Олег МАЛАХОВ и Андрей ВАСИЛЕНКО
ДОКТОР ШАХОВ
- Советую вам абсолютно точно придерживаться моих рекомендаций, - произнес врач, несколько отстранившись от своего пациента, - Любое искажение может привести к неудаче всего лечения в целом.
- Ну что вы, доктор, - сказал пациент, - Ни в коем случае. Какие уж тут искажения?.. Все, что вы говорите, для меня закон.
- Очень хорошо. Осталась только одна формальность. Подпишите, пожалуйста, документ, о котором я вам говорил в самом начале. Это лишний раз укрепит ваше стремление ни на шаг не отходить от моих советов. В противном случае, я снимаю с себя всякую ответственность за результат лечения.
- Безусловно. Я все понимаю... - с готовностью произнес пациент, - Где подписывать?
- Вот здесь и здесь, - доктор показал соответствующие графы в документе. Пациент моментально поставил свои подписи в нужных местах. - Все? Я могу идти? - спросил он.
- Да, конечно. Следующий прием по расписанию, - с этими словами врач положил подписанный документ в ящик стола и ободряюще улыбнулся своему пациенту. Последний встал со стула, кивнул и попятился назад, к двери, отвечая улыбкой на улыбку...
Дверь захлопнулась. Улыбка на лице доктора тоже. Устало взглянув на расписание сегодняшних приемов, врач откинулся на спинку вращающегося кресла. "Так, еще один и на сегодня я свободен", - промелькнуло у него в голове. Словно подтверждая эту мысль, раздался звонок по внутреннему телефону клиники. Врач нажал на кнопку подключения к линии.
- Да, - произнес он. В ответ прозвучал голос секретарши:
- Дмитрий Васильевич, тут к вам Бобрищев на прием пришел. Примите, или сказать, что уже поздно?
- Конечно, приму, - раздраженно произнес доктор, - И чтобы я больше вопросов, типа "примите или нет?", не слышал. Вмиг с работы вылетите!.. Ясно?
Голос отвечающей секретарши немного дрожал:
- Я хотела как лучше... Вы же говорили, что сильно устаете.
- Просите, чтобы вошел, - отрезал Дмитрий Васильевич и отключил связь. "Какова девочка! - подумал он, Всего-то два дня на работе, а уже освоилась и даже подмазываться начала... Все они одинаковые. Ну ничего, я тебя приструню, подружка. И не думай, что сразу клюну твое красивое личико с замечательной фигурой и растаю в момент. Заботу обо мне показать хочешь?.. Показывай, показывай..."
***
Бобрищев уверенным шагом направлялся к кабинету доктора Шахова. Весь путь от стола секретарши до кабинета врача он настолько хорошо, насколько это вообще возможно. Да и не удивительно, ведь он регулярно посещал доктора вот уже три месяца подряд. Как только стало ясно, что исключительно Шахов в состоянии хоть немного подлечить все его болячки, клиника этого медицинского гения стала для Бобрищева родным домом. Он даже гордился, что лечится у такого знаменитого человека. Которого постоянно показывают по телевизору и официально именуют великим светилом нетрадиционной медицины. Хотя, надо отметить, лечиться Вячеславу Петровичу приходилось и у других светил. Правда, традиционной медицины. За последние пятнадцать лет, пока у Бобрищева находили все новые и новые заболевания, ему пришлось обратиться к огромному количеству врачей и лежать, по меньшей мере, в десятке больниц. И все без какого-либо результата. Из-за излишне бурной молодости к пятидесяти годам у него начали барахлить и легкие, и желудок, и сердце. Причем, особенно туго было с легкими. Наступил даже такой момент, когда врачи всерьез начали опасаться за его жизнь. Один из них категорично сказал Бобрищеву: "Или вы бросите курить, или умрете от рака легких". Вячеслав Петрович вполне справедливо решил, что две пачки "Эл-Эм" в день не являются для него такой уж важной частью жизни, и преодолел никотиновую зависимость. Однако, как совсем скоро выяснилось, это не спасло его от другой напасти - язвы желудка. А в тот день, когда Бобрищеву исполнилось сорок девять лет, его настиг инфаркт миокарда. Естественно, каждое из этих заболеваний подлежало лечению и очень конкретному. Вот когда Вячеслав Петрович пожалел о том, что в молодые годы пил чуть ли не запоями, выкуривал до трех пачек папирос (даже не сигарет с фильтром!) в день и страшно насиловал свой организм. Такова уж участь человеческая - в конце концов, каждому будут предъявлены счета за все грехи молодости, которые просто необходимо оплатить. Причем, с большими процентами. На двери кабинета висела дощечка с надписью, выполненной золотыми буквами по красному фону: "Дмитрий Васильевич Шахов". По телевизору этого человека называли "доктор Шахов" и связывали его имя со вторым дыханием, которое открылось у современной нетрадиционной медицины. Какое-то время была даже целая программа на одном из коммерческих телевизионных каналов, которую вели врачи из клиники знаменитого доктора, и рассказывали о своеобразных методах его работы. А сам Шахов лишь изредка появлялся перед зрителями и давал пару-тройку полезных советов. Но эффект был ошеломляющий. На адрес клиники ежедневно приходило до пятисот писем со слезными просьбами помочь излечить тот или иной недуг. Письма эти были в основном от тех, кто не имел возможности попасть на прием к Шахову лично либо по причине территориальной отдаленности от Москвы, либо по причине тяжести заболевания. Доктор принимал почти ежедневно с девяти утра до восьми вечера. Исключениями были те дни, когда он отправлялся в очередную командировку по России или же за границу (бывало и такое)...
Бобрищев деликатно постучал. Затем, не дожидаясь ответа, приоткрыл дверь и просунул свою голову в кабинет.
- Можно? - спросил он.
- Да, конечно, - послышался бодрый голос доктора. Такой до боли знакомый Бобрищеву голос. Вячеслав Петрович вошел... Вот он - доктор Шахов. Крупный мужчина сорока лет, с густой шевелюрой темных волос (на висках, однако, уже начала пробиваться седина) и большими серо-голубыми глазами. Его аккуратные и подтянутые губы растянулись в приветственной улыбке. Взгляд приобрел ободряющую теплоту. - Здравствуйте, мой дорогой, - произнес Шахов, - Садитесь.
Бобрищев присел на край стула, стоявшего перед столом врача. Он выжидательно молчал, поскольку за все время общения с Шаховым усвоил, что тот не любит излишне разговорчивых и уж тем более беспрестанно жалующихся людей. Все, что вам было обещано, уже готово, - сказал доктор, - И учтите, что это самый глобальный и очень серьезный путь лечения. Но за результат я ручаюсь лично. Однако, это только в том случае, если все, что я вам сейчас скажу, вы будете выполнять неукоснительно, - Шахов поднял указательный палец правой руки вверх, Малейшее отклонение способно вызвать обратный результат. Поэтому определенный риск во всей этой затее присутствует. Спрашиваю вас еще раз: вы согласны пойти на риск?
- Естественно, - ответил Бобрищев и утвердительно закивал головой, Главное, чтобы болезнь отступила.
- Ладно. Я вас понимаю, - сказал доктор, - Соответствующий документ вы уже подписали. Поэтому я вполне могу перейти к делу.
- Угу, - промычал Бобрищев и еще раз кивнул головой. Шахов, не спуская с Вячеслава Петровича пристального взгляда, сунул руку в ящик стола и, спустя секунду, вытащил оттуда какой-то предмет, завернутый в белую материю. - Это талисман, - произнес он, положив предмет перед пациентом, - Обладает огромной силой. Вы даже себе представить не можете, насколько велика эта сила... Но она полностью вылечит вас. Откровенно говоря, я прибегаю к подобным средствам не так уж и часто. Все-таки опасность есть. Лечить ведь буду не я, а то, что заключено в талисмане. И не всегда можно все проконтролировать. Однако беспокоиться не стоит.
- Доктор, я вам верю, - сказал Бобрищев, - Не зря же документ подписывал.
- Возьмите талисман в руки, - побуждение к действию в устах Шахова звучало, как приказ. Вячеслав Петрович дотронулся до белой материи и провел пальцами по ее шероховатой поверхности. Затем собрался с духом и взял предмет со стола.
- Что вы чувствуете при соприкосновении с ним? - спросил доктор.
- Сначала был холод, - ответил пациент, - А теперь жар... Он очень теплый.
- Талисман настраивается на вас, на вашу ауру. Значит все в порядке. Теперь слушайте и как можно внимательнее... Этот талисман поможет вам избавиться от всех ваших болезней. Более того, он поможет избавиться от всяких последствий любой из ваших болезней. Он залатает бреши в вашей ауре и поможет восстановит нормальную энергетическую защиту организма, - Шахов снова пристально посмотрел на Бобрищева и увидел, что пациенту явно нравились те ненаучные термины, которыми пользовался врач в своем объяснении, - Материю с талисмана вы должны снять дома. Хранить ее следует в месте, недоступном для ваших родных... Они, кстати, вообще ничего не должны знать о методе лечения... Талисман необходимо на ночь оборачивать в эту материю. Пользуйтесь им только в дневное время. Ночью он не должен соприкасаться с вашим телом. Носите его на шее.
- А сколько будет длиться лечение? - поинтересовался Вячеслав Петрович.
- Ровно две недели, начиная с завтрашнего утра. И ни днем больше. Потом вы ко мне зайдете. Мы обсудим результат.
- Ну а если что-нибудь пойдет не так?
- У вас же есть телефон клиники. Если что не так, сразу же звоните. Но вряд ли... Если вы будете соблюдать мои рекомендации, все пройдет нормально.
- Конечно, буду. О чем речь? - Бобрищев чуть сильнее прижал талисман к себе, - Куда же я денусь?.. Только то, что вы сказали. Я сам себе не враг.
- Это понятно, - сказал Шахов и улыбнулся, - Сейчас я оформлю вашу карточку и вы можете идти.
- За талисман отдельная плата? - спросил Вячеслав Петрович.
- Платить будете после того, как я узнаю о результатах лечения. Метод все-таки не самый обычный... Даже для меня, - доктор склонился над бумагами.
***
"Ну, вот и все", - облегченно подумал доктор Шахов. И действительно - его рабочий день завершился. Остался лишь один ритуал, который он выполнял каждый раз после большого наплыва посетителей. Заключался этот ритуал в большой чашке крепкого кофе. Для восстановления сил... Дмитрий Васильевич поднял трубку и нажал на кнопку связи с секретаршей. Приятный женский голос ответил незамедлительно:
- Да, доктор.
- Все как обычно, - произнес Шахов, - Мне чашечку кофе и вы свободны.
- Сейчас, - сказала секретарша. Врач выжидательно уставился на дверь своего кабинета. Ровно через пять минут должна была появиться его новая секретарша и принести кофе. Дмитрий Васильевич любил порядок всегда и во всем. К тому же, он был до крайности консервативным человеком и никогда не отступал от им самим введенных правил. Именно поэтому почти ежедневную чашку кофе, которую он выпивал, с 20:10 до 20:20, Шахов воспринимал, как раз и навсегда установленный таинственный ритуал. За малейшее отступление от правила он вполне мог уволить секретаршу с работы... Пальцы доктора в нетерпении барабанили по крышке стола. Однако мысли его были относительно спокойными: "Тяжело, конечно, вот так каждый раз выслушивать излияния всех этих больных. А ведь надо еще пытаться им как-то помочь... Правда, говорят, что вода снимает заряд отрицательной энергии, накопленной за день, а кофеин повышает работоспособность мозга и снимает усталость. Сейчас главное - восстановиться. Снять с себя всю эту гадость... Сегодня чего-то было особенно тяжело... Им же приходится отдавать часть своей энергии. Своей собственной... Хотя, я знал на что шел... Да, паршивое у меня настроение..." Далее мысли Шахова перешли к размышлениям над тем, насколько же интересно выстраиваются у человека в голове всевозможные рассуждения. Он попытался проанализировать ход собственных суждений. Однако пальцы все барабанили и барабанили по столу... И тут вошла секретарша, неся столь вожделенную чашечку кофе. Дмитрий Васильевич оглядел девушку с ног до головы. "А ведь не без задней же мысли ты, подружка, приходишь ко мне на работу, нацепив такую облегающую и довольно прозрачную одежонку", - подумал доктор и хотел уже было поблагодарить ее за кофе, как вдруг секретарша, невинно улыбаясь, наклонилась к Шахову и произнесла:
- Кофе как вы любите сделано. Пять кусков сахара...
Нетрудно догадаться, что эта манипуляция открыла глазам Дмитрия Васильевича роскошное декольте блузки.
Врач даже уже не знал: перевести ли ему взгляд на лицо секретарши или же продолжать смотреть на декольте, открывавшее порядочную часть ее груди. Вдруг он немного ближе подвинулся к девушке и сказал:
- Спасибо за кофе, Танечка... Только не забывайте, что здесь у нас все-таки лечебное учреждение, а не публичный дом. Увижу вас завтра в такой же одежде, и можете считать, что вы уволены, - с этими словами Шахов откинулся на спинку кресла, наслаждаясь выражением лица Танечки, которое отражало обиду и недоумение, а, затем, уже чуть громче, произнес, - Все, вы свободны.
Секретарша посмотрела на Шахова взглядом обескураженного человека и, не сказав ни слова, развернулась и ушла.
"Да... - подумал доктор, - Сплошной идиотизм... Посмотрел бы я, как ты, дорогуша, на меня реагировала, если бы не был "самим доктором Шаховым"... Так вас всех и тянет отхватить лакомый кусок. Деньги есть, известность есть, положение в обществе есть - чего же еще надо? Осталось только завоевать человека и пользоваться им до конца жизни... И ведь каждая уверена, что именно ее чары обязаны повлиять соответствующим образом. Была б ты, Танюша, одна такая... А то ведь так и липнете. Как пчелы на сладкое...
Скорее, как мухи на падаль... А какой-нибудь инженеришка с разваливающегося оборонного предприятия - это не то! Кому такой нужен?.. Танюха подумает, наверное, что я - законченный сухарь. Или вообще импотент, которому уже ничего не нужно... Но мне так проще. Жить-то нужно для себя, в первую очередь. Иначе, зачем я во весь этот кошмар ввязался... С другой стороны, у меня другого пути в жизни и не было. Бабка - колдунья, мать целительница... Хороша была, однако, моя родная деревенька! Ведьма на ведьме сидит и ведьмой погоняет. Сейчас, правда, кругом тоже одни ведьмы, но другого порядка. Силу другую используют... А бабуля у меня ничего была... Все боялись! Как услышат, что Каролина Кузьминична в гости собирается, такой стол накроют, что полк солдат накормить можно. А как же иначе?.. Чуть что не так - бабуля буквально два словечка пошепчет, курочку зарежет и, считай, умер уже человек. Или заболел неизлечимо... Может у меня от нее такая страсть людей лечить?.. Бабка калечила, а мать лечила. Симбиоз, говоря по научному. Если бы не бабушка, не было бы у меня всего этого. Она мне и знания дала, и идейку в большой город за счастьем отправиться подкинула... И в такую грязь меня впихнула!.. Наверное, сама не знала..." Дмитрий Васильевич встал из-за стола и направился к окну, намереваясь его открыть. Чашку он держал в левой руке. Краем глаза Шахов отметил, что столбик комнатного термометра поднялся уже до уровня двадцати пяти градусов. Прихлебнув кофе, доктор открыл окно. Воздух в кабинете сразу наполнился типично вечерними запахами. Свежестью... "А за городом сейчас еще лучше, - размышлял Шахов, - Сверчки... Давно я в деревне не был. Все дела, да дела.