Всю дорогу до расположения батальона Дёмушкин глядел на щербатую ленту "бетонки". И молчал. Молчал и прапорщик, лишь на подъезде к КПП обернулся к Дёмушкину:
- Заменщик мне пришёл, Дёма, уезжаю завтра... Ты смотри, дров не наломай больше... Второй раз уже не вытащат...
- Понял... - разлепил губы Дёмушкин и снова умолк.
А что говорить? Дай бог самому всё как-то осмыслить. Слова и эмоции это потом. А пока - служба продолжается, всё как обычно. Погибших на Панджшере ребят похоронят дома с почестями, как и гниду Кушкалиева, брательник которого всё же станет прокурором... Сын Сани Рябцева уже никогда не увидит отца, а далёкой неизвестной Ирине кольцо на палец наденет кто-то другой... Стоп, кольцо! Кольцо он всё-таки доставит адресату, только бы дожить...
Он огляделся. Уже вечерело, надвигались сумерки, вытесняя последние остатки жаркого дня. Скоро ночь навалится на всю эту землю, но после ночи всегда наступает рассвет. И он дождётся, когда придёт ЕГО рассвет, когда можно будет спокойно проснуться - просто так, без надрывного: "Рота, подъём, тревога!", спокойно лежать, бездумно уставившись в потолок... Когда не надо будет вскакивать во сне от раскатов грома и судорожно шарить возле койки в поисках автомата... Когда можно тихонько встать, стараясь не потревожить спящую рядом жену, и глянуть на своего сопящего карапуза...
Главное - дойти до этого рассвета. Дойти сквозь череду рейдов, засад, сопровождений и "блоков". И пусть в вечно враждебной "зелёнке" сейчас кто-то сжимает в руках холодную сталь ножей и приклады "буров". Он тоже будет стрелять и резать, чтобы вырвать с чьим-то чужим предсмертным хрипом долгожданный мирный рассвет...
* * *
Дембель пришёл через год - весной 1983-го. Дома Дёмушкин пробыл около месяца, а потом неожиданно для всех укатил к однополчанину в Рязань, имея наглую мечту поступить в РВВДКУ5. К его немому изумлению мечта воплотилась в жизнь! Он поступил на факультет спецназа и успел проучиться целый год. Но потом снова вступил в действие "закон тельняшки", и жизнь снова обернулась к Дёмушкину тёмной полоской.
...С тремя приятелями по училищу они возвращались с очередного "самохода", когда навстречу им вынырнула местная шпана, имеющая традиционные счёты с рязанской десантурой. Драка завелась с полоборота и разлетелась в разные стороны только после воя милицейских сирен. Всё бы обошлось, как обходилось десятки раз, если б не трое крепко покалеченных "аборигенов"-агрессоров. Ещё большее осложнение получилось из-за двух случайно попавшихся милиции курсантов. Несмотря на воздействие милицейских "демократизаторов", ребята своих не выдали, поэтому утром в училище прибыла милиция с представителями обиженной шпаны. В строю курсантов "представители" не узнали Дёмушкина, но безошибочно указали на весёлого хохла Максима Цимбала. Для составления протокола Максима увели в кабинет комбата, а там и произошло то, что до сих пор гуляет в легендах курсантов Рязанского десантного, и что в корне повлияло на офицерскую карьеру Дёмушкина.
Поговорите с любым "старым" из Рязанского воздушно-десантного и вы узнаете, как вылетел из кабинета (предварительно расшвыряв ментов и "особистов") Максим, как драпал он по коридорам училища, как гнался за ним начальник особого отдела майор Резниченко, оглашая окрестности воплями "стой!" и прицельной стрельбой по беглецу... Но, то ли Макс сильно не хотел за решётку, то ли майор Резниченко вынимал свой "макаров" раз в пятилетку, факт остаётся фактом: Максим убежал. Не помогли ни поднятый "в ружьё" караул, ни милиция, ни гигантская облава. Единственной добычей разъярённого майора стал зуб, который он, будучи раздосадованным, выбил рукояткой "макара" какому-то солдату из 119-го полка. Командир солдата с майором переругались, и на этой ноте заглохло бы всё ЧП, если б не очередной тихий скандал, потрясший училище и местный КГБ.
