- Еще бы! Мне подсказали, на какую лошадь ставить, и я выгреб все, что у меня было в бумажнике.
- Лошадь выиграла забег?
- Да. Выигрыш составил двадцать два доллара семьдесят пять центов на каждые два доллара. А я сотню поставил!
- Неплохо, - заметил адвокат.
- Я выиграл на скачках, но потерял работу, - ответил Баллард. - В какой-то момент я думал, что мне пришел конец, но выплыл. Теперь все в порядке. Если бы я остался в банке, то так бы и работал инспектором с мизерным жалованьем.
- Мы можем поговорить о том, что произошло в тот день? - спросил Мейсон.
- Зачем?
- Хочу, чтобы у меня в голове сложилось представление о происшедшем.
- Да ничего особенного, в общем-то, и не было. Пролистайте старые газеты - вот и весь рассказ. Или почти весь рассказ.
Мейсон показал пальцем из окна на свою машину.
- Я попросил ее заправить. Вы торопитесь?
- Нет, - ответил Баллард, оценивающим взглядом осматривая Мейсона. Наконец, он отложил в сторону лист, на котором записывал цифры.
Баллард встал со стула и Мейсон увидел, что у него короткие ноги, но широкие плечи и большая голова. На вид ему быдло лет пятьдесят пять. Серые глаза прямо смотрели на собеседника из-под густых бровей, короткие волосы уже поседели. По Балларду сразу же становилось понятно, что он работает с цифрами и признает только правильный или неправильный результат, для него не существует слова "приблизительно", есть только один точный ответ.
Мейсон опустил глаза на письменный стол, где лежало несколько ведомостей и листов бумаги. Он обратил внимание, что каждая циферка выведена с каллиграфической четкостью.
- Я как раз собирался закрываться, - сообщил Баллард. - Я стараюсь каждый вечер забрать наличку до десяти. Оставляю только мелочь, чтобы было чем давать сдачу клиентам. Обычно бензоколонки обворовывают где-то около полуночи. Я этим артистам ничего не оставляю. С тех пор, как слухи об этом распространились по округе, они даже и не пытаются ко мне заглядывать.
- Понятно. Расскажете мне о краже в банке?
- Вначале мне надо знать, зачем вам эта информация.
- Хочу выяснить, кто же на самом деле был виновен.
- Вы не думаете, что Дюваль провернул то дельце?
- Так решили власти.
- Но вы с ними не согласились?
- Пока мне не на чем строить выводы. Пытаюсь не формулировать окончательное мнение.
- Понятно.
- Возможно, если вы не хотите говорить о деньгах, мы могли бы поговорить о Дювале. Что он за человек?
- Вопрос века.
- А ответ?
- Ответа нет.
- Почему?
- Его невозможно классифицировать. На него трудно навесить этикетку.
- А если попытаться?
- Спокойный, жизнерадостный. У него было много друзей и он обожал свою дочь. Жена умерла, когда девочке было десять лет и Колтон Дюваль решил пожертвовать всем ради воспитания дочери. Он был ей и отцом, и матерью. Я считаю, что подобное практически невозможно.
- Результат получился плачевный? - спросил Мейсон.
- Все зависит от того, что вы имеете в виду под словом "плачевный". У Дюваля были свои идеи. Он утверждал, что люди не могут чувствовать себя свободно, пока не породнятся с природой. Он считал, что каноны традиционного поведения, вежливости и этикета - проявление лицемерия.
- Почему?
- Он заявлял, что люди должны быть полностью естественными, а их поведение отражать их личность вместо того, чтобы подделываться под какой-то общепринятый устой или правило.
- Немного чокнутый?
- Нет. Он умел внушать доверие. Ты сразу же начинал его слушать, а потом кивать головой вместо того, чтобы прямо заявить, что нельзя так воспитывать дочь.
- Дочь его любила?
- Обожала.
- А что с деньгами? Их прихватил Дюваль?
- Не вижу, как бы он мог это сделать. Если уж быть полностью честным, я не представляю, как вообще кто-либо мог их свистнуть.
- Объясните почему?
- Множество факторов, всяческие проверки и предосторожности. Это было невозможно.
- Но, тем не менее, случилось.
- Как они утверждают.
- Дюваль не мог украсть деньги?
- Никто не мог. Это подобно тому, как наблюдаешь за иллюзионистом на сцене. Он делает то, что, по всей вероятности, не может происходить, но ты все равно сидишь и смотришь, как происходит именно это.
- Если вы расскажете мне, что же все-таки случилось, я, не исключено, предложу вам решение проблемы, - сказал Мейсон.
Баллард с минуту молчал, затем начал рассказ: