Снова мычание.
- Больно?
- Довольно.
- Роузголд говорил, что ты до самого конца боролся с болью волей. Он меня провел?
- Нет.
- Ты можешь победить волей любую боль?
- Да. Но почему?
- Потому, - она сбросила куртку и сорвала брюки, - что я хочу тебя, сейчас, немедленно.
Джейсон ничего не сказал и срывал одежду, а она продолжала:
- Если это вызовет боль, я хочу знать, справишься ли ты без наркотиков.
Больше она ничего не сказала. Словами. Губы обхватили его член, как в том сне. Он трепетал от нежданного удовольствия. Еще движение губ, и он тверд, как всегда. С большим опытом, чем во сне, Бруни ввела его в себя, вынув тампон, и втолкнула глубже.
Джейсон взял её за плечи и чуть потянул, её груди висели как раз над его ртом. Он слегка двинул бедрами, и Бруни изогнулась в экстазе, её соски коснулись его губ. Он поймал один и куснул, сильно, но не больно. Она застонала, отдавая ему грудь и душа своей теплой плотью.
Джейсон обнял её и аккуратно положил на спину. Когда он перемещался, желудок чуть скрутило, но боль потерялась в более сильных ощущениях. Забыв о роях жалящих насекомых, забыв, что на них могут смотреть, Джейсон двигался сильнее, чем в Нью-Йорке. Как с Марси, но Бруни не возражала. Она вздыхала и молила еще. И еще. И еще. Пока в них ничего не осталось, и они воспарили в оргазме. Над джунглями и над всем миром. И вернулись с теплым чувством, что любят и любимы. И оба согласились, что любовь лучше войны.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Следующим утром, когда первые лучи разогнали ночь, Терлей разбудил Джейсон ударом по подошвам. Пришлось ударить несколько раз, пока реальность воскресла в спящем мозгу Джейсона, ещё через несколько минут он сел, стряхивая сон и слушая Терлея:
- Нам нужно уходить - и быстро.
Джейсон плохо соображал со сна.
- Почему?
- Утром, в последнюю смену, я обнаружил огонь и услышал голоса в двух милях отсюда. Кто-то встал лагерем. Кто-то, кто может быть врагом.
- С чего ты взял, что они враги?
- Они говорят на диалекте.
- Большинство людей в Пунта де Флеча так говорят.
- Да, - усмехнулся Терлей. - Но не в армейской форме.
- Ты видел?
- Да. И я видел, что они вооружены. Это, должно быть, патруль.
- Ты говорил Бруни? - Джейсон огляделся, услышав "нет". Не было ни её, ни местной. Мужчина так же валялся на рюкзаке со шляпой на глазах.
- Ты говорил кому-нибудь? - Джейсон почувствовал тревогу, потому что Терлей так же жевал сигару и усмехался.
- Нет. Только тебе.
- Почему только мне?
- Ну, твоя девчонка соображает, но вообще... От местной нет толку и, Терлей огляделся, остановил взгляд на спящем повстанце, оперся на Джейсона и шепнул, - ты и я - единственные белые мужчины здесь, и я думаю, мы сами справимся.
Что-то Джейсону не нравилось в улыбке Терлея. Тот хмыкнул, передвинул сигару и, вновь словно позируя для журнала, отправился к рюкзаку, бросив через плечо:
- Собирайся. Ты должен доказать, что я хороший учитель.
Джейсон отошел в джунгли облегчиться и заторопился обратно, тревожно хмурясь от ощущения, что решение Роузголда насчет мозгов не работало. Терлей был не таким, каким был в Нью-Йорке. Тот Терлей не был таким деревенщиной. Не таким, какой помогал вчера сбежать. И он боялся, что и завтра Терлей будет другим. Бруни вышла из джунглей, встала рядом на колени и спросила, посмотрев ему в лицо:
- Боль?
Джейсон покачал головой и глазами указал на Терлея:
- Насколько Роузголд уверен в технологии?
Выражение лица Бруни подтвердили подозрения, и она сказала то, что он уже знал:
- Он не был стопроцентно уверен, что не возникнет осложнений. А что?
- Терлей сказал, что заметил угрозу на дороге, и я думаю, существует ли она в действительности. Кроме того, он говорит все более по-деревенски. Он не тот, кого я знал в Нью-Йорке.
Бруни разглядывала его, словно проникая в мозг.
- Что не так? - Джейсон прервал зондирование, но она только пожала плечиками.
- Ты пугаешь, Джейсон, - сказала она, когда они встали. Ты действительно колдун. Ты знал, что я вначале не хотела секса. Ты узнал Терлея в новом теле. А сейчас тебя беспокоит то, что упоминал Роузголд как признаки повреждения ума. Ты определенно колдун.
- Но приятный колдун, - заключила она, обвив его талию.
Бруни хорошо пахла. Как настоящая женщина без искусственных запахов. Ее природный мускус мог возбудить любого, и Джейсон хотел бы забыть о Терлее, о Пунта де Флеча, о мире и провести жизнь, слившись с ней дыханием. Но у них не было даже минуты, Терлей портил приятный момент нежелательным присутствием.
- Не хочу беспокоить вас, - проворчал он, - но думаю, нам лучше уйти, и побыстрее.
Терлей взглянул на Бруни особенно выразительно, чего Джейсон не понял и добавил к списку подозрений.
Бруни замяла неловкость и улыбнулась Терлею, сказав:
- Ладно, мы будем готовы через минуту. Кстати, как ты себя чувствуешь?
Терлей прищурился и огрызнулся: