё Скотт. этот англичанин — совершенно устаревших взглядов. Простите, мсьё Фарух, его мировоззрение почти как у вас, арабов — никакого уважения к женщине. Хорошо хоть англичанам нельзя иметь четырёх жен сразу.
«Четырёх жён — таких как эта. спаси Аллах! Срам, да и только!» — подумал Фарух с ужасом.
— Он предвзято относится к женщинам, — продолжала Адель. — Ничего, мы им докажем! Они поймут, что женщины лучше мужчин во всём!
— Простите, а что вы думаете о постояльцах гостиницы? — спросил Фарух. — Может, кто-то вызывает у вас недоверие. или.
— Тут всё идиоты, — отмахнулась она. — Граф, извините, о вас пока я ничего сказать не могу. А как насчёт вашей юной сестры, вы и её родители, наверно, совсем не занимаетесь её образованием. Сейчас она учится в гимназии, а потом?
— Я разочарую вас, сударыня, — возразил Владимиров. — Моя кузина планирует посещать курсы по истории Древнего мира, Елизавета хотела бы учиться дальше.
Адель пожала плечами.
— Простите, ваша кузина просто. — она не подобрала слов и замолчала.
«Слишком хорошо воспитана! — подумал мистер Фарух. — Похоже, мисс Реми считает, что среди женщин могут выдвинуться только такие нахалки, как она!»
— Можно идти? — спросила Адель.
— Да, мадемуазель, — кивнул граф.
Женщина медленно поднялась с кресла и вульгарной походкой прошествовала к двери.
— Спаси Аллах! — простонал мистер Фарух.
— Да, мисс Реми несколько своеобразна.
— Вылитая воровка! Грабительница! Пиратка! — вздыхал араб.
— Вы правы, её внешний облик производит такое впечатление.
В комнату вошёл мистер Скотт.
— Вы говорили о мисс Реми? — спросил он. — Прошу простить мою грубость, но эта особа просто невыносима! Разве леди может так себя вести!?
— Совершенно с вами согласен, сэр, — кивнул Фарух. — Это сестра самого Шайтана!
— Вот, точно! Да, чем меня и привлекает восток — тут умеют подобрать красочные и точные эпитеты! — радостно закивал Джереми. — Конечно, джентльмен не должен обсуждать даму, но. мисс Реми трудно назвать дамой!
— Простите, что прерываю вас, сэр, — вмешался Михаил Юрьевич. — Нам бы хотелось услышать о том, как вы провели вчерашний вечер.
— Как обычно, — ответил сэр Скотт. — Спор с леди Реми, партия в карты с сэром Томпсоном и мсьё Жервьё. Потом все разошлись по комнатам.
— Как мне известно, у вас есть сын? — спросил Фарух.
— Да, я его всегда беру его с собой. Хочу чтобы он привык к делу археолога и продолжил мою работу. В этот вечер он как обычно болтал с сыном Жервьё. Вернее, они что-то рассказывали мисс Лиззи.
— А ваша жена? — полюбопытствовал Фарух.
— Она умерла, — коротко ответил Скотт.
— Простите. Кто-нибудь из постояльцев вызывает у вас недоверие, беспокойство?
— Нет, хотя лорд Томпсон иногда портит настроение своим надменным нравом, а мисс Реми — нахальством.
Следующим был мсьё Жервьё.
— Как видите, я ни чем не могу вам помочь, — резюмировал он.
— Вы, как и мистер Скотт, подключили своего сына к раскопкам? — спросил Фарух.
— Да, — кивнул Пьер. — Кристиан, в отличие от своего старшего брата, проявил интерес к археологии и поехал со мной в Египет… Ох, как я скучаю по дому, по моей дорогой супруге Мишель и сыну Оливье… Хорошо хоть Кристиан со мной. Простите за сантименты…
— Как вы относитесь к постояльцем гостиницы? — задал Фарух вопрос.
— Вполне нейтрально. Когда-то я постоянно ругался с Джереми Скоттом, а теперь общая работа нас сплотила. Он хороший человек. И наши сыновья сдружились.
Фарух хоть и недолюбливал французов, но мсьё Жервьё вызвал у него симпатию.
В комнату заглянул викарий Аугуст, он поприветствовал мистера Фаруха своей обычной сахарной улыбкой.
— Ваши труды тяжелы, — елейно произнёс он. — Чем могу помочь?
— Опишите вчерашний вечер, будьте любезны, — попросил Фарух.
Слащавых иностранных миссионеров он не любил также как и феминисток. Фарух спокойно и даже с уважением относился к местным христианам — коптам, но слащавые, навязчивые иностранные священники приводили его в ярость.
— Я и моя сестра леди Анна поужинали, — начал он. — И сразу же отправились спать. Остальные постояльцы всё ещё оставались в гостиной.
— Есть ли среди постояльцев кто-то, кому вы не склонны доверять? — спросил Фарух.
— О-о! Сын мой, я не имею право осуждать ближнего!
— Благодарим вас за помощь, — вежливо произнёс полицейский, стараясь быстрее завершить беседу с этим неприятным для него типом.
Но когда Фарух увидел его сестру, то понял, что викарий — не самое страшное наказание Аллаха. Леди Анна была более бескомпромиссна.
— Господи, дай мне силы и терпения! — воскликнула она. — Кругом воры! Ужас! Воры и разврат! Это Адель Реми ограбила почтенного сэра Томпсона!
— Вы уверены? — удивился Фарух.
— Ещё как уверена! — кивнула леди Анна.
Кроме голословных обвинений в адрес Реми от неё ничего не удалось услышать.
Сыновья археологов — Кристиан и Эдвард — тоже не смогли дать какой-нибудь полезной информации.
Как и предполагал Фарух, никто ничего не заметил — иностранцы не отличались наблюдательностью.
Раскопки в этот день пришлось отложить. Постояльцы были напряжены и почти не разговаривали друг с другом. Только между Кристианом, Эдвардом и Лизой завязалась беседа. Они проболтали весь день во внутреннем дворике гостиницы.
— Интересно, кто мог выкрасть статуэтку, — рассуждал Кристиан.
— Кто угодно, — ответила Лиза. — Даже мы с вами.
— Ну уж нет, леди, только не я! — возмутился Эдвард.
— Легко сказать, — пожала плечами Лиза. — А вы попробуйте доказать свою невиновность! Где ваше алиби?
Парни переглянулись. Она была права.
— А, может, это священник, — предположил Кристиан. — Может, он тронулся?
— Тронулся? — удивилась Лиза.
— Ну да, — кивнул Эдвард в сторону викария и его сестры, сидящих на скамейке неподалёку. — Они с сестрой оба чокнутые. Для них всё, что связано с Египтом — от дьявола. Их послушать — Египет по приказу дьявола строился, чтобы святых библейских пророков мучить. Тьфу! Я конечно, тоже христианин и не сторонник новомодного атеизма, но подобный бред меня злит!
— Это точно, — поддакнул Кристиан. — А если христианин, это не значит старомодный идиот, простите леди за грубость.
— Ладно, ладно, — сказала Лиза. — Мы добрые христиане и понимаем, что Египет не так прост, как нам внушали раньше! Ваши доводы по поводу викария убедительны, то же самое можно сказать и о его сестре. Значит, вы предполагаете, что викарий или леди Анна могли выкрасть статуэтку Маат, чтобы уничтожить.
— Именно! — кивнул Эдвард. — Они запросто могут уничтожить древний артефакт для борьбы с языческим злом.
— Хм. странные люди, — пожала плечами Лиза.
— Не странные, а мерзкие, — поправил Кристиан. — Хорошо хоть они не каждый день сидят с нами за обеденным столом — так как у них миссионерские дела и им некогда. Никто из-за их отсутствия не расстраивается, ведь от их сахарных физиономий пропадает аппетит! Особенно ужасна мадемуазель Анна, она похожа на крысу!
— Точно, — кивнул Эдвард. — Каждый раз думаю: «Хоть бы сегодня за столом их не оказалось»!
Их разговор прервали вопли Томпсона с улицы, он ругал работников, что они лодыри и не хотят трудиться на благо археологии.
— Вот деспот, — сказал Кристиан. — Из-за того, что сегодня раскопки были сорваны, он вознамерился заставить арабов работать ночью. Но местные не согласны, так как боятся, что по ночам там появляются души древних царей и карают нарушивших их покой. Да и секта слуг Шайтана их пугает.
— Эти рабочие совсем обленились, — сказал Эдвард. — Томпсон — не подарок, но и арабы — лодыри.
— А ты бы сам рискнул придти ночью к гробницам? — хмыкнул Кристиан.
— Я, запросто! А ты?
— Тоже! А ты привидений не боишься?
— Их не бывает! — заметил Эдвард.
— Ой! Вы же англичане утверждаете, что их у вас в каждом замке — дюжина.
— Ну, хорошо, давай сегодня ночью отправимся к гробницам и проверим, есть ли там привидения?
— Я с вами! — твёрдо заявила Лиза.
— А вы не боитесь? — удивились они.
— Одна бы боялась, а втроем — уже не страшно. Один русский путешественник по фамилии Норов как-то из любопытства заночевал в гробнице Сети I и видел много мистических сновидений — а может, это были не сновидения. Мне интересно.
Было решено — этим вечером выяснить, врут ли местные сказители.
Наступила ночь. Кристиан, Эдвард и Лиза встретились в условленное время. За плату араб подготовил им верблюдов и обещал не проболтаться. Лиза, перекрестившись, при помощи друзей забралась на «корабль пустыни», она сделала это по возможности быстро, опасаясь, что животное плюнет ей в лицо.
Путешествие компанией казалось весёлым, путь прошёл в непринуждённой болтовне. Переправившись ночным паромом на другой берег Нила, они вскоре прибыли к гробницам древних царей. Ничего не предвещало появлений призраков. Друзья расстелили подстилку, чтобы устроиться поудобнее. По прошествии нескольких минут им стало скучно, тишина пустыни была утомительна.
— Давайте рассказывать страшные истории! — предложил Эдвард.
— Ну, твои английские сказки о призраках только для малышей, — хмыкнул Кристиан.
— Ты их просто днём слушал! Посмотрю я на тебя сейчас!
— Чего спорить, расскажите, пожалуйста! — сказала Лиза, которая обожала мистические страшилки.
Хотя она не верила в их реальность, но в соответствующей обстановке казалось, что выходец с того света притаился где-то поблизости.
— Пусть каждый из нас расскажет страшилку! — согласился Кристиан.
И тут началось — друзья радостно обменивались своими историями о привидениях, чудовищах и всякой нечисти. Порция страшных историй вскоре дала о себе знать. Пустыня и песчаные холмы уже не казались тихими и спокойными, и друзья начали беспокойно озираться по сторонам.
Вдруг откуда-то донёсся шум, заставивший любителей мистики и приключений замереть. Шум усилился, стали отчетливо слышны крики, за холмом вспыхнул свет факелов.
Друзья мигом вскочили на ноги и, не раздумывая, ринулись в находящуюся рядом гробницу.
— Кто это? — недоумевала Лиза.
— Слуги Шайтана, — прошептал Эдвард.
— Да! Точно! Они проводят тут свои сборища, зная, что никто не рискнёт появиться в этих местах ночью.
Они спрятались за каменными блоками, лежащими на полу гробницы. Крики на арабском раздавались уже совсем близко. Тени от факелов метались по стенам.
— Если они нас найдут, то прикончат, принесут в жертву! — воскликнул Кристиан.
— Да. сначала они нас выпотрошат.
— Это всё из-за тебя!
— Ах, из-за меня! А это была твоя идея!
— Не сваливай всё на меня! Умник!
Кристиан и Эдвард начали свою обычную перебранку.
— Заткнитесь! А то сейчас обоим врежу! — прикрикнула на них Лиза.
Парни не ожидали такого от благовоспитанной хрупкой барышни и послушно замолчали.
— Простите, — виновато извинилась она.
Грубость была вызвана страхом, что бандиты услышат спор и найдут их.
— Интересно, что они там делают? — шёпотом спросил Кристиан.
— Я не горю желанием узнать, — отмахнулся Эдвард. — Благодарение фараону, мы надежно спрятались.
Лиза согласилась. Кристиан не возражал. Ему было не менее страшно, чем друзьям. Однако любопытство южного француза победило страх. Он осторожно выбрался из-за каменного укрытия и ползком по стене направился к выходу. Эдвард и Лиза следили за ним, затаив дыхание.
Кристиан добрался до выхода и с опаской выглянул наружу. Потом обернулся к друзьям, отчаянно жестикулируя, чтобы они поторопились.
— Они в стороне от нас! — прошептал он. — Мы сможем удрать!
Лиза и Эдвард поспешили к нему.
Действительно, свет полыхал у соседнего песчаного холма. Они увидели толпу скачущих арабов. Среди них был европеец, отдающий приказы. Свет факелов отчётливо осветил его лицо.
Друзья медленно ползком выбрались из гробницы. Через миг любители приключений уже неслись на верблюдах прочь от этого дьявольского места.
— Надо бояться не мёртвых фараонов, а живых сумасшедших! — сделала вывод Лиза.
Утром Эдвард и Кристиан обо всём рассказали инспектору Фаруху. По просьбе Лизы они умолчали о том, что она была с ними. Лиза не очень верила, что ей удастся обмануть Михаила, но то, что он её не расспрашивал и не проявлял никаких признаков недовольства, её успокоило. Однако она не могла ничего не спросить у него о таинственной банде в пустыне.
— Что вы хотите сделать? — спросила она. — Подкараулите и арестуете эту банду?
— Не так всё просто, Лизонька, если Фарух арестует их за то, что они пляшут ночью вокруг костра в пустыне, это вряд ли поможет.
— А можно вооружить рабочих-арабов и захватить главаря, разогнав шайку, а затем передать его полиции? Ведь они поносят имя Аллаха! Веская причина для мусульман!
— Всё это верно, но пока торопиться не стоит.
— Думаешь, это связано с кражей? — оживилась Лиза.
— Абсолютной уверенности нет, но такой вариант вполне возможен, — согласился Михаил.
— Вы сегодня ночью поедете следить за ними? А можно мне с вами?
— Лизонька, мне бы не хотелось травмировать твою неокрепшую душу, эти люди могут вытворять там всё, что угодно!
— Понятно, — мрачно кивнула она.
Ночью Фарух и Михаил отправились следить за «слугами Шайтана». Они смогли подойти к ним довольно близко, спрятавшись за песчаный холм. Множество факелов освещали группу людей, которые носились по кругу, издавая истошные вопли. Время от времени они взрывали горшки с порохом.
— Эти плешивые ишаки поносят имя Аллаха! — возмущённо произнёс Фарух.
Посреди шабаша на троне восседал мужчина в черной одежде. Факелы освещали его лицо, явно европейского типа. Потом он спустился с трона, прошёлся по кругу и растворился в темноте.
Далее последовал обряд с жертвоприношением животных. Перемазавшись в крови, собравшиеся продолжили свой танец. Это продолжалось примерно до полпятого утра.
— Странно всё это, — сказал Михаил Фаруху, когда они возвращались назад.