Спустя несколько месяцев на имя Дёмушкина пришло из-за границы письмо, где военнослужащий 2-го парашютно-десантного полка - Французский Иностранный Легион, остров Корсика - (пишите ему, мужики, ждёт, ей богу ждёт!) Максим Цимбал передавал пламенный привет другу и бывшему однокурснику Славе Дёмушкину, желал ему всего наилучшего. Этого хватило по уши, и не начатая военная карьера Дёмушкина ухнула в глубокую бездну... На этом полоса невезения закончилась, в чём Дёмушкин ещё раз уверился, когда весной 85-го не без труда отыскал Ирину...
Карапузы в песочнице возились сосредоточенно и увлечённо, не особо реагируя на замечания мам, которые расположились на недалёкой скамейке. Дёмушкин оторвал, наконец, взгляд от одного из пацанчиков - светленького, в шортиках и маечке, - и посмотрел на часы. Всё, пора: до поезда три часа осталось. Сейчас надо встать, подойти и всё объяснить... Или постараться объяснить, по крайней мере... Эх, чёрт, всё-таки надо было принять для храбрости, как проспавшийся командировочный сосед предлагал...
Дёмушкин поднялся, одёрнул пиджак и решительным шагом направился к скамейке, на которой молодые мамы тотчас оборвали разговор, с любопытством уставившись на незнакомого человека.
- Здравствуйте... - поздоровался Дёмушкин и, не ожидая ответа, обратился к светленькой шатенке: - Извините, Ирина, нам бы поговорить...
- А вы кто? - настороженно спросила светленькая.
- Моя фамилия Дёмушкин... Вячеслав. Служил вместе с вашим...
- Пойдемте... - оборвала его Ирина и, быстро поднявшись, обернулась к заинтересовавшимся нежданным визитёром подругам: - Девочки, за Санькой приглядите, я сейчас вернусь...
- Иди, иди, конечно... - закивали мамы.
Они отошли, и Ирина, подняв на него насмешливо-горький взгляд, спросила:
- Что же гражданин Рябцев сам не приехал, а парламентёра прислал?
- Что? - ошарашенно переспросил Дёмушкин и в растерянности потёр бровь. - Причём тут парламентёр?..
- Послушайте, Вячеслав... - холодно отозвалась Ирина, не отрывая от Дёмушкина взгляда. - Я не для того в другой город переехала, чтобы даже здесь он о себе напоминал. Кончено у нас с ним, понимаете? И слышать о нём я больше не желаю! Я вас очень прошу - не приходите сюда, не уговаривайте... Фамилии Рябцев я даже слышать не хочу! Извините, что у нас такой разговор...
Ответом ей было молчание. Дёмушкин понял вдруг простую истину - Ирина ничего не знает, и всё, что он планировал сказать, куда-то исчезло, испарилось из головы, оставив место только полной растерянности. Как ей теперь рассказать, что Сашка мечтал увидеть её с сыном, как медленно и тяжело умирал на той высотке в горах Панджшера?.. Она, похоже, даже не знает, что Саня похоронен в родном городе в июне 82-го. И бессмысленно сейчас гадать, почему так вышло - то ли родственники не захотели сообщить, то ли...
- Я понял... - хрипло произнёс Дёмушкин после долгой паузы. - Хорошо, Ирина, я сейчас уйду. Только, знаете, Ирина, я ведь вас уговаривать не собирался... - он вытащил из кармана блокнот с фотографией и коробочку с перстнем. - Саша просил вам это передать...
- Боже, какая щедрость... - усмехнулась Ирина. - Всё?
- Нет, не всё! Ещё он просил, чтобы вы его простили и берегли сына...
- Какая забота, вспомнил!.. Ничего мне от него не надо, уберите, не возьму! И ещё ему передайте, что...
-- Некому... - перебил её Дёмушкин и протянул блокнот с коробочкой. Возьмите, это ваше...
- Что? - Ирина непонимающе взглянула на Дёмушкина. - Почему "некому"?..
- Мне передать некому... - подтвердил Дёмушкин. - Саша погиб в мае 82-го. Я был рядом с ним, когда он... - тут он осёкся и замолчал. Неожиданно до него дошло, что все её слова о Сашке - неправда, всего лишь маска, под которой скрываются боль и обида. Но сейчас эта маска исчезла, и он увидел наполненные слезами глаза.
- Не надо, Ира... - только и успел сказать Дёмушкин, как та, разрыдавшись, уткнулась ему в грудь. Она плакала, как тысячи матерей, сестёр и жён, к которым прибыли "цинки" с далёкого и непонятного Востока, где шла чужая, "закрытая" афганская война. И ей, как и тем женщинам, сейчас нужен был рядом кто-то, кому можно излить своё горе, выплеснуть его в слезах и плаче. И он ничего не мог с этим поделать.
- ...Я ничего не знала, клянусь!.. Боже... Саша!..
- Я понимаю, Ира, успокойтесь...
- Но почему, почему никто не сообщил?! Простите, Слава... - всё ещё всхлипывала Ирина. - Слава... - она, наконец, подняла на него покрасневшие глаза. - Вы можете сейчас ко мне зайти? Время у вас есть?..
Помимо воли Дёмушкин глянул на часы.
- Прошу вас!.. - Ирина взяла его за руку. - Я хочу знать об этом всё!.. - она прикусила губу.
- Хорошо... Часа полтора у меня ещё есть...
- Вот и славно... - Ирина прерывисто вздохнула и тщательно вытерла слёзы. - Сейчас пойдём, только сына заберу...
Под любопытными взглядами соседских мамаш они подошли к песочнице, и Ирина позвала: "Сашенька, сынок, пора домой!.."
Светловолосый карапуз оторвался от грузовика в песке, оглянулся. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, затем Дёмушкин кашлянул и, подойдя ближе, опустился на корточки перед пацанчиком: "Ну, здорово, Сан Саныч..." Ребёнок сначала сосредоточенно разглядывал незнакомца, потом неожиданно обхватил его за шею и отчётливо произнёс: "Папа плисол!.."
Разом охнули мамы на скамейке, невольно улыбнулась Ирина, а Дёмушкин испытал такой прилив нежности, что прижал ребёнка к себе. Он уже понял, что билеты на поезд, за которыми проторчал почти три часа, пропали - полностью и бесповоротно; что дома он опять пробудет недолго - только дела утрясёт; и в этот город, к этому дому он ещё вернётся, очень-очень скоро. Эту девчонку, которую язык не поворачивается назвать "женщиной", он больше не оставит, чего бы это ему не стоило! И этот мальчишка, который так доверчиво обхватил его за шею, теперь всегда будет точно знать, что папка обязательно вернётся...
Последнее, что вдруг осознал Дёмушкин, вставая и подхватывая парнишку на руки, - теперь он дошёл до рассвета, о котором каждый мечтал в Афгане...
1. Из этических соображений имя и фамилия предателя изменены.
2. Витебская - 103-я дивизия ВДВ, первая высадившаяся в Кабуле в декабре 1979 году. Речь идет о ИЛ-76, разбившемся под Кабулом 27-го декабря 1979 года.
3. "Берлинская бригада" - 22-я бригада специального назначения, одно из боеспособнейших диверсионно-разведывательных подразделений СА. Условное обозначение НАТО - "Красные дьяволы".
4. ОБМО - отдельный батальон материального обеспечения.
5. И на сегодняшний день Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище - одно их самых престижных военных училищ России.
P.S. Автор выражает искреннюю признательность Виктору и Наталье за их помощь и дружескую поддержку во время создания произведения.
Октябрь 1997 - март 1998