— Вот уж действительно верно: кому в шахматы везет. .
— Да перестаньте вы! — приказала Юлька.
Вошел Женька, держа в руках радиолу. Поставил ее на тумбочку.
— Молодец, Женя! Баян пусть подремлет, а я на бутылочках поиграю., -Марин облизнул пересохшие губы. — Давайте продолжим, а то из бутылок вся дурь выйдет.
Юльке не хочется пить. И Женька не пьет. Он ставит пластинку и подходит к Юльке. Он раскрывает руки, она подает ему свои. Юлька чувствует, что она танцует, как вчера, уже без высокомерия. В упоении танцует. Кажется, она стала лёгкой, как ее газовый шарф, и плавает в воздухе, послушная Женькиному дыханию. .
Женька. . Имя какое красивое. Нежное. . Голубое имя. . А глаза у него не голубые. . Они непонятного цвета. А руки у него какие. . Бережные, трепетные руки. Он так осторожно держит ее, только чуть-чуть, на какую-то долю секунды к ней прикасаясь. Какими усилиями удержаться, чтобы самой не припасть к нему!!
Пластинка долгоиграющая. Они будут танцевать долго-долго.
— Уйдем? — спрашивает Женька.
— Да.
Он открыл ключом дверь соседней комнаты.
— Свет не нужен?
— Нет.
Он подвел ее к кровати, откинул одеяло.
— Я хочу прикоснуться т тебе. Грудью. . ты не бойся…
— Я не боюсь. Только ты не гляди. .
— Какая ты нежная. .
— Нет, я грубая. Это ты очень нежный. .
— Как жаль. .
— Чего?
— Что в нашем институте учиться надо так долго.
— Почему жаль?
— Мне еще рано любить. .
— Как это — рано любить? Я не понимаю. .
— Давай лучше не будем ни о чем говорить… А то поссоримся.
— Ну, что ж, как хочешь, только убери отсюда руку. Вот видишься, я уже грублю.
— Подглядел! Подглядел! — вдруг завертелся Женька.
Юлька натянула простыню на плечо и вздохнула.
— Ну, вот. А теперь я отвернусь, Юля. Ты не сердись. Так надо.
— Надо идти ко всем, Женя. .
Третий вечер.
— У нас танцы сегодня, — сказал Женька.
— Собирайся живо! — сказал Андрей.
Они стояли посреди комнаты, в пальто и с шапками а руках. Юлька не предложила им сесть. Она ступила на носочки перед зеркалом и начала причесываться. Сделает пробор то слева, то справа, потом спутает волосы и снова расчесывает их.
Андрей смотрит на нее нетерпеливо и властно, Женька немного испуганно, но упрямо. Юрка вьется между ними, как изоляционная лента.
— Женя, а ты хорошо считаешь до трех? — сощурила Юлька глаза.
— Неплохо, — ответил Женька.
— И тебя никогда не сбивали со счету? — спросила Юлька.
— Никогда.
— Никогда. . Великолепно! В таком случая возьми! — она показала расческой в угол, на свои точеные туфельки. Женька поднял их, удивленно улыбаясь.
— Положи себе в карманы.
— Как? Я никогда не носил туфли в карманах, — пролепетал Женька.
— А сегодня придется, — Юлька вышла из комнаты. А когда вернулась, увидела сцену: Андрей Павлович держит над Женькиной головой туфельку и говорит, будто бы торжествуя:
— Вот что тебя ждет.
— А тебя даже это не ждет! — Женька вырвал туфельку из рук Андрея.
— А теперь… — Юлька сунула ноги в ботинки, вспрыгнула на высокий сундук, ударила задниками о его кованый бок. — Кто зашнурует мои ботинки?!
Женька и Андрей ссутулились, с ужасом переглянулись. Один прыжок — и Юрка очутился на коленях, у Юлькиных ног. Он шлепнул ее по одной ноге, по другой и стал ловко вдергивать шнурки:
— Юлька, сатана! Что ты делаешь?
— Ха-ха-ха! Юрочка! Посмотри! Как они растерялись!
— Юлька! Это уже слишком! (Женька рванулся к двери. но тут же остановился, понурил голову. Его волосы. его раскидистые русые кудри золотились в электрическом свете.