— Конечно, странно, — согласился Фарух. — Разве богоугодно так себя вести? За оскорбление имени Аллаха их надо арестовать. Завтра же! Они у нас в руках!
— Не стоит торопиться.
— Понимаю, вы считаете, что тот европеец, который был с ними, не самый главный? Вы правы, нам нужно схватить их главаря, который призывает славить Шайтана!
На следующий день ещё до завтрака Адель Реми подошла к Лизе с решительным выражением лица.
— Мне нужно с вами поговорить.
— Да, конечно, — удивлённо кивнула Лиза.
Реми отвела девушку в сторону.
— Я знаю, что вы прошлой ночью ездили в пустыню в компании Эдварда и Кристиана.
Лиза почувствовала, как её прибирает холод. Что Адель хочет этим сказать?
— Не бойтесь, я вас не выдам. при одном условии.
— Я вас слушаю, — тихо произнесла Лиза.
— Сегодня ночью мы с вами туда отправимся, — уверенно сказала Реми. — Вы покажете мне дорогу.
— Простите, а зачем?
— Я хочу поймать эту банду, что держит в страхе всех мракобесов — и местных, и приезжих.
— Всю банду? — недоумевала Лиза.
— Ну, хотя бы их главаря. Наверняка, он с ними, чтобы командовать обрядами. Банда разбежится сразу, заслышав пистолетные выстрелы, а я справлюсь с главарём.
— Это же опасно! — воскликнула Лиза. — Нас там убьют!
— Не паникуйте, дитя моё! Уж я-то сумею справиться.
Лиза пожала плечами. Эта затея казалась ей несусветной глупостью. А может, Адель действительно мастерски владеет оружием? Однако опыт двоюродной сестры офицера Охранного отделения говорил ей, что они очень сильно влипнут.
— Надо что-то придумать, чтобы нас потом могли вытащить из этой передряги, чтобы знали, где нас искать.
Лиза придумала, как подстраховаться. Вечером, перед уходом она написала записку, которую оставила на столике в своей комнате.
«Утром Миша найдёт эту записку, и спасёт нас, — рассуждала она. — А если, дай Бог, удастся вернуться, то записку можно уничтожить. А если нас убьют сразу. Об этом лучше вообще не думать.»
Девушка перекрестилась и поспешила во двор, где её уже ждала Адель. Они сели на верблюда. Лиза с трудом понимала, что происходит. Это предприятие казалось ей ещё более бессмысленным, чем поездка на встречу с привидениями фараонов.
Вскоре они были на месте. Служители Шайтана уже начали шабаш. Адель спрыгнула с верблюда и уверенно направилась к холму, за которым раздавались крики. Лиза последовала за ней.
— Мне кажется, нужно двигаться медленнее и ползком, — сказала Лиза, когда они почти подошли к вершине холма. — Нас могут увидеть!
Презрительная усмешка была ей ответом.
Реми сняла с пояса один из пистолетов и протянула его Лизе.
— Надеюсь, вы знаете, с какого конца он стреляет? — иронично спросила она.
«Знала бы ты, что мой кузен подробно объяснил мне даже устройство этого предмета» — подумала Лиза.
— А вам известно, что пистолет заряжают? — парировала она.
Адель снова презрительно фыркнула в ответ.
— Что вы собираетесь делать? — недоумевала Лиза. — Нападёте на целую банду? Они вас убьют на месте!
— Я нападу неожиданно!
— Как? Вас сразу же заметят, когда вы будете спускаться с холма! Я уже молчу про полные башмаки песка, это затруднит ваши движения.
— Они погрузились в транс и ничего не видят!
— Их много, а вы одна. Неужели вы так искусно владеете оружием?
Реми отмахнулась от зануды и начала спускаться. Лиза легла на песок и наблюдала за ней с вершины бархана. Не успела Реми спуститься, как ей преградила путь женщина в черном костюме. В свете факелов Лиза попыталась разглядеть её лицо — молода и не уродлива — вот что было точно.
— Ты куда? — сурово спросила она Адель.
Реми выхватила шпагу. Женщина усмехнулась. Лиза с ужасом заметила, что клинок у подручной Шайтана гораздо опаснее. Через миг Адель была обезоружена. Она выхватила пистолет, но женщина ловко выбила его у неё из рук.
Лиза приготовилась вмешаться.
«Пока надо отвлечь внимание, — думала она. — А что будет потом? Лишь бы они не убили нас до утра, а там подоспеют Михаил с Фарухом. Буду зубы бандитам заговаривать».
Однако вскоре Лиза поняла, что надо действовать иначе.
— Связать! — велела женщина, кивнув в сторону Адель.
Откуда-то из темноты появились двое в масках, быстро связали руки перепуганной Адель.
— Отведите её туда, в гробницу! — был последний приказ.
Люди повиновались. Лиза последовала за ними. Она надеялась, что они оставят Адель и не будут её охранять.
«Иначе придётся их пристрелить, — думала Лиза, — Я не хочу никого убивать. К тому же на шум могут сбежаться остальные. Хотя от взрывов пороха на шабаше шуму больше, чем от выстрелов».
К счастью, охранять Адель никто не остался. Через пять минут бандиты ушли. Лиза осторожно прокралась к гробнице. Она уже не боялась призраков, реальные враги были страшнее. Девушка быстро нашла плачущую Реми.
— Мы пропали, — всхлипывала она. — Они нас убьют!
— Вы запомнили лицо женщины? — спросила Лиза, развязывая её.
— Было темно! — ревела феминистка. — Я ничего не запомнила! Мне страшно!
С большим трудом Лизе удалось подняться Адель на ноги, её трясло от нервного шока.
«Вот ваш феминизм! — подумала Лиза. — На деле — ничего особенного!»
При помощи Лизы плачущая Реми выбралась из гробницы.
— Вы можете реветь потише! — зло шипела на неё Лиза, забыв об этикете. — Нас услышат и пристрелят!
К счастью шум от шабаша заглушал все остальные звуки.
С большим трудом Адель забралась на верблюда, и они отправились в город.
На этот раз Лиза решила обо всём рассказать Михаилу. Интересно, а кто эта женщина, которая расправилась с Адель? Наверняка, из главарей этого сборища, или их подружка. Выходит, слугами Шайтана заправляют европейцы? Так ли просто это общество?
Испуганная Адель просила Лизу ехать помедленнее, так как боялась упасть, поэтому в гостиницу они вернулись к рассвету.
— Как раз к завтраку, — сказала Лиза, зевая.
Новость, которую утром узнал Михаил, его отнюдь не обрадовала. Он испугался за Лизу! Перед завтраком он сурово высказал мадемуазель Реми всё, что думает по этому поводу.
— Если вам вздумалось расстаться с жизнью, это не значит, что можно рисковать жизнями других! Неужели идеи феминизма того стоят? Никогда теперь не забывайте, что вам спасла жизнь девушка, которая не разделяет ваши взгляды.
Как ни странно, Реми не возражала, она слушала возмущённые слова Владимирова как школьница, прогулявшая урок, — замечания учителя.
— Простите меня, — тихо произнесла Адель, выслушав графа. — Простите.
Лиза и Михаил переглянулись. Такого они не ожидали. Им даже стало жаль Адель, она выглядела такой подавленной и побитой. Лиза с трудом верила, что эта особа несколько часов назад хвасталась своей храбростью и намеревалась в одиночку поймать банду сектантов.
— Ты простишь мадемуазель Реми? — спросил Михаил Лизу.
— Я не злюсь, — кивнула она. Хотя ночное путешествие и не доставило ей удовольствия; но Реми так искренне раскаивалась.
— Спасибо, — улыбнулась Адель. — Я должна отдохнуть, простите, мне дурно.
— Как ты? — спросил Михаил Лизу. — Будешь завтракать?
— Да, пожалуй, — кивнула она. — Только приведу себя в порядок.
У Лизы ещё было время, чтобы принять ванну и немного передохнуть.
В обеденный зал Михаил и Лиза спустились вовремя. Все уже собрались, даже отец Аугуст и его сестра Анна, которые обычно с ними не завтракали.
— Мисс Адель сегодня будет завтракать? — спросил Джереми. — Нет? Хотя бы раз мы не будем выслушивать её феминистские бредни.
— Моя кузина хотела бы вам рассказать одну историю, — сказал Владимиров.
Лиза вздохнула и начала рассказ. Как она и опасалась, на неё тут же посыпались слова сочувствия — это навязчивое всеобщее внимание казалось хуже бандитов.
— Бедное дитя! — ахнула Анна. — Эта ужасная женщина чуть не погубила тебя.
Девушка в этот момент готова была провалиться. Однако вскоре стало ясно, что сейчас будет ещё хуже.
— Можно поинтересоваться, леди? — спросил лорд Томпсон. — А откуда вы узнали, где собираются слуги Шайтана?
Лиза похолодела. Как она раньше не подумала, что об этом обязательно спросят!
— Я ей сказал, — выручил Михаил Лизу.
Ответ удовлетворил Томпсона. Однако вмешался отец Аугуст.
— Но, дитя моё, зачем вы отправились с этой ужасной женщиной?
— Она назвала меня трусихой, и мне было стыдно, — пояснила Лиза. — Но не будьте так строги к мадемуазель Реми! Ей сейчас очень плохо!
— Представляю, как она злится, — усмехнулся Скотт.
— Нет, — возразил Владимиров. — Когда я сегодня утром видел мадемуазель Адель, она была так подавлена. Она очень раскаивается, что подвергла мою кузину опасности. Мадемуазель Реми нездоровится. Я велел вызвать врача.
Джереми Скотт опустил взгляд. Весь завтрак он просидел молча.
После завтрака Михаил подошёл к нему.
— Сегодня вечером навестите мадемуазель Реми, — посоветовал он.
— Зачем вы мне это говорите? — удивился Скотт.
— Я знаю, вы этого хотите. Вы любите Реми! Вот и скажите даме о своих чувствах.
— Люблю? — Джереми вздрогнул. — Да. вы правы. Она красива! Но у нее отвратительный характер! Иногда я готов её убить! Не понимаю, почему я в неё влюбился? Я просто кретин. Но я ни за что не женюсь на такой нахальной пиратке. А как вы узнали, что я люблю Адель?
— Ваша агрессия по отношению к ней была слишком наиграна, — пояснил Владимиров. — Вы постоянно твердили о вашей ненависти к этой особе.
— Я пойду к ней сейчас!
— Сейчас не стоит. ей надо выспаться.
Джереми кивнул.
— Не говорите пока никому о ваших догадках. Я вас прошу! — взмолился он.
— Обещаю.
«Ты слишком горд, и не хочешь, чтобы в случае отказа Адель об этом стало известно всем, — подумал Владимиров, — я тебя понимаю.»
— Как вам кажется, Адель мне не откажет? Она примет мои ухаживания?
— Вам незачем волноваться, — улыбнулся Михаил. — Все её феминистические глупости — от недостатка мужского внимания.
Джереми с блаженной улыбкой удалился.
К Михаилу подбежала Лиза.
— Как ты думаешь, — спросила она, — Адель изменится?
— Надеюсь, — ответил он. — Встряска должна пойти ей на пользу.
«Только так стерва может стать хорошей женщиной, — подумал Владимиров. — Если, конечно, она не остервенела окончательно».
— Как продвигается твоё расследование? — спросила Лиза. — Моя информация тебе помогла?
— Да уж, — вздохнул Михаил. — Помогла.
По его тону девушка поняла, что её поведения он не одобряет.
— Зачем ты ездила ночью в пустыню с Кристианом и Эдвардом? — спросил Владимиров. — Это ведь стало причиной шантажа Реми.
— Я хотела узнать, правда ли что Ка фараонов возвращаются в свои гробницы по ночам, — ответила она, понимая, что это звучит глупо — как она с друзьями вообще до такого додумались. — Эта была идея Кристиана и Эдварда… Хотя… я тоже сыграла свою роль…
— Ну и как вам беседа с Ка фараона? — хмыкнул Михаил.
— Мы видели не умерших фараонов, а живых и пребывающих в добром здравии бандитов, — вздохнула Лиза. — Испугались. особенно, я. Всех святых вспомнила и в грехах покаялась. думала, живыми не выберемся.
Владимиров рассмеялся и обнял сестру. Он поражался, как Лиза умудряется попадать в передряги, вроде бы и осторожна, и рассудительна, но любопытна не в меру — в этом, наверно, и причина её приключений.
Ближе к вечеру, когда Лиза отдохнула, они с Михаилом отправились прогуляться по городу. Жара уже начала спадать, и лавочники вовсю расхваливали, навязчиво предлагая свой товар.
Уличные торговцы бежали за ними несколько кварталов, призывая купить то ковёр, то бусы, то благовония. У Лизы от этого мелькания начала кружиться голова, и она очень боялась потеряться в толпе.
Вдруг им резко преградил путь молодой араб.
— У меня есть несколько вещиц, которые вас заинтересуют, — произнёс он с акцентом по-английски. — Артефакт времён фараонов.
Опыт офицера Охранного отделения помог Владимирову определить, что незнакомец не врёт. Они зашли в соседнее кафе, в котором в основном обедали европейцы. Лиза взволнованно озиралась по сторонам, держа Михаила за руку.
— У меня есть уникальный папирус! — шёпотом сказал незнакомец, когда они сели за столик.
Владимиров кивнул. Араб протянул ему товар. Граф внимательно рассмотрел папирус. На подделку не похоже. Слишком кропотливая работа для подделки. Граф задумался, получается, что он покупает краденый артефакт, но ведь это — для отечественной египтологии.
«Всё равно досталось бы какому-нибудь коллекционеру» — подумал он и начал торговаться.
Когда они сторговались, араб сообщил, что у него есть вторая часть папируса, и что он отдаст её за такую же сумму. Владимиров знал, что торговцы древностями разрывают папирусы на части, чтобы продать каждую отдельно. Пришлось согласиться,
Михаил профессионально изучал продавца. Странное лицо, не совсем похож на араба, и слишком сильный акцент, какая-то карикатура. Он заметил, что Лиза тоже украдкой поглядывает на незнакомца.
— Я видела его на шабаше ночью, — сказала она по-русски, придав своему тону весёлость. — Он европеец! Он отдал какие-то распоряжения, а потом исчез!
— Я тоже так думаю, что европеец, — улыбаясь, кивнул ей Михаил. — Значит, это тот тип с шабаша. Лизонька, ты права — это он. только загримированный под араба. Мы с Фарухом тоже видели его.
Граф принялся соображать, как бы не упустить этого типа.
— Ещё какие артефакты вы готовы предложить? — спросил Владимиров «араба». — Как вы понимаете, безделушки меня не интересуют! Можете рассчитывать на постоянного покупателя в моём лице, а также на новую клиентуру. В России сейчас очень интересуются Древним Египтом.
— Хорошо, — кивнул торговец древностями. — Завтра жду вас здесь в шесть вечера. У меня есть что вам предложить. Но никакой полиции, иначе ничего не получите! Всё равно обвинить меня в воровстве древностей будет трудно, закон в этом деле так слаб.
«Почему он заговорил о полиции? — подумал граф. — Неужели ему известно о моём знакомстве с Фарухом? Откуда? Неужели работники гостиницы так быстро разнесли эту новость?»
— Его надо немедленно арестовать! — воскликнул Фарух, когда граф рассказал ему о своей прогулке по городу. — Немедленно! Когда у вас завтра встреча?
— В шесть вечера, — ответил Владимиров. — Только надо действовать осторожно. У меня идея. Вы арестуете его как европейца, переодетого в араба, цель ареста — выяснить, не разыскивает ли его английская полиция. Нам просто нужно выиграть время.
— Разве у нас недостаточно доказательств?! — вскричал полицейский. — Ваша кузина даст показания.
— Их оспорит любой адвокат.
— Адвокаты, — зло вздохнул Фарух. — Харам!
Он ненавидел адвокатов — эти европейские болтуны могут доказать любой абсурд, из-за них столько негодяев разгуливает на свободе! Нет, на востоке всё гораздо честнее! А этих европейцев из-за подлых адвокатов никак нельзя призвать к ответственности за преступления.
По правде сказать, Фарух не очень любил европейцев. Он с грустью слушал рассказы стариков, которые застали ещё правление его деда Мухаммеда Али, защищавшего национальные интересы. После его смерти влияние европейцев усилилось, особенно при хедиве Измаиле, благодаря Нубар-паше — первому министру. Он учился во Франции и поэтому был ярым сторонником французских преобразований. С его помощью Франция расширила своё политическое влияние в Египте, но при этом Британия не уступала Франции во влиянии экономическом.
— Нам нужно время, чтобы собрать более веские доказательства, — повторил Владимиров. — Только арестуйте его так, чтобы он не знал, что это я помог вам его разоблачить. Пусть ваш помощник сначала арестует нас обоих, но меня по вашему приказу сразу же отпустит.
Мистер Фарух согласился.
На следующий день вечером граф Владимиров встретился с торговцем древностями. Не успели они начать разговор, как в кафе вошёл помощник Фаруха, и без лишних объяснений его люди схватили их. Продавец был в растерянности, он даже не знал, что сказать. Он молчал всю дорогу по пути в полицию.
— Вы не араб! — сказал ему помощник Фаруха. — Вы европеец, не так ли?
Он достал белый платок и провёл им по лицу арестованного. На платке остался след от грима. Ещё немного ваксы, и из араба можно было бы сделать нубийца.
— Да, я британский подданный, — ответил арестованный. — Моё имя Уильям Ашер. За какое преступление меня задержали?
— Вы маскировались под местного жителя, — сказал полицейский. — Правительство Великобритании сообщило нам, что на нашей территории прячутся беглые каторжники. А потом. Такое поведение позволяет заподозрить шпионаж! Мы должны задержать вас до выяснения обстоятельств.
— Простите, а по какому праву вы задержали меня? — спросил Владимиров. — У меня есть документы, я подданный Российской империи!
— Как сообщника, — коротко ответил полицейский, — вас проводят в камеру.
Владимиров не был уверен, что мистер Ашер будет откровенничать, но всё же упросил Фаруха, чтобы его заперли в камере вместе с ним.
— Ничего не знаю, — сказал Ашер, поймав вопросительный взгляд графа. — Я не беглый каторжник! Да, есть грех, подторговывал древностями, что покупал у арабов… а кто этим сейчас не занимается? Не я же эти артефакты выкопал? Пусть ловят расхитителей гробниц, а не нас — мы честные перекупщики.
— А зачем вам понадобилось переодеваться в араба? — удивлённо спросил Владимиров.
— Для европейцев. Как ни странно, у арабов артефакты берут охотнее, чем у англичан. Почему-то считается, раз англичанин занялся этим делом, значит, вор, с которым опасно иметь дело. А что взять с араба? Они всегда были такими. Так ведь люди думают. Я должен извиниться, из-за меня вы попали в такую неприятную ситуацию, но думаю, вас ваш друг-полицейский вытащит.
Владимиров кивнул. Далее Ашер поведал ему грустную историю своего прошлого, в которую граф не поверил.
Их разговор прервали возмущённые крики Фаруха.
— О! Мистер Владимиров, простите ради Аллаха моего помощника! — причитал он, собственноручно открывая дверь-решётку. — Простите!
— Я могу его понять, он выполнял свой долг! — ответил граф. — Вам сегодня же пришлют адвоката, — пообещал он Ашеру.
— Что вы узнали? — спросил Фарух, когда они вошли в его кабинет.
— Он представился как скупщик артефактов. Говорит, что в розыске Британской полиции не числится — думаю, это так.
— Что теперь делать?
— Ждать, — коротко ответил Владимиров.
Вечером Джереми Скотт отправился навестить Адель. Она весь день пролежала в постели и действительно выглядела очень болезненно. Однако, по мнению ухажёра, на внешнем облике мадемуазель плохое самочувствие не отразилось.
— Мадемуазель Реми, добрый вечер, — начал он. — Я принёс вам цветы.
— Спасибо, — улыбнулась она. — Не уходите, поговорите со мной.
В её голосе было столько нежности, что Джереми вздрогнул.
— Я изменилась, — продолжала Адель. — Вчера ночью в минуту опасности я многое поняла. Зачем я тратила время на какие- то странные идеи. Зачем? Я была такой злой и гадкой! Сейчас я противна сама себе!
Она вздохнула. Джереми взял её за руку.
— Как было бы глупо умереть, — продолжала Адель. — Умереть ни за что. Как я струсила. И ещё. я ведь так и не пыталась понять Древний Египет.
Только сейчас Скотт заметил у неё в руках книгу Шампольона.
— Я хочу полюбить Египет! — сказала Реми. — Хочу работать на раскопках ради Египта, а не ради чужих идей!
— Я вам помогу, — улыбнулся Джереми.
В этот момент она показалась ему милой и очаровательной.
Граф Владимиров вернулся поздно. Лиза очень беспокоилась за него.
— Ну как? — спросила она. — Арестовали этого жулика?
— Жулик он или нет, об этом говорить рано, — заметил граф. — Потом будет ясно.
Лиза пожала плечами.
— Если он чист, ты бы не придумал идею с арестом. — Ужинать будешь? Я передала хозяину, чтобы тебе приготовили поздний ужин.
Владимиров не возражал. К тому же Лиза от волнения быстро проголодалась и решила составить ему компанию. Ужин принесли в номер.
— Когда ты поделишься со мной своими идеями? Долго ещё ждать? — спросила девушка.
— Ах, Лизонька, если бы я знал! — вздохнул он.
На следующее утро завтрак подали позже. Было воскресенье, и господа археологи решили отдохнуть. Мадемуазель Реми впервые за всё время проживания в Луксоре вышла к столу как подобает — аккуратно одетой в лёгкое утреннее платье и тщательно причёсанной. Она была задумчива и почти не разговаривала. Все мужчины с удивлением и восхищением поглядывали на неё. Даже лорд не поскупился на комплимент.
— О чём вы думаете, леди? — спросил он в ответ на её рассеянную благодарность.
— О Древнем Египте! — ответила она. — О его красоте и величии! О том божественном времени! Я точно попала в мир сказок. древних сказок. как прекрасен древний Та-Кемет!
Собравшиеся переглянулись.
— Это лучше феминистских идей, — обменялись соображениями Кристиан и Эдвард. — Молодец мадемуазель Реми! Правильно всё поняла!
День прошёл спокойно. К вечеру приехал мистер Фарух.
— Никто пока не проявил интерес к задержанному, — сказал он разочарованно. — Хотя я постарался, чтобы об этом стало известно даже в соседних городах.
— Надо подождать, — уверенно произнёс Владимиров. — Не так быстро.
Он оказался прав. На следующее утро появились первые вести. В холл гостиницы вошла молодая, ухоженная, привлекательная леди. Она была одета в дорожное платье, сшитое по последней парижской моде. Помощник господина Абу сразу же сообразил, что перед ним богатая особа, и позвал хозяина.
— Я миссис Ашер, — представилась она владельцу гостиницы, — у вас найдётся для меня номер?
— Вы одна? — господин Абу был удивлён.
— Да, простите. женщине путешествовать одной — очень невежливо для вашей страны. просто обстоятельства. мой муж был задержан полицией, думаю, вы слышали. Я узнала об этом и сразу же приехала.
Она говорила тихо и взволнованно.
— О! Уважаемая леди, думаю, случай с вашим мужем — досадное недоразумение, раз у него такая прекрасная и милая супруга!
— Благодарю вас, мистер. А как насчёт номера?
— Простите за болтовню. конечно, могу предложить вам лучший из наших номеров. Его цена.
— Неважно, — ответила дама. — Я беру!
В этот момент в холл вышел граф Владимиров. Араб поспешил их представить друг другу.
— Надеюсь, леди, вы уделите мне немного вашего драгоценного времени? — спросил Владимиров. — А я, когда вам будет угодно, обязуюсь проводить вас к вашему мужу.
— Я поеду прямо сейчас! — твёрдо произнесла она. — А побеседую с вами по дороге.
Граф не возражал, и они сразу же отправились к Фаруху.
В дороге миссис Ашер держалась вежливо, но холодно. Михаилу удалось разузнать, что у них с мужем дом в соседнем городе, и они живут на деньги, вырученные от продажи артефактов, а воровством её супруг не промышляет. Она приехала в Луксор сразу же, как только узнала об аресте мужа.
В разговоре с господином Фарухом миссис Ашер держалась строго и надменно.
— Когда вы отпустите моего мужа? — повторяла она. — Он не каторжник и не шпион!
— Как только ситуация прояснится, сразу же дам вам знать, — в тон ей отвечал он. — Надеюсь, это произойдёт в течение недели.
Встретиться ей с мужем полицейский не дал. Миссис Ашер не спорила, но недовольство скрыть не пыталась.
— Это недоразумение! — сказала она Владимирову. — Просто недоразумение!
Граф проводил миссис Ашер к экипажу, но сам назад не поехал, сославшись на желание прогуляться. Дама любопытства не проявила.
Владимиров вернулся в Фаруху.
— Что скажете? — спросил полицейский.
— Судя по внешнему облику его супруги, мистер Ашер неплохо зарабатывает на перепродаже артефактов, — ответил Владимиров.
— Это точно. Деньги у них есть. А значит, я не смогу долго удерживать мистера Ашера без предъявления ему обоснованных обвинений. Уже на днях я получу подтверждение, что этот человек в розыске не числится. Мне придётся его отпустить! — заволновался Фарух.
— Полагаю, отпустить его можно уже завтра.
— А вдруг он от нас ускользнёт.
— Не думаю, мне кажется, у него в Луксоре есть некоторые дела.
Ужин прошёл оживлённо. Миссис Ашер решила присоединиться к компании. Увы, некстати случайно завязалась беседа о краже древностей.
— Нужно наказывать не только расхитителей гробниц, но и перекупщиков! — сказал лорд Томпсон. — Иначе археология будет не наукой, а воровством!
Миссис Ашер промолчала.
Никто кроме Владимирова не заметил её волнения. Археологи были так увлечены своими разговорами, что не предали значения ситуации, в которой была миссис Ашер.
— Доброй ночи! — не выдержала она, резко встав из-за стола.
— Что случилось? — удивилась Адель. — Миссис Ашер устала?
— Миссис Ашер не понравилась наша беседа о перекупщиках артефактов. Ведь этим занятием промышлял её муж. Заявления лорда Томпсона показались леди слишком резкими, — пояснил Владимиров.
— Как нехорошо получилось! — вздохнул лорд. — Мне следует извиниться.
— Я согласен с сэром Томпсоном, — сказал Пьер. — Скупщики артефактов — тоже воры. А вам не кажется странным, что её муж наряжался арабом?
— Он говорит, чтобы не вызывать подозрения, ведь англичанин вызывает меньше доверия, чем араб, — пожал плечами Михаил.
— Что-то не верю я в эти сказки! — заметил Пьер.
— Да уж, — кивнул Эдвард. — Жаль, что сейчас нет с нами господ миссионеров, они бы прочитали леди Ашер проповедь о том, что красть не хорошо.
— Нет, они сказали бы, что у фараонов красть можно, фараоны — это дьяволы! — хохотнула Адель.
Миссис Ашер велела слуге подать завтрак к себе в комнату.
— Мне тяжело сидеть за одним столом с людьми, которые мысленно называют меня женой вора, — бросила она Томпсону, который хотел принести извинения. — И оскорбляют моего мужа!
— Простите, мне очень жать, — лорд пожал плечами.
«Похоже, леди приняла нашу беседу на свой счёт, — подумал
он. — Значит, не так уж её муженёк и чист».
На следующий день Владимиров и Фарух вновь отправились осмотреть место шабаша.
— Вряд ли они нам что-то оставили, — рассуждал полицейский.
— У меня есть некоторые соображения, — сказал Владимиров Фаруху. — Мне кажется странным, что в этом деле замешаны европейцы.
— Разве среди европейцев нет служителей Шайтана? — удивился араб. — Я слышал, что есть.
— Для этого им не надо ехать в Египет, — заметил граф. — Вообще, какое-то странное сборище, и какая-то совершенно неправдоподобная цель. слишком много накручено. и слишком много суеверий.
— Вы что-то предлагаете?
— Да, меня давно терзает одна мысль, давайте прогуляемся за площадку их шабаша. Посмотрим, что за тем барханом.
Фарух согласился. Они перебрались через песчаный холм. Их взору предстали невысокие гранитные скалы. Владимиров прошёлся по песчаному грунту, подошёл к скале.
— Что вы делаете? — спросил Фарух видя, как граф простукивает тростью камни скалы.
— Там за камнем пустота, — сказал граф, указав на одну из скал. — И обратите внимание, что эти скалы повреждены, от них откололись куски.
— Думаете, здесь есть тайник? Хм. сегодня ночью нам нужно покараулить на этой позиции, — понял сообразительный Фарух. — Тогда и разберёмся.
Ночью Фарух и Михаил подкрались к площадке шабаша. Среди «беснующихся» арабов они увидели европейца в чёрном, он расхаживал вокруг, отдавая какие-то распоряжения, а потом он точно растворился в окружающей их тьме.
— Идём, — сказал граф удивлённому полицейскому. — Он просто вышел с освещенной площадки.
Они прокрались к скалам, которые днём осматривал Владимиров.
— О! Аллах! — воскликнул Фарух. — Это же вход в гробницу! Какой харам! О, джаляб [2] мне несчастному! Вы были правы, граф!
Он увидел, как рабочие отодвинули огромный гранитный камень.
Европеец в чёрном стоял у входа, отдавая распоряжения на плохом арабском. В тусклом свете факела Владимиров узнал в нём мистера Ашера.
— Я его только сегодня выпустил! — проворчал Фарух.
— У нас мало времени! — произнёс Ашер по-английски управляющему рабочими. — Сегодня надо всё закончить!
Рука Фаруха судорожно сжала пистолет.
— Мы их возьмём с поличным! — твердил он.
Владимиров кивнул. Фарух выстрелил в воздух, это был сигнал.
Звуки выстрелов переполошили арабов, они кинулись в рассыпную. Ашер растерялся, когда со стороны пустыни из-за скал показалось несколько полицейских. Он попытался бежать, но Владимиров и Фарух преградили ему путь.
— Вот и всё, мистер Ашер. или викарий Аугуст. Как вас называть? — спросил граф.
Расхититель гробниц промолчал. Когда Фарух подошёл к нему, чтобы надеть наручники, Ашер резко сбил его с ног и скрылся в недрах гробницы.
— Будем ждать, — сказал Фарух поднимаясь. — Есть захочет — выйдет.
— Возможно, в этой гробнице был ещё один ход! — предположил граф.
Он схватил факел и, не вдаваясь в объяснения, поспешил вслед за Ашером. Владимиров бежал за ним по узкому коридору. От духоты начала кружиться голова. Ашер споткнулся первым. Он понял, что не сможет убежать, и выхватил саблю. Владимиров тоже не был безоружным.
— Вы пропали, мистер Ашер, — сказал он, обнажив клинок. — Лучше сдавайтесь, в этом поединке перевес не на вашей стороне.
— Неужели вы думаете, что я слабее коллекционера? — хмыкнул грабитель.
— Против вас ополчились другие силы. Вы осквернили покой мёртвого, и здесь, в этой гробнице, его душа помешает вам.
— Я не суеверен, вы не испугаете меня сказками! — нервно закричал Ашер.
Он первый бросился в атаку. Граф легко отразил его удар. Ашер удивился. Он попытался нанести новый удар, но Владимиров не только отразил его, но и сбил грабителя с ног. Ашер быстро поднялся, но у него закружилась голова, может, от духоты, а может, от вмешательства иных сил. Он почувствовал удар в грудь, нанесённый какой-то невидимой рукой. Сабля выпала из рук Ашера. Он пошатнулся и упал.
Лиза Владимирова очень волновалась и никак не могла заснуть. От волнения ей очень захотелось есть, и голод окончательно прогнал сон.
Девушка решила спуститься на кухню. Кристиан с Эдвардом говорили ей, что там всегда можно найти лепёшки. Лиза взяла масляную лампу и быстро спустилась вниз.
Не успела она оглядеться, как раздался шум, кто-то вошёл на кухню со стороны двора. Лиза вспомнила, что чёрный ход идёт через кухню. Ей стало страшно. Неужели в гостиницу лезут грабители?
Лиза увидела миссис Ашер, на ней был чёрный костюм. Девушка узнала в ней ту странную особу из пустыни, схватившую Адель Реми.
Их взгляды встретились. Лиза поставила лампу на стол.
— Кажется, ты слишком много знаешь! — сурово сказала Ашер. — Придется убить тебя. Кричать бесполезно. звуки с кухни слышны только в комнатах слуг, а они дрыхнут как сурки.
Ашер выхватила шпагу.
Лиза вспомнила поучения Михаила, что для обороны сойдут любые подручные предметы. Дрожащими руками она схватила крышку от кастрюли и успела закрыться ею от удара шпаги как щитом.
Грабительница выругалась. Откуда у манерной барышни такая реакция? В этот момент Лиза благодарила кузена за то, что он изводил ее своими «боевыми занятиями», от которых ей доставалась масса синяков.
Мысленно Лиза радовалась, что в руках Ашер шпага, а не сабля — тогда обороняться было бы труднее, хотя Ашер физически была ненамного сильнее Лизы.
Лиза прикрывалась от атак Ашер крышкой, но грабительница смогла оттеснить её к стене. Девушка быстро сообразила, что надо действовать решительно. Она схватила деревянную лопатку с длинной ручкой, которой достают из печи лепёшки, и огрела ею бандитку. Удар пришёлся по щеке и виску — достаточно чтобы противник потерял сознание — как учил Лизу Михаил.
Девушка отбросила крышку и лопатку. Что теперь делать? Грабительница может очнуться в любой момент. Лиза расплела из волос шёлковую ленту и привязала руки лежащей на полу Ашер к ножке стола.
В этот момент в кухню вбежали Владимиров и Фарух. Лиза бросилась Михаилу на шею и разрыдалась от пережитого шока.
— О, Аллах! — воскликнул полицейский. — Леди Владимирова поймала бандитку! Но где была эта грабительница, почему мы её не видели?
— Скорее всего, прибыла позже и, заметив полицию, решила исчезнуть… Вернулась в гостиницу за деньгами и столкнулась с Лизой. Молодец, сестрёнка!
— Ерунда, — зевнула Лиза. — Прошу вас, разрешите. я спать пойду.
На следующий день довольная Лиза принимала комплименты. Все были удивлены, что хрупкая леди с изящными манерами смогла противостоять опытной грабительнице.
— Это всё благодаря Михаилу! — пояснила Лиза. — Он меня научил.
Следующая порция восхищения уже была адресована Владимирову, за которым последовали вопросы — как он догадался, что викарий и его сестра — преступники?
— Всё просто, — начал Владимиров. — Господа-расхитители разработали очень интересный и сложный план. Пользуясь суевериями местного населения. в том числе и суевериями европейских археологов, они пустили слух о секте, которая организует в тех местах свои сборища.
— Каковы проходимцы! — воскликнул Томпсон.
— Но на самом деле, — продолжал граф, — они проводили по ночам раскопки. Расхитители наняли людей, которые на ярко освещенном факелами участке имитировали шабаш, в то время как неподалёку шло разорение гробницы. Живя бок о бок с археологами, они были в курсе их планов и не боялись, что места раскопок совпадут с рабочими планами археологов.
— Но как мы сразу не заметили их раскопок? — недоумевал Фарух.
— Всё было продумано. Мы подкрадывались к ним со стороны города и видели только освещенную площадку для «шабаша». А что творилось за барханом, который был в темноте — мы не могли видеть. Этот отвлекающий манёвр строился на оптическом обмане — всё, что находилось дальше было окутано темнотой — учитывая ещё контраст с ярко освещённым участком.
— Значит, и кричали они для того, чтобы никто не услышал, что неподалёку идут работы? — сообразил полицейский. — Но зачем взрывать горшки с порохом?
— Верно, — кивнул Владимиров. — А горшки с порохом тоже были фактом, подтверждающим мою догадку. Расхитители взрывали вход в гробницу, и чтобы грохот из-за бархана не привлёк внимание — участники «шабаша» тоже взрывали порох. Ещё один факт — повреждение скал от взрывов около разграбленной гробницы. ведь расхитители нашли гробницу не сразу.
— Но почему они не убили меня? — спросила Адель.
— Убийство привлекло бы пристальное внимание, а им этого не хотелось… Они вас просто припугнули. и при этом дали возможность бежать… Но если бы вы узнали их тайну, они не пощадили бы вас…
— Как вы догадались, что миссионер и его сестра не настоящие? — повторил Фарух интересующий всех вопрос. — Можно поподробнее именно об этом?
— Во-первых, они были слишком карикатурны, — пояснил Михаил. — Во-вторых, их никто не видел, никто не слышал об их миссионерской деятельности. Кстати, вы заметили, что они очень редко ужинали и завтракали с нами. Конечно, могло показаться, что они уходят из гостиницы слишком рано, а ужинать просто не хотят.
— Эти проходимцы отсыпались! — воскликнул лорд Томпсон. — Вот поэтому и не вставали на завтрак!
— Ещё любопытно, что при своей работе главари расхитителей не закрывали своих лиц. Значит, не боялись быть узнанными. Почему? Потому что они выдавали себя за других. Хочу отметить, что, живя в гостинице, они специально выбрали образы очень неприятных людей, чтобы причиной их отсутствия никто не интересовался.
— Но как же миссис Ашер рискнула появиться здесь? — недоумевал Джереми. — Её могли узнать! Мадемуазель Адель видела её…
— Да, риск был, — кивнул Владимиров. — Но мадемуазель Реми видела миссис Ашер ночью и в другом образе. Вряд ли она могла с уверенностью утверждать, что новая постоялица — одна из организаторов «шабаша».
— Я вообще её не узнала! — со стыдом призналась Адель. — Миссис Ашер была такая манерная дама, я и подумать не могла.
— Вы точно заметили! — похвалил граф.
— Понятно, почему миссис Ашер была так хорошо одета, — заметила Лиза. — Она хотела отвести подозрения — чтобы никто не подумал, что она и сестра викария — одно и то же лицо! Ведь арест её сообщника мог погубить их обоих. Отсутствие священника могли заметить. Был риск, что кто-то сможет догадаться, что мистер Ашер и викарий — один и тот же человек. Вот и пришлось ей быстро стать женой мистера Ашера и играть параллельно роли элегантной дамы и суровой миссионерки! — она говорила быстро, радостно пытаясь донести догадку до собравшихся. — Ведь мы их никогда не видели вместе!
— Верно, Лизонька. Миссис Ашер боялась разоблачения. Поэтому и решила предстать пред нами в образе утончённой элегантной леди. В ней было трудно узнать бандитку из пустыни, и невозможно — мрачную неприметную сестру миссионера. Кстати, в образе сестры священника очень большую роль сыграл умелый грим. Ей почти удалось отвести подозрения.
— А почему Ашер сам торговал артефактами? — спросил Пьер.
— Он не доверял арабам. Боялся, что они удерут с древностями, или их схватит полиция и они обо всём расскажут. Кстати, Ашер проговорился, сказав, что знает о моей дружбе с полицейским. Откуда торговец древностями, который видел меня впервые, был столь информирован?
— Уверен, моя статуэтка у них! — сказал лорд. — Уверен! Эти воры жили с нами под одной крышей!
— Увы, вынужден вас разочаровать, — развёл руками Владимиров. — Они специализировались на расхищении гробниц, а не на краже артефактов у археологов. Статуэтки у них нет. Расхитители не хотели рисковать успешным грабежом гробницы ради единственного артефакта.
— Да, — подтвердил Фарух. — Вас обворовали не они!
— Но кто мог украсть статуэтку? — спросил профессор.
— Осмелюсь предположить, что статуэтка — подделка, — сделал граф смелое заявление.
— Что вы хотите этим сказать?! — спросил лорд сурово.
— То, что вы хотели продать герцогу подделку. но после приезда профессора испугались, что он раскроет правду и сами у себя украли поддельный артефакт.
— Как вы смеете? — возмутился лорд, поднимаясь из кресла. — Тогда бы я украл статуэтку раньше, ещё до приезда профессора.
— Вы не так глупы и понимали, что подобными действиями сразу выдадите себя! Вы передали статуэтку профессору поздно вечером, когда он устал, и подсыпали ему в чай снотворное, чтобы он сразу же уснул.
Лорд тяжело вздохнул и опустился в кресло.
— Вы ничего не докажете, — сказал он.
— Отныне вы под домашним арестом, — сказал Фарух. — До выяснения дальнейших обстоятельств. Вам запрещено покидать гостиницу!
— Невероятно, меня хотели обмануть! — воскликнул профессор. — Немыслимо!
— Так и знал, что Томпсон — жулик, — услышал лорд перешёптывания за спиной.
День прошёл быстро. Все с интересом обсуждали мошенничество лорда. Теперь их злостный конкурент казался жалким. Сам лорд из своей комнаты не выходил. Спустился только вечером к ужину.
До подачи ужина Владимиров решил сделать некоторое заявление.
— Мне бы хотелось внести ясность, — начал он.
— Нашли статуэтку? — оживились собравшиеся.
— Не совсем. у меня в руках перехваченное письмо. Это письмо от одного из постояльцев гостиницы своему сообщнику. Содержание письма примерно следующее — статуэтка фальшивая, и зря было потрачено столько сил и времени.
Граф достал письмо из внутреннего кармана пиджака.
В этот момент сидящий со стороны двери профессор рванул к выходу, но там его уже ждал Фарух с парой крепких арабских полицейских.
Лорд Томпсон расхохотался.
— Как хорошо я сыграл свою роль! — воскликнул он. — Не так ли, граф?
— Вы были неподражаемы, сэр! — ответил Владимиров.
— Лорд Томпсон разыграл нас. А настоящий вор — профессор Хаттанх! — удивилась Адель.
— Это не профессор Хаттанх, а самозванец, — пояснил Владимиров. — Мне показалось странным, что учёный человек не заинтересовался вашими находками и вообще отказывался все эти дни от бесед с археологами. Не похоже на ученого. Он даже не возмутился, когда я сказал, что статуэтка фальшивая. Настоящий специалист сразу начал бы спор — ведь это сомнение в его компетенции! Настоящий египтолог и в сонном состоянии может отличить подделку от подлинного артефакта Древнего Египта. Какой учёный стерпел бы такое оскорбление? Хотя достижения и идеи мистера Хаттанха злоумышленник изучил хорошо, но отчитал их нам как-то бездушно, безразлично.
— Господин граф поделился со мной этими соображениями, и мы решили устроить самозванцу ловушку, — пояснил Фарух. — Ведь узнав, что статуэтка фальшивая, вор наверняка как можно скорее попытается сообщить об этом своему сообщнику. Вся эта идея, конечно, принадлежала господину Владимирову. За что я ему очень благодарен. И мои поклоны сэру Томпсону!
— Да, — кивнул Пьер. — Сэр Томпсон сумел провести не только вора, но и нас.
— Мы поверили, что он мошенник, — согласился Джереми.
— Благодарю вас, — улыбнулся лорд. — Да, в юности я мечтал быть актёром, и если бы не моё знатное происхождение, я бы им стал! Но мои таланты пригодились в жизни! Кстати, когда я получу назад свою статуэтку?
— Надеюсь, что скоро, сэр, — ответил Фарух. — Я уже отправил своих людей по адресу, куда направлялось перехваченное письмо. Помоги нам Аллах, всё должно завершиться благополучно.
— Благодарю!
— Но как фальшивый Хаттанх выкрал статуэтку? — недоумевал Пьер. — И как он от неё избавился?
— Он передал статуэтку через окно своему сообщнику. а сам подстроил всё так будто ему подмешали снотворное. Тем самым он бросал подозрение на других постояльцев. Он также имитировал грабеж через окно, чтобы указать на неопытность вора, пытающегося отвести от себя подозрения.
— Не понимаю, почему настоящий мистер Хаттанх не написал письмо, что не сможет приехать? — рассуждал Томпсон.
— Скорее всего, его письмо было перехвачено, — пояснил Фарух. — Я сталкивался с подобным. Мы уже отправили посыльного к профессору Хаттанху.
Их беседу прервал хозяин гостиницы.
— Простите, простите, — поклонился он. — Прибыл мистер Хаттанх. настоящий мистер Хаттанх. а не вор!
— Я написал мистеру Хаттанху, — пояснил Владимиров, видя недоумение постояльцев. — И попросил его приехать. Я не был полностью уверен, что мы сами сможем разоблачить самозванца.
Мистеру Хаттанху было примерно тридцать пять лет. Он не носил очки, был одет в лёгкий свободный костюм и не курил. Потомок древнего египетского рода оказался очень весёлым и общительным человеком. Он с удовольствием и умело включал в серьёзные научные разговоры курьёзные случаи из своей археологической жизни.
Они с Лизой очень быстро нашли общий язык. Археолог подарил её свою книгу с автографом на титульном листе, выразив надежду, что она всерьёз увлечётся египтологией.
Январь 2006 г.
позор.
Джаляб — горе, беда (араб.